ничное поле. Золотистые колосья наклоняются под тяжестью созревших зёрен. Интересно, почему их никто не убирает? Пшеница ведь точно уже созрела, а поле — тоже не само выросло.
Синий диск второго светила встаёт в зенит. Фиолетовые тени почти полностью исчезают. Иду и не сразу замечаю плывущий навстречу силуэт со стороны поля.
— Здравствуй, гость добрый! Отдохнуть не желаешь? Шанежки* подошли, молоко свежее, только сегодня из-под коровы, — приветствует меня девушка. Её золотистые волосы заплетены в косу и отливают медовым цветом на солнце. Девушка приятная, с мягкими чертами лица и румянцем. А голубые глаза смотрят с дружелюбным интересом. В руках девчонка держит большую плетёную корзинку с крышкой.
Колосья расступаются, пропуская вперёд красавицу. Светлое ситцевое платье с длинными рукавами развевается на ветру.
«Хороша, » — Отдаю должное барышне про себя. Да и отказываться от приглашения не тороплюсь — одними щупальцами сыт не будешь.
— Дорога-то дальняя, устал поди? — Девушка приглашает к себе в пшеницу.
Я просто радуюсь такому гостеприимству. Вот с чего нужно начинать знакомство, а не с пещер, крокодилов и щупалец!
*шанежки — круглая дрожжевая выпечка, напоминающая открытые пирожки, подобие лепешек из дрожжевого или песочного теста.
Глава 4До Крайнего подбросишь?
Девушка широко улыбается, а в глазах у неё мелькают озорные искорки. Вот только на фея она не смотрит, будто не замечает. Может, оно и к лучшему.
Иду за барышней к небольшой утоптанной полянке на краю поля.
— Эй, просыпайся, есть будешь? Нам шанежки предлагают. — Всё-таки решаю легонько толкнуть фея в плечо. Напарник-то тоже особо не обедал. Фей давно уже дремлет и почти весь путь слегка похрапывает.
Феофан нехотя тянет, разминает шею и просыпается. Слышу, как причмокивает.
— Шааанежки? — тянет хриплым сонным голосом. — Конечно буду!
Потом, видимо, открывает глаза.
— А кто предлагает? — спокойно спрашивает фей. — Вот эта вот мертвячка?
— Ты чего несёшь? Какая мертвячка? — не скрываю удивления и перевожу глаза на девушку.
Она ведёт себя так, будто ничего не происходит.
— Так она ж мертвячка, ты что, не видишь? — как-то грустно похохатывает фей.
С меня глаз будто спадает пелена. Вместо яркого жизнерадостного взгляда девушки на меня направлены пустые черные глазницы. Приятные румяные щёки превращаются в кости, обтянутые прозрачной кожей. Идеально белые зубы расшатываются и выпадают изо рта на землю. Седые космы расползаются как змеи, а светлое платье истлевает прямо на глазах.
— Жалко девчонку, просто так полуденницы не появляются, — вздыхает фей.
Мертвячка тут же понимает, что я вижу ее реальный облик и начинает кружить вокруг, но не нападает.
А мне все равно кажется, что за этой страшной внешностью проглядывает та золотоволосая смешливая девчонка. На секунду, наверное, но всё же.
— Ну вот, уже сон на нас навевает, ты бы её остановил, что ли, — говорит фей и легонько бьёт меня локтем под рёбра. — И давай побыстрее, а то мы можем не успеть.
Та, что недавно превратилась из прекрасной девушки в подобие смерти, не смотрит на нас. Она поворачивается спиной и машет руками. Золотистые колосья вокруг образуют воронку.
— Полуденница сейчас тебя угробит, пока ты думаешь, — чуть раздражается фей и возится в переноске.
Я подавляю зевок и пытаюсь собраться с мыслями.
— Надо что-то с этим делать. Что против них работает? — на всякий случай уточняю у фея, пока тело само не решило, что делать. В предыдущие пару раз всё заканчивалось, мягко говоря, не очень.
— Это дух убитой девушки. Вроде как, на этом поле её, получается, и убили. Где-то рядом должны быть кости. Может, обманул и убил из приезжих кто-то, но разве её это теперь волнует? Мстить-то она всем подряд должна. — Фей широко зевает. — Нужно просто найти кости и сжечь их. Может, там же и предмет какой найдем, к которому она привязана — так тоже бывает. Ты же её обидчика не пойдёшь искать? Ну, ты это всё и так должен знать. Наверняка читал же в библиотеке. На границе нежити-то прилично еще.
— Не помню я, — отвечаю фею. Почему-то сонливость отступает. А вот Феофан почти засыпает. Снова обращаюсь к мертвячке. — Как звать тебя, красавица?
Мёртвая девушка аж замирает. Оборачивается.
— Алена, — отвечает не торопясь. Кажется, что истинный облик слегка проглядывает через страшную картинку.
— Слушай, ну уничтожить-то тебя я, скорее всего, смогу без проблем, — зажигаю на правой руке огненный шар. Мне хватает только подумать об этом заклинании, как о стандартном для мага, как шарик тут же наливается у меня на руке.
— Маг⁈ — кричит девушка, и отлетает на пару метров.
— Ну маг, ну и что? — переспрашиваю.
— Ты меня понимаешь⁈ В этом обличии⁈ — мертвячка повисает в воздухе, и словно колышется на ветру.
— Понимаю. — Спокойно говорю. — Я почему-то думаю, что ты пока что ещё больше девушка, чем неупокоеный дух.
— Я-а-а стра-а-ашная! — соглашается со мной девчонка.
— Ну в таком виде — да. Но я же видел и другое твое обличье.
— Я-а-а другой могу быть недолго. Си-и-ил мало.
Седые космы девушки меняют цвет на нормальный и заплетаются в тугую косу. Невооруженным взглядом видно, что Алена хочет принять человеческий облик.
— А тебе обязательно убивать именно людей? — Уточняю.
— Не знааю… Я пока людей не убивала… — голос мертвячки скрежещет, интонации скачут.
— Вот и хорошо, может, не придется? — усмехаюсь.
— Ты-ы-ы странный. — Девушка облетает вокруг меня. — Но я тебя боюсь. Никто меня в этом обличии не понимает. Даже мои родичи. Убе-е-ега-а-ают.
— Ты на вопрос ответь! — Спокойно жду. Очевидно, что мертвячка отлететь отсюда далеко не может. А, значит, у неё нет особого выбора.
— Не-е-ет, не обязательно. — Понимает это и девушка. — Но животные убегают сразу. Мне нужно много силы их душ. Человек, думаю, насыщает лучше.
Кидаю быстрый взгляд на Феофана, он спит в переноске без задних ног.
— Ну, это понятно. Но если ты можешь разумно со мной разговаривать, может быть, ты можешь и заключать договора, которые не нарушишь? — захожу издалека.
— Наверное… Я не хочу исчезать. А ведь ты меня убьешь? — Алена снова облетает вокруг меня, её страх чувствую кожей.
— Пока не знаю. Почему-то мне кажется, что есть и другой выход, — успокаиваю девушку. Мне на самом деле так кажется. Сквозь ужасную оболочку действительно на мгновения проглядывает та девчонка. А еще, мне кажется, что в её глазах стоит надежда. — Ты можешь уйти с этого поля?
— Только если перенести мой браслет. Я к нему привязана и в нём живу, — поясняет девушка, а её волосы опять расплетаются и меняют цвет. Видимо, её силы совсем на исходе.
— Хм. Так это же отлично! — не скрываю радости. Вообще, похоже, это идеальный охранник. — Так что насчет договора? Есть ли такой, какой ты не нарушишь?
— Мне кажется, обещание тебе я нарушить вообще не могу, — с легкой ноткой удивления в голосе заявляет мертвячка. — Твои слова словно камни — не сдвинуть. Я не знаю — почему.
— Здорово, тогда предлагаю тебе договор на охрану меня и моего напарника, — чуть останавливаюсь и слежу за реакцией девушки. Она внимательно слушает. — Сможешь питаться бандитами, хищными животными, в общем, всеми, кто на нас нападёт. А нападать, похоже, будет кому. Договор?
— Договор, — девушка без промедления произносит эти слова. В ту же секунду она втягивается в свою руку и оставляет на земле небольшой костяной браслет. Причём, я начинаю чувствовать сродство с этим браслетом.
Поднимаю браслет и кладу к себе в карман. Странное ощущение, будто теперь я точно знаю, где он всегда находится.
Оглядываюсь — фей говорил, что поблизости должны быть кости. Наверняка, где-то здесь, на утоптанной полянке. Не зря же звала именно сюда.
Хожу кругами. Так и есть: натыкаюсь на выглядывающие из земли белеющие куски остова. Ну, вот сюда огненный шар пристроить — милое дело. Сбрасываю каст с руки.
Кости занимаются как облитые бензином. Я отшатываюсь.
Останки сгорают в пепел за считанные мгновения, земля проваливается и чернеет. На месте импровизированной могилы замечаю мгновенно проклюнувшиеся ростки.
Тут же просыпается Феофан.
— О, кажется, ты с мертвячкой-то справился! — протяжно зевая, говорит фей.
— А ты, похоже, особенно-то и не переживаешь?
— А мне-то чего переживать? — ухмыляется Феофан. — Нам мертвяки не страшны. Феи для слабой нежити не видны, а сильной — не интересны. Ну, заснул бы я рядом с нежитью, не страшно.
— А я?
— Ну, я же тебя предупредил. Какое-то время тебе дал. Ты бы справился. С полуденницей-то даже крестьяне справиться могут, — объясняет фей и призадумывается. — Ну, может, не всякие только.
Возвращаемся с поля обратно на дорогу. Поесть, конечно, не получилось, но приключение вроде бы даже с прибытком.
С поля я иду, ориентируясь на повторяющийся скрип.
— О, ездовые кролы! Нам туда, туда! — командует фей и подпрыгивает от нетерпения в переноске.
— Ты уверен? — переспрашиваю я. Смотрю на флегматичных животин, тянущих по дороге телегу с седым мужиком за вожжами.
Внешне животные напоминают огромных кроликов, вот только размер, мощные лапы и длинная шерсть отличают их от привычных грызунов.
Вываливаюсь почти под лапы этим странным животным.
Старичок реагирует мгновенно. Тут же натягивает вожжи. Одним движением переваливается через борт телеги и прячется под ней. Кролы дисциплинированно встают на месте.
Один из них оглядывается, вытягивает из-за спины огромную морковь и флегматично жуёт. Второй на него вовсе не реагирует.
Подходим ближе. Фей по-свойски спрашивает:
— Дед, ты чего? Мы свои.
— Чур меня, мертвяк, чур! — кричит старик и закрывает глаза, делая странные жесты пальцами.
— Молитва тебя не спасёт, дед. Живые мы, — снова обращается к старику фей.