олько преподавать да по мелочам баловаться теорией. Может, соглашусь на предложение кого-то из корпоративных НИИ. Впрочем, неважно. Думаю, после завтрашнего заседания мы больше не встретимся. Прощайте.
Чарский ушёл. Адмирал Рот остался стоять, глядя на угасающий закат. Словно и не было короткого разговора. «Один в поле не воин… Вы правы, профессор. Только вот иногда сначала должен встать именно этот один, чтобы за ним поднялись остальные». На заседании Александр промолчит – профессор уже выиграл завтрашний бой. Но потом сломать судьбу этому храброму человеку он не позволит. И начать подготовку к следующему сражению необходимо прямо сейчас. Пару мгновений адмирал ещё глядел на прячущийся за холмами багровый диск, затем отвернулся и пошёл к лифту. Спуститься в свой номер и сделать несколько звонков нужным людям.
Ловец душ
Старший следователь Миллер читал газету. Не обычную ленту новостей с виртуального экрана, который проецирует коммуникатор, нет – самую настоящую газету, отпечатанную на больших пластиковых листах. И пусть это стоило дороже, пусть в ней не могло появиться «горячей» суперновости, да и прочие запаздывали не меньше, чем на полчаса, Миллер считал, что газета – это не только поглощение новостных печатных знаков, а ещё и ритуал, без которого душевное спокойствие невозможно. Особенно когда работаешь в таком нервном месте, как департамент по тяжким преступлениям при полицейском управлении столичного округа планеты Галеон. Сменялись начальники, выбирали планетарных президентов, мог даже поменяться кто-то из проконсулов всех Соединённых миров, но в час обеда Фредерик Миллер неизменно пил кофе и читал газету – и все в Управлении знали, что отвлекать его в такой момент себе дороже. Потому, когда дверь с грохотом ударила ручкой в стену так, что висящая на стене кабинета репродукция старинной картины «Взрывающийся вертолёт» подпрыгнула, словно решила повторить свой сюжет, а коллега с шумом протопал через всю комнату и рухнул за соседний стол, громко ругаясь, Миллер удивлённо приподнял бровь. Судя по всему, у парня случилось что-то и впрямь из ряда вон выходящее.
– В сей прекрасный час, когда нам дарована краткая минута покоя, не стоит омрачать её столь негативными эмоциями, – коллега от произнесённой тирады ошеломлённо посмотрел на соседа, а Миллер тем временем продолжил. – Хэймо, я на этой работе уже без малого сорок лет. И за эти годы усвоил одно: даже самая суровая выволочка от начальства не стоит нервов. А если меня не подводит память, ты должен был сегодня отсидеть своё на планёрке, из чего я делаю вывод – наш старый начальственный пень тебя изрядно пропесочил. Да ещё наверняка не по делу. Потому выпей-ка кофе и успокойся.
Парень благодарно кивнул и залпом выпил предложенную чашку. После чего попытался разгладить непослушные вихры, зачем-то достал зеркальце – оттуда на него посмотрела хорошо знакомая, плохо выбритая смуглая физиономия, до сих пор не отошедшая от начальственной выволочки. Ещё раз вздохнув, Хэймо начал рассказывать:
– Если бы не по делу… Фредерик, вы помните припортового душителя?
Миллер кивнул, случай был не такой уж и давний. Точнее, два случая. Сначала маньяк, месяц державший в страхе многомиллионный мегаполис. А потом ушлый мерзавец, который решил замаскировать нужное убийство под нового психа и также принялся душить женщин и кромсать тела.
– Неделю назад в гостинице недалеко от космопорта нашли тело некой Ханны Мэй, согласно документам уроженки Нового Уайтхорса. Грубая липа, конечно, безо всяких проверок понятно, что ни с какого она не Уайтхорса. Тамошние все монголоиды, да и модифицированы через одного, а эта рыжая европеоид. Причём уроженка какой-то из планет «зелёного пояса», специфичных мутаций всего четыре балла по шкале Урсли. Ну да не в этом дело. Покромсали девчонку в ремни, а шеф о таких случаях, особенно рядом с портом, требует докладывать лично.
– Обычное дело, – пожал плечами Миллер, аккуратно складывая газету в ящик стола. – Из патриархальных миров, сбежала к нам. Дальше решила легко заработать между ног и не поделила чего-то с сутенёром. Ну и что?
– Я тоже так и решил. А вчера Грег раскопал, что рядом с той гостиницей видели Пройдоху Турмана. А при нём пару громил Хромого Тимера. И шли они, угадайте, к кому?
Миллер покачал головой: да, Тимер – одна из крупных шишек в криминале, и по мелочам, вроде проституток, не работает. Хэймо в ответ на понимающе-сочувственное выражение лица старшего коллеги только вздохнул:
– Я вот тоже особо торопиться не стал. Если б не картина убийства, портовые «фуражки» нас и дёргать не стали бы, сами разобрались. Ну, появился бы у них на какое-то время «висяк». Всё равно кто-то что-то видел, резавшего её папика или сдал бы кто из своих, или… да вы и сами лучше меня знаете. Тут скинули мне, я подал запрос на идентификацию, попросил акт экспертизы… Забыл я про неё! Теперь же оказалось, что дело серьёзное, а результатов – ноль. Вот и получил по полной. С обещаниями «если я не раскрою всё в течение двух недель, то…» Вплоть до неполного служебного соответствия по результатам проверки.
– Спокойно, – Миллер на несколько минут откинулся в кресле и прикрыл глаза размышляя. Потом посмотрел на ожидающего совета коллегу и продолжил. – Дело с тебя не сняли? Нет? Вот и хорошо. Шеф у нас человек, конечно, временами горячий, но мужик толковый. И сам пару лет на твоём месте проработал, так что прекрасно всё понимает. Наорать запросто, пугануть, чтоб шевелились, но своих сдавать не будет. Так что если дело серьёзное, а к тому и идёт, свою порцию помоев ты уже получил, дальше пойдёт только работа. Говоришь, документы явная липа?
– Ещё какая, – фыркнул Хэймо. – Только и годится снять номер в гостинице попроще. Не полная дрянь из тех, что лохам прямо у стартового поля суют, но немногим лучше. Заготовка – работа или Грэма, или…
– А вот это – не надо. Прикинься дураком, подай запрос в иммиграционную службу – мол, обнаружили преступление по вашей части. Они на тебя там как на идиота посмотрят и пошлют подальше, а для этого выпишут бумагу. Вот с этой-то бумагой требуешь ордер, причём открытый. Я тебе помогу так запрос составить, что наши таможенники как прочитают – кипятком ссать будут и такой ответ дадут, с которым тебе что судья, что прокуратура любую бумажку подпишут. А вот с открытым ордером ты и экспертизу полноценную закажешь – по нему эскулапы тебе и труп, и вещи хоть на молекулы разберут вне очереди. И всех, кого надо, перетрясёшь, никто в тамошней дыре о правах и неприкосновенности даже пикнуть не посмеет.
Ровно через полторы недели, точно так же в обед, Фредерик вместе с Хэймо сидели в своём кабинете и обсуждали то же самое убийство – но забавности совпадения ни один из них не оценил. Окрылённый советом старшего товарища «перетрясти всё» Хэймо успел не только вынуть душу из хозяина гостиницы, но и на всякий случай пройтись по ссудным кассам и разным банкам. Коллеги, узнай об этом, наверняка подняли бы его на смех – откуда у дешёвой припортовой шлюшки деньги для вклада в банке? Сработала интуиция, и вот теперь на столе лежит акт экспертизы предмета, извлечённого из сейфа-хранилища одного из солиднейших банков Галеона: «Кубок радужного стекла, цивилизация Предтеч. Возраст от полутора миллионов лет». Стоимость… за такие деньги можно вырезать все припортовые трущобы и останется на сдачу. Арендатор ячейки, согласно обязательной для заключения договора процедуры генсканирования, та самая покойница. Информацию сразу передали «наверх», шеф столичной полиции сразу же назначил в помощь Хэймо самого опытного сотрудника… что делать дальше, оба следователя не могли решить уже больше часа.
– Значит, записи с камер в холле ты снял, свидетелей опросил, – по очередному кругу начал рассуждать Миллер. – И ничего. Ни одного подозреваемого. И если бы эта девица не воспользовалась лучшим из банков, а там не требовали генокода…
– Жаль, там не требуют документы! – в сердцах бросил Хэймо.
– Ну, это ты хватил, на такое наши денежные мешки не пойдут. Спасибо, хоть такая зацепка есть. Итак, давай думать заново.
Фредерик достал чистый лист бумаги, маркер и начал рисовать.
– Есть некая девушка-продавец. Жила в задрипанной гостинице, носа не высовывала. Питалась заказами из фастфуда. Причём деньги у неё водились, ячейку сняла сразу на полгода. И ничего в ломбардах для этого ей даже закладывать не пришлось, ты проверил, – белую поверхность украсил кружочек и ровные строчки букв-пометок. – У нас есть вещь Предтеч, – на листе появился квадратик.
– Не кубок, – быстро вставил Хэймо. – Что-то ещё.
– Хорошо, вторая вещь. Дальше. Есть покупатель, есть посредник, – добавились пара кружочков и стрелочки. – Есть убийца, – треугольник, – который убивает покупателя. Зачем? Чтобы завладеть предметом, который девчонка должна была отдать людям Тимера. Кстати, знать бы, как она подстраховалась, чтобы Тимер сам её не прирезал прямо там без денег. А дальше…
– Дальше мы ходим по кругу.
– Подожди. Кто мог совершить убийство? Отбрось физические данные, в лаборатории говорят, её долбанули чем-то вроде инфразвукового паралитика. Справится даже ребёнок. Давай записывай.
Под треугольником появилось четыре имени. После чего заговорил Хэймо.
– Коридор с номерами и лестница на этаж, естественно, не просматриваются. Клиенты не хотят видеть своё лицо рядом со шлюхами. Ближний к лестнице номер занимали вот эти двое, – рядом с именами встали два плюсика, – оба ни при чём, клиент снял девулю. Проверили, кувыркались они на камеру, эксперты ручаются – запись подлинная. Третий. Милош-красавчик, аферист. Сдался полиции, едва прослышал, что его взяли на заметку люди Тимера. Сидит в камере, радостно пишет явку с повинной на пару дел, чтобы сесть не меньше чем на три-четыре года. В том числе и на последнюю жертву, которую в тот момент доил через Сеть, уже проверили. Четвёртый. Уборщик. Но он точно вне подозрений.
– Почему?
– Зовут его Трибби. Уборщиком в гостинице работает пять лет. Полное имя – Через-Многие-Испытания-Мы-Войдем-В-Царствие-Небесное. Трибби – это сокращение