1 октября 1922 года училище выходит на фронт в полном списочном составе 205 человек. Командование принял полковник Воротников[503]. Начиная с 5 октября начинаются бои под поселком Духовским, под станицей Свиягином, под городом Спасском. В этих боях юнкера встречаются и сталкиваются с главной ударной частью красных – школой курсантов 2-й Приамурской дивизии. Как ни были вышколены курсанты, как ни были они упоены уверенностью в победе, как ни были богаты воинской дерзостью, – в боевом отношении они оказались слабее юнкеров: училище в этих боях потеряло 75 человек убитыми и ранеными, а у курсантов осталось в живых из 240 человек только 67 – на две трети раненых. И это надо было отметить, потому что на бой выдавалось по 40 патронов на юнкера! Величая «штурмовые ночи Спасска», красные помалкивают про это «мелкое и не заслуживающее внимания» обстоятельство, которое замалчивается и нашими мемуаристами. Впрочем, юнкера получали еще много патронов: 1-й Пластунский стрелковый полк 13 октября, под Монастырищами, перед атакой получил по 15 – три обоймы на бой!
Личный состав училища в этих боях выполнил все, что можно было требовать от людей. В этих боях юнкера, как гренадеры Камброна под Ватерлоо, доблестно, мужественно и храбро выполнили свой долг.
После боя под Монастырищами училище было возвращено на Русский остров, откуда 20 октября было переброшено морем в Посьет, из которого походным порядком пошло на Ново-Киевск – китайская граница – Хунчу-Гирин. В Гирине училище было расформировано и закончило свое существование.
В Америке находятся в данное время юнкера: Валерий Крикорьянц, Олег Волков, Александр Ольховский и Николай Тарасов – старшего курса. Николай Крикорьянц – младшего курса кавалерийского эскадрона. Даты забылись. Все вышеупомянутые юнкера были ранены под Свиягином и эвакуировались во Владивосток, а потом на японском пароходе в Гензан.
Тюменская инструкторская школа была начата формированием в последних числах месяца октября 1918 года. Начальником школы был назначен полковник Заалов[504]. Школа размещалась в здании Тюменской гимназии на Базарной площади. Школа имела 4 роты и все необходимые команды – пулеметную, связи и т. д. Одета школа была в русское обмундирование, вывезенное еще из Казани. В конце декабря 1918 года школа, переброшенная в Екатеринбург, была развернута в 16-ю Сарапульскую дивизию – полки 57-й имени Гайды, 58-й Казанский – командир полка полковник Заалов, 59-й Лаишевский – командир полка полковник Родзевич – командир 1-й роты школы, и 60-й Чистопольский. Кадры, правильно примененные, дали прекрасные результаты: полки были стойкие и прекрасно несли боевую службу, не их вина, что под Воскресенскими заводами 57-й полк понес очень тяжкие потери, что после боев под Уткинским заводом дивизия так поредела, что была слита с 15-й Воткинской, которой и передала имена своих полков, за исключением 57-го, который стал именоваться Воткинским. Таким образом, школа оправдала все возлагаемые на нее надежды.
В марте 1919 года была объявлена мобилизация, вторая по порядку, в Сибири. Мобилизация дала средний успех в городе и малый в деревне. Из числа мобилизованных были отобраны призванные с правами по образованию, и из них первоначально сформировали Егерские батальоны, которые с конца апреля стали переименовываться в инструкторские школы, продолжительностью курса в два месяца, выпуском портупей-юнкерами в часть и производством в подпоручики по рекомендации командира части после месячного пребывания в строю. Таких школ было сформировано 4: Екатеринбургская, Челябинская, Иркутская и Томские военно-окружные курсы.
5 мая 1919 года, приказом по управлению генерала для поручений Сахарова за № 7, назначены: начальником Екатеринбургской школы полковник Ярцев[505], л. – гв. Гренадерского полка, помощником – полковник Д.А. Малиновский[506], л. – гв. 2-й артиллерийской бригады, командиром 1-го батальона полковник Г. Орлов[507], л. – гв. Павловского полка, 2-го батальона – полковник А. Дурасов[508], л. – гв. Гренадерского полка.
Таким образом, уже в начале мая школа начала свою работу. Размещена школа была в большом банковском доме, на главной Екатеринбургской площади, против собора. Роты были хорошо укомплектованы и имели до 200 юнкеров в строю. 1-е роты были пулеметные и имели по 8 пулеметов для учебных целей, разных систем, главным образом «максимы», «кольты», «шварцлозе» и др. Одеты были юнкера в новенькое английское обмундирование. Оборудование школы в богатом Екатеринбурге не представляло для энергичного полковника Ярцева больших затруднений, и поэтому юнкера имели кровати с полным комплектом постельного белья, отдельные столовые и классы. Довольствие также было отличным: утром чай с белыми булками и маслом, обед и ужин из двух блюд, в праздники обязательно сладкое блюдо. Учебных пособий было мало, и поэтому все проходилось по запискам, что не представляло затруднения, так как юнкера имели законченное среднее или высшее образование. Полковники Ярцев, Орлов и Дурасов читали тактику и совместно с ротными командирами вели строевые занятия, полковник Малиновский читал артиллерию и топографию. Занятия велись ускоренным темпом, и к июлю, когда надвинулись события, юнкера прошли почти весь намеченный курс.
14 июля 1919 года наши части под огнем местных большевиков оставили Екатеринбург и стали отходить на восток. Школа была переименована в Северный отряд, ставший единственной боеспособной частью, за которой сгруппировался штаб генерала Дитерихса и другие штабы. Начиная от 13 июля юнкера ведут бои под деревнями Малый Исток, Косулиной и Мезенкой, перед станицей Богдановичи. Этот бой был характерен для обстановки того времени. В этой деревне школа получила приказ остановить движение красных. Во исполнение приказа была занята замаскированная позиция впереди деревни, и юнкера окопались: 1-й батальон влево от дороги, 2-й – справа. Утром подошедшие красные начали артиллерийскую подготовку наугад, снаряды были старые и, падая на пахотное поле, часто не рвались. Выпустив пару сотен гранат, красные решили, что наши уже давно бежали, и их пехота на подводах, с песнями и гармошкой, двинулась к деревне, не замечая замаскированных окопов. Как только голова колонны поравнялась с позицией 2-го батальона, юнкера с расстояния в 30 шагов открыли пулеметный и ружейный огонь. Ошеломленная колонна, потеряв 387 убитых, рассеялась и откатилась обратно почти до самого Екатеринбурга. Школа же потеряла только одного юнкера – Бойцова – убитым, раненых не было. После этого красные стали осторожнее и в боях от 23 июля до 5 августа 1919 года в районе города Камышлова, села Реутинского и др. изменили тактику: нащупав фронт школы и выяснив его положение, красные залегали и вели стрелковый бой, а другие их части начинали обтекать фланги и, угрозой полного охвата, заставляли отходить назад.
Дальше школа пошла походным порядком на город Ялуторовск и Ишим. В Ишиме юнкера были погружены в эшелоны и направлены в Омск. Тут, в вагонах, в Омске был произведен 1-й выпуск, после чего кадр был переброшен в Томск. Выпущенные портупей-юнкера попали в 3-ю армию генерала Сахарова. В Томске был произведен второй прием, и 1 октября юнкера начали занятия. Теперь школа получила только 1 батальон. Полковник Малиновский был назначен в Походный штаб адмирала Колчака, а его место заступил полковник Орлов. Во втором приеме роты уже сжались – не больше 100 штыков. Занятия продолжались до 19 декабря 1919 года, когда школа походным порядком выступила с верными частями в поход, под командой полковника Орлова, так как полковник Ярцев получил специальную задачу и Отряд особого назначения, который, двигаясь впереди штаба 3-й армии, очищал предшествующие станции от партизанов. Но при подходе к Красноярску полковник Ярцев опять вступил в командование школой. Школа приняла участие в попытке занять Красноярск, понесла большие потери, отошла назад и прорвалась к селу Есаульскому, закончив свой арьергардный марш прикрытия армии, вместе с Томскими военно-окружными курсами. Эти два военных училища от Томска прикрывали отступление всех частей.
После Красноярска пошло на восток около 25 000 человек, которых уже нельзя было назвать войсковыми частями. Только попытка партизан забрать и их в плен перед Канском привела к необходимости как-то организоваться и, не имея силы пробиться через Канск, обойти город стороной. Здесь школа пошла уже в общей колонне, проделала весь поход, перешла через Байкал и была расформирована в Чите, так как армия, сократившаяся до 40 000 ртов, при 10 000 бойцов, потеряла дух, должна была выполнять требования японской политики, которая стремилась к сосуществованию с красными.
Капитан Стахавевич, вспоминая формирование Егерской бригады в Омске, так отозвался о портупей-юнкерах, окончивших школу в первом выпуске: «…Лейб-гренадер полковник Ярцев, стоявший во главе эвакуированной из Екатеринбурга инструкторской школы, сразу прислал 25 портупей-юнкеров, мало подготовленных, но хорошо настроенных молодых людей, пополнивших недостаток в унтер-офицерах, а впоследствии ставших приличными офицерами. Для преследуемой цели поступление в батальон таких молодых офицеров, прямо со школьной скамьи, было много лучше, чем если бы батальон пополнялся уже оперившимися офицерами из других частей, имевших претензии на знание службы…» (Сведения даны полковником Малиновским, портупей-юнкерами И.Г. Переваловым и Гречишкиным, вдовой полковника Ярцева – Марией Александровной, взяты из книги «2-я батарея» сотника Е.М. Красноусова и др.)
Генерал Нокс, являвшийся военным представителем Великобритании в Сибири, отпустил из имеющихся у него средств все необходимое для организации школы – подготовке состава 500 офицеров и 1500 унтер-офицеров, – что давало приблизительно кадр 5 пехотных полков. В основу клалась идея создания в школе первоначальной крепкой спайки, которая является одним из главных слагаемых боеспособности воинской части. Верная и правильная мысль не получила должного развития: школа не стала основным, единственным и достаточным кадром для формирования всех дивизий.