Им с бабушкой Таней даже не пришлось ждать, когда Рита за чем-нибудь заглянет в ванную комнату. Все сделала Лиза. После того как обнимания и поцелуи закончились, Лиза схватила мать за руку и потащила смотреть «сюрприз». Какой может быть сюрприз в помещении, где между бревен до сих пор торчала пакля, а посреди на табурете стоял тазик для «ванных процедур»? Включив свет, Рита опешила. На нее, отливая глянцем, смотрели стены из светло-серого вверху и темного книзу кафеля. На полу – темная серая плитка. В правом углу – большая душевая кабина. Рядом с ней небольшая ванная, явно предназначенная, для ребенка. Справа от двери за невысокой ширмой – унитаз, слева – раковина с большим зеркалом над ней. Все здесь сияло новизной и чистотой. Бабушка Таня с Лизой уже и полотенца повесили и туалетные принадлежности расставили. Никаких тебе тазиков и ковшиков.
Рита наконец-то поняла, о чем больше недели назад шептались Ратмир с бабушкой. Вот об этом! В девушке боролись два чувства: радость – она так давно мечтала о нормальной ванной комнате, и возмущение – Ратмир не имел права, не должен был этого делать.
– Ма, тебе нравится? – дернула ее за руку Лиза. – Правда, красиво?
– Красиво, – протянула Рита.
– Я уже мылась тут. Знаешь, как классно.
– Могу себе представить.
Они вернулись в большую комнату, где на Риту уставились две пары вопрошающих глаз, но она промолчала, только бросив:
– Ужинать давайте.
Ратмир, конечно, видел, что Рита злится. Она же даже на него не смотрела. Ели практически в тишине, если не считать бесконечного щебета Лизы, которая делилась с Ритой всем, что произошло в ее отсутствие. Рита, быстро поев, встала со своего места и сказала:
– Лиза, иди чисть зубы и надевай пижаму, я провожу Ратмира, а потом тебе сказку почитаю.
– Ура! Сказка, сказка!
Девочка подбежала к Ратмиру, чмокнула его в щеку и унеслась на второй этаж. Ратмир, попрощавшись с бабушкой Таней, вышел на улицу. Бабушка одарила Риту злым взглядом, но та проигнорировала ее и вышла на улицу следом за мужчиной.
Ратмир ждал ее на крыльце, облокотившись о невысокое ограждение террасы. Уже стемнело. Стрекотали сверчки да где-то вдали, в лесу, там, где заканчивался дачный поселок, ухала сова.
– Злишься? – спросил Ратмир.
– А ты как думаешь?
– Значит, злишься, – подытожил он.
– Зачем это?
– Почему нет? – пожал Ратмир плечами.
– Потому что… потому что следовало сначала хотя бы спросить у меня, – раздражение Риты прорвалось-таки наружу.
– Зачем?
– Что «зачем»?
– Зачем было спрашивать у тебя, – он пытался сдерживать нарастающий гнев, но по голосу было слышно, что дается это ему плохо, – если ты бы не согласилась?
– Конечно, не согласилась бы, – Рита не кричала, но говорила резко, даже грубо.
– Вот потому и не посчитал нужным обсуждать это с тобой.
– Ты думаешь, что вот таким способом можно… можно меня расположить к себе? Купить? И как я теперь с тобой должна расплачиваться, а? – голос Риты достиг тех децибел, что уже начал переходить в крик. – Натурой?
Рита увидела, как он дернулся, будто от пощечины. Ратмир смерил ее презрительным взглядом.
– Дура ты, Рита, – Ратмир выпрямился, собираясь уйти, но все-таки бросил, оглянувшись вполоборота. – Я сделал это не для тебя, а для маленькой девочки и пожилой женщины, которым, наверное, нелегко каждый день мыться в тазиках. Эта такая малость. Если я могу помочь, то почему нет?
Ратмир не стал ждать, ответит ли что-то Рита, а быстрым шагом направился к машине. Через несколько секунд девушка услышала, как хлопнула дверь автомобиля. От этого звука Рита отпрянула, будто от удара. Завелся мотор. Ратмир уехал. Конечно, слова Ратмира пристыдили Риту, но неправой она себя все равно не считала. Он, да и бабушка тоже, должен был посоветоваться с ней. Он не должен был так бесцеремонно вмешиваться, решать их бытовые проблемы. Рита развернулась и вошла в дом.
– Ну ты и дура, Ритка, – тут же встретили ее злые бабушкины слова. – Такого парня обидела.
– Такого парня обидела! – вспылила Рита. – Ба, разве так можно? Решать эти вопросы за моей спиной?
– Да потому что ты в бочку лезешь по любому поводу, вот и решили без тебя, – тоже разозлилась бабушка Таня. – Он предложил помочь, а я согласилась. Пока что здесь хозяйка я.
Бабушка скрестила руки на груди, упрямо задрав подбородок.
– Да, хозяйка ты. Но ведь он же не просто так помогает, бабушка. Ведь он обложил меня со всех сторон. А теперь еще и ты на его стороне.
– На его, – невозмутимо ответила бабушка Таня. – Владик твой вон сколько лет на дачу ездил, яблоки по осени жрал, все наесться не мог, но при этом все время ворчал: ванны нет, туалета нет, гаража нет. А сам палец о палец здесь не ударил.
– Господи, да сколько можно этого Владика поминать, – зло крикнула Рита.
– А сколько нужно. А Ратмир вот приехал, посмотрел, что к чему, и сразу порядок навел.
– Да, нашелся наконец-то и на нас благодетель, – саркастично выпалила Рита.
– Ой, дочка, – покачала головой бабушка Таня. – И тяжело с тобой. Не знаю, что он в тебе только нашел, с таким-то характером любой мужик сбежит. А уж такой, как Ратмир, тем более.
– Ну спасибо тебе.
Рита выбежала из комнаты, еле сдерживая слезы.
– Ну что ты злишься, – кричала ей вдогонку бабушка Таня. – Я ж как лучше хочу. Тебе же, дуре, чтобы лучше было.
Позже, когда Лиза уснула, а сама Рита лежала в темноте, уставившись в потолок, она малость успокоилась, проанализировала все произошедшее за вечер. Она могла понять мотивы бабушки. Ну, нашелся добрый человек, решил облагодетельствовать, а бабушка Таня что? Она не гордая. Она ж думает, что Ратмир все это делает с далеко идущими целями, а бабушке того и надо. Она все мечтает пристроить Риту, замуж ее удачно отдать. А что Ратмир? Конечно, цели у него далеко идущие, но не заходящие дальше Риткиной постели. А когда она, Рита, прямо спросила, чем ей с ним расплачиваться, он сделал вид, что возмущен. А если б она себя по-другому повела? Обрадовалась бы, поблагодарила да пригласила в свою кровать? Отказался бы он? Стал бы строить из себя благородного и бескорыстного рыцаря? То-то и оно, что не стал бы. Размышляя так, Рита накрутила себя до такого состояния, что стала злиться на Ратмира еще больше, чем тогда, когда открыла дверь пресловутой ванной. А мыться она тем вечером так и не стала. Из упрямства.
С бабушкой Таней Рита, конечно, наутро помирилась. Не могли они долго друг на друга дуться. Да и праздник был. Бабушка позвала Василия Ивановича, организовали шашлыки. Не до обид было. Но с того дня отношения с Ратмиром разладились. Да и не было никаких отношений. Рита в душе переживала: все-таки мужчина ей нравился. Но поразмыслив, пришла к выводу, что уж лучше сейчас, когда ничего еще толком и не было, чем потом, когда она окончательно влюбится.
Да и не до отношений было. После девятого мая работа у Гарика закипела с новой силой. Рите некогда было ездить в Москву. В стенах «Валида» она не появлялась, только раз в три дня звонила Андрею, чтобы держать его в курсе дел. Сам же Ратмир на участке Гарика за весь последующий месяц, что оставался до сдачи объекта, появился только два раза. С Ритой он разговаривал насмешливо, но вежливо и только о делах, непосредственно касающихся ее работы.
Сначала Рита ждала, что Ратмир будет извиняться перед ней или, наоборот, строить из себя обиженного, ждать извинений от нее. Потом она начала испытывать разочарование и какую-то необъяснимую тоску. А в конце концов, пришла к выводу, что она получила то, к чему стремилась с самого начала: Ратмир оставил-таки ее в покое и, скорее всего, нашел себе другой, более сговорчивый, объект. И то хорошо, а то Лиза уже начала постоянно трещать о Ратмире: дядя Ратмир то, дядя Ратмир се. Только вот удовлетворения Рита не чувствовала.
***
Рита не знала, что весь этот месяц, пока она обустраивала Гариково поместье, Ратмир нет-нет да ездил на дачу к бабушке Тане и Лизе. Он и сам не знал, зачем туда ездит, но к тому времени, когда Рита грустно вздохнула, решив, что ее сердце в безопасности, Ратмир окончательно понял, что привязался и к девочке, и к бабушке Тане. А по Рите, на которую он злился вначале, которую потом решил выкинуть из головы, хотел забыть и даже найти какую-то женщину, чтобы, как говорится, клин клином вышибить, по Рите он бесконечно тосковал. Ему хотелось бросить все, помчаться за город к Гарику, схватить Риту в охапку и зацеловать до потери пульса, чтобы вся чушь из ее головы выветрилась. Однако он себя сдерживал.
Поначалу Ратмир на Риту крепко злился. С одной стороны, он понимал, что девушка просто осторожничает, боится доверять ему. В ее глазах он был богатеньким, избалованным – как она там говорила в их первую встречу? – самодуром, который привык к тому, что женщины вьются вокруг него, а ему даже никаких усилий прикладывать не нужно, чтобы получить ту, которую он хочет. С другой стороны, Ратмир не понимал, в какую лепешку ему надо расшибиться, чтобы Рита начала верить в его искренность.
Он был так зол, что видеть ее не хотел. Почему он, Ратмир Закаев, должен ковром стелиться перед какой-то девчонкой и что-то доказывать? Рита думает, что все его действия имеют только одну цель – затащить ее в постель? Да и пусть думает! Шла бы она к черту! Мало на свете Рит, что ли?
День Победы все трое братьев Закаевых отметили в «Клубе». Напились в ноль так, что водителю Саше вместе с охранником ночного клуба насилу удалось утрамбовать их во внедорожник Ратмира и развезти по домам. Хорошо, что жили братья в одном районе.
Кажется, личная жизнь не задалась не только у Ратмира. Саид последнюю неделю ходил чернее грозовой тучи: красавица-медсестра оказалась на редкость упрямой и несговорчивой. Руслан, судя по его хмурому виду, вернулся из Нижнего Новгорода несолоно хлебавши, но молчал и братьям ничего о своей поездке к прекрасной Людмиле не говорил. Что там между ними произошло – оставалось только догадываться. Но уже изрядно выпив, с языка Руслана не сходили одни и те же слова: