– Я согласен и на «Макдональдс», – рассмеялся Ратмир.
Глава 9
– Ну-ка, дай на тебя как следует поглядеть. Ох, и хороша! Хороша!
Бабушка Таня, подбоченившись, умиленно смотрела на вертевшуюся перед ней Людмилу. Девушка и правда была хороша. Высокая, фигуристая, с аппетитными формами, с копной темных волос, Людмила всегда и везде привлекала взгляды окружающих. Они с Ритой дружили с детства, были соседками. Между ними было шесть лет разницы, а потому в детстве Люда опекала маленькую Риту, словно старшая сестра. В подростковом возрасте именно Люда стала первопроходцем во всем: первая губная помада, первая сигарета, первая влюбленность, первый поцелуй. Только в одном Рита опередила подругу: в замужестве, с которым Людмила до сих пор не спешила. Когда восемнадцатилетняя Рита выскочила замуж, Люда тоже круто изменила свою жизнь. В двадцать четыре года она, отпраздновав свадьбу подруги, собрала пожитки и внезапно укатила в Нижний Новгород ради какой-то перспективной работы. Вскоре эти самые перспективы рассеялись, как туман от первых лучей солнца. Однако Людмила в Москву не вернулась, а осталась в Нижнем.
– Ой, Людка, до чего ж красива девка, – все не унималась бабушка Таня.
– Баб Тань, а ты и сама еще любой молодухе фору дашь, – рассмеялась Людмила. – Небось, от женихов отбоя нет.
– Иди ты, Людка. Ты все такая же, – махнула на нее бабушка Таня.
– Ба, хватит Люду в дверях держать, пойдемте в комнату.
В гостиной, ровнехонько посередине комнаты, стояла Лиза в нарядном сиреневом платьице. В честь приезда Люды Рита сегодня решила не водить дочку в садик, да и сама сбежала пораньше с работы. Вернее, отпросилась еще накануне вечером у Ратмира. Ведь, как ни крути, а в четверг она просидела в офисе лишних три часа. Ратмир, к Ритиному удивлению, без лишних вопросов согласился при условии, что Риту отпустит и ее непосредственный начальник Андрей. Тот, к счастью, тоже оказался сговорчивым и, так как Рита все свои дела переделала вовремя, разрешил ей отправиться домой аж в три часа.
Лиза робко смотрела на Людмилу: девочка немного стеснялась, ведь не видела тетю Люду уже целый год.
– И кто это у нас тут такой нарядный? – заулыбалась Люда, присаживаясь перед Лизой на корточки.
– Лиза, это тетя Люда. Не помнишь ее? – подбодрила дочку Рита.
– Чуть-чуть, – робко улыбнулась Лиза.
– А если и забыла, ничего, – засмеялась Люда. – Мы сейчас быстро по новой познакомимся. Вот, Елизавета, смотри что я тебе привезла.
Люда, точно Мэри Поппинс, начала извлекать из большой сумки подарки для девочки. Через десять минут Лиза забыла про стеснительность, а еще пять минут спустя они с Людмилой уже успели стать лучшими подругами.
– Ритка, помоги мне на стол накрыть, – скомандовала бабушка Таня.
– Сейчас, – сказала Рита, поднимаясь с пола, где они с Людой и Лизой разместились, рассматривая купленные для девочки игрушки.
– А баба Таня все такая же командирша, – засмеялась Люда. – Хоть что-то в этой жизни не меняется.
Людмила погладила Лизу по головке и заговорщицки подмигнула ей:
– Ну, расскажи мне, кто у нас самый строгий? Мама или бабушка?
– Да ну их, – Лиза махнула на дверь, в которую только что вышли Рита с бабушкой Таней. – Каждый день одно и то же. Спать пораньше надо ложиться, мультики много нельзя смотреть, по лужам не прыгай. Достали.
Людмила закатилась задорным смехом.
– Ох, Елизавета, видно, совсем они тебя затерроризировали.
– Это точно. Теть Люд, а ты к нам надолго?
– Да нет, Лиза, всего на пару дней, – Люда нежно погладила девочку по головке.
– Жаль, – вздохнула Лиза. – С тобой маме повеселей бы было.
– А что, мама у нас грустит?
– Ага. Ну сейчас уже не так, как раньше, когда работу найти не могла. Теперь у нее зарплата хорошая будет, и мы сможем мне много кукол купить. Но все равно грустная она.
– Да? Надо разобраться почему.
– Ба говорит, маме замуж надо. А мама не хочет ни в какую, – Лиза так отчаянно взмахнула руками, что Люда снова рассмеялась.
– А что же, у мамы жених есть?
– Нет. Ба говорит, с маминым характером от нее все женихи сбегут.
– Бабушка Таня не права. У твоей мамы замечательный характер.
– Лиза, ну что ты там тете Люде рассказываешь, а? – возмутилась Рита, краем уха прислушиваясь к их разговору, пока бегала в кухню и обратно, накрывая на стол.
«Заседать» у них было принято в большой комнате. Кухня ведь крошечная, там и не разместишься толком, а потому в комнате накрыли большой стол, пододвинули его к дивану да поставили пару стульев напротив. Всей стряпней всегда занималась бабушка Таня. Изысков она не любила, а потому все было хоть и вкусно, но по-простому: картофельное пюре, печеные в духовке цыплята, овощной салат со сметанкой да салат оливье, нарезанные колбаса и сыр, шпроты, фирменные бабушкины маринованные овощи и жгучий ядреный лечо. Из «изысков» на стол поставили оливки и морковку по-корейски, которую Рита купила в магазине по дороге от метро. Бабушка Таня ни оливки, ни морковку не признавала, но Рита их обожала, а потому купила, как бы бабуля ни ворчала.
Людмила быстренько открыла бутылку красного вина и разлила вино по бокалам:
– За встречу. Соскучилась я по вам, девчонки, сил нет.
Чокнулись и принялись за еду, перемежая ее разговорами. Люда в этом доме была своей, а бабушку Таню любила покрепче родной. И неудивительно. Отец Люды сильно выпивал, а как напьется в стельку, закатит жене разборки. Людмиле тоже доставалось. Часто, только заслышав пьяного отца, девочка ужом проскальзывала между его нетвердо стоявших ног и успевала юркнуть в квартиру напротив, к Савельевым, до того, как пьяный отец сообразит схватить за шкирку. Скандалил он знатно, Людина мать сколько раз вызывала милицию. Да что толку. Наутро сама же шла в отделение забирать заявление – жалко ей становилось супружника. Отец хоть и орал на весь дом, обещая «оторву Людку излупить до полусмерти», но к соседям, где пряталась дочь, соваться не смел. Бабушка Таня сама могла кого хочешь «излупить в кровь», а потому он ее побаивался. Так и выросла Люда на два дома: трезвый отец – никаких проблем, стоит ему лакнуть глоток водки, и заводился на несколько дней, в которые Люда жила у бабушки Тани. Потому и сдружились они с Ритой крепко, на всю жизнь.
Вскоре Лиза, съев все, что от нее требовалось съесть, переместилась на пол к новым куклам, а женщины, разомлев от вина и вкусного ужина, неспешно беседовали.
– Люд, замуж-то не собираешься? – спросила бабушка Таня.
Рита закатила глаза. Началось.
– Нет, баб Тань, не собираюсь.
– А тебе лет-то сколько? Что-то я запамятовала… Тридцать ведь есть уже.
– Тридцать два было на прошлой неделе.
– Ой, – глубоко вздохнула бабушка Таня. – Ну еще года три-четыре есть у тебя в запасе, а потом – все.
– Ба, перестань, – Рита ненавидела эти разговоры о замужестве, тикающих биологических часах и о том, что скоро поезд уйдет.
Людмила, однако, не приняла слова бабушки Тани близко к сердцу и только усмехнулась.
– Баб Тань, я понимаю, ты человек старой закалки и считаешь, что единственное, к чему должна стремиться женщина, – выйти замуж как можно скорее и нарожать детей.
– Так в этом ведь вся жизнь.
– У современных женщин жизнь в другом. Кто-то хочет замуж и детей, а кому-то все это не надо.
– Как это не надо? – бабушка Таня ахнула, схватившись за горло.
– Ну а что хорошего в замужестве? Вот тебе повезло, ты с дедом Пашей душа в душу всю жизнь прожила. Но ведь это, скорее, исключение, чем правило.
– Да, прожили… И вы…
Люда не дала ей развить мысль и перебила:
– Ну а вот что хорошего моя мать видела в этом ее браке? Отец бухал все время, ее поколачивал, да и мне доставалось в детстве ой как. Ты ж сама помнишь, как он тут куролесил. Хорошо хоть помер давно.
– Свят, свят, – перекрестилась бабушка Таня. – Разве можно так о родном отце?
– Можно и нужно, – отрезала Людмила. – Или вот Риткины родили. Хорошо они жили?
– Нет.
– Вот именно – нет. Молодцы, хоть вовремя разбежались. А Ритка замуж вышла, и что в результате? Одна вон Лизу растит, а папаше этому недоношенному все ни по чем.
Рита цыкнула на Люду, чтобы та попридержала язык: Лиза была под боком. Однако девочка увлеклась игрушками и не слушала, о чем говорят взрослые.
– Поэтому, – продолжила Людмила, – нет, спасибо большое, но я уж лучше сама как-нибудь, без мужа.
– А я тебе вот что скажу, Людка, – бабушка Таня грохнула ладонью по столу. – Умные вы очень стали. Как что не так – сразу расходиться. А семья – это работа. Нравится не нравится, а жить надо, детей вон растить. Мы с Павлом почему душа в душу жили? Потому что знали: семья – она на всю жизнь. И у нас поначалу всяко бывало, но ничего, попритерлись, пообвыклись. Где и промолчишь, где и стерпишь. Ты меня знаешь – я тоже не из робкого десятка. И с Павлом тоже по молодости скандалили, но умела я вовремя язык прикусить. Все ради семьи. Не то, что вы сейчас. Чуть что – сразу расходиться.
– Ха, – усмехнулась Люда. – Щас! Он мне будет морду бить, а я – терпеть? На кой черт?
– Потому как семья…
– Нет уж, ваш старинный «Домострой» не для нас.
– Ба, – встряла Рита. – Вот я с Владом много чего терпела, много где молчала, а толку что? Пришел и сказал – все, аривидерчи, я нашел другую.
– Ну, Влад твой сразу мне не понравился, – вздохнула бабушка Таня. – Но это ж не значит, что нет хороших мужиков. Есть.
– Есть да не про нашу честь, – засмеялась Люда.
– Или мы не про их, – тоже заулыбалась Рита.
– Да ну вас, девки, – махнула бабушка Таня рукой. – Сердце ж за вас болит. Ритка вон кричит: «Не нужен мне мужик». Теперь и ты, Людмила. Ведь умные, красивые бабы. И чего мужикам надо-то?
– Ба, мужикам-то, может, и надо, а вот нам – нет, – ответила Рита.
– Ой, бросьте вы эту ерунду, давайте лучше еще вина выпьем, – Людмила ловко наполнила бокалы.