— То есть вы о ней только сообщили, и все решили, что инициатором выступает королевская семья?
— Мы позволили так думать. Как я уже говорил, герцог — лучший друг моего отца. Да и я желал помочь леди Хлое, поддержать ее.... Однако... На распределении нас зачислили в разные группы, причем с пояснением почему так вышло, что я оказался с призванным в группе, а она нет.
— И почему же?
— Потому что я не испытывал таких же сильных чувств к невесте, потому что я готов к новым привязанностям, как дружественным, так и романтичным. Леди Хлоя же не мыслит своей жизни вне нашего мира и страны.
— Мне говорили, что студент имеет право выбрать и обозначить свою позицию касательно этого вопроса. Леди Хлоя сама отказалась от любых притязаний к призванным, ведь не желала расторжения вашей помолвки.
— Я принц, Станислава. Наследник, ограниченный в выборе. Я не мог подвести свою семью в угоду собственным чувствам. И как я уже сказал, к леди Хлое я не испытывал ничего, что можно было назвать любовью мужчины к женщине. Детская привязанность, дружба и покровительство, но, к сожалению, не любовь.
— Тогда почему вы не общаетесь? Если вы росли вместе, если вы были дружны, тогда почему сейчас вы не проводите время вместе?
— Потому что так пожелала леди Хлоя. Перед тем, как мы въехали в общежития академии. Леди была расстроена и результатом нашего поступления, и моим откровенным ответом.
Вот так вот.
Что еще тут можно добавить?
— Я полагал, что ей потребуется время, чтобы успокоиться. Казалось, что позже я смогу убедить Хлою в том, что академия — замечательный шанс на новых друзей, установлении прочных связей с представителями других миров и стран, а также свободу, которой ни у нее, ни у меня не было. Академия предоставляет столько возможностей, преподаватели дают уникальные знания. Когда мы вернемся в Рефрию, этой легкости уже не будет.
Я хмыкнула, только сейчас сообразив, что принцы и принцессы действительно не свободны ни в выборе, ни в собственной жизни. На ум пришли испанские инфанты. Хотели они, не хотели, и замуж выдавали, и в девах всю жизнь ходили, если принца подходящего не находилось...
— И вот состоялось знакомство с призванным. Владимир оказался дружелюбным и прямолинейным, человеком легким на подъем, с которым рядом было не просто интересно и увлекательно, но и не предсказуемо. Я не мог постичь его мыслей, а однажды он пригласил меня к вам в общежитие. И там я познакомился с тобой. И может, эти слова не достойны ни принца, ни мужчины, но я напрочь забыл о той, что сама меня прогнала и не желала видеть.
— Помолчи, пожалуйста, — тихо попросила я.
Мне требовалась минутка, чтобы уложить мысли по полчкам моего сознания. Что выходило? По сути, большой вины Арвиса в расставании не было. Было только одно — отсутствие преданности. Если вы уж с детства знали, что будете вместе и Арвис знал, что невеста влюблена в тебя без памяти, зачем давать какие-то обещания, а в итоге в легкую от них отказываться? Мне аргументом факт, что от девушки откажется отец и род не казался. Однако и судить я права не имела. К тому же, леди Хлоя была обижена на бывшего жениха, и сама упустила время, чтобы привлечь его по-настоящему. Кто ей мешал скрыть свою обиду, раз она все равно его простила и продолжает любить?
Сохранив дружбу, девушка могла многого добиться. К примеру, если бы я увидела его с ней, то вряд ли бы не обратила внимания на влюбленность леди Хлои и точно не позволила бы своему сердцу очароваться золотоволосым парнем. А сейчас.
И я понимала Арвиса. Если у него и правда не было глубоких чувств к навязанной невесте, то требовать от него послушания и верности старым клятвам, когда его руки развязаны, все же он оказался в академии — глупо. Я ничего не знала о том, как проводят время принцы. Тем более наследные. Между Рамиром и Арвисом была пропасть. Если по Рамиру невооружённым глазом было видно, что он наследник и будущий король, то Арвис на него совершенно не походил. Ни капли. Я бы сказала, что он был своим в доску парнем. Дружелюбным, открытым и умеющим развлекаться.
Я вздохнула и посмотрела на собеседника.
— Мне жаль, что ваша история закончилась так печально. Правда, я все равно считаю, что и доля твоей вины в разрыве дружественных отношений с леди Хлоей есть. И вместе с тем, я восхищена твоей откровенностью. Ты прав, ни мужчину, ни принца такой поступок не красит, однако, сердцу ведь не прикажешь?
— Не прикажешь, — эхом повторил Арвис и робко улыбнулся.
— Вот и леди Хлоя не может приказать, — припечатала я. — Она ведь не старше тебя?
— Ей двадцать лет, и она получила блестящее воспитание.
— И вместе с тем, пошла наперекор всему: традициям, воле главы рода, желая быть рядом с тобой. С блестящим воспитанием не вяжется. — Я поднялась со скамейки. — Я не могу вмешиваться в ваши отношения, как и судить. Но участвовать в любовном треугольнике отказываюсь.
— Любовном треугольнике? — Переспросил Арвис, а я прикусила язык. Ляпнула ведь. Хотя, все правильно сказала!
— Леди Станислава, вот вы где, — мою попытку объяснить сказанное, бесцеремонно прервали. Смерив холодным взглядом меня и моего спутника, Рамир вежливо поздоровался. — Доброго утра, лорд Арвис, леди Станислава. Прошу прощения за вмешательство, наш портал откроют через пять минут.
— Через пять минут? — Охнула я. — Прости, Арвис, мне надо бежать.
Я ухватила Рамира за руку и потащила прочь по аллее к зданию со стационарными порталами. Именно таким образом из академии перемещались студенты в свои миры.
Глава 22
Мы молчали всю дорогу до телепорта. Также молча выслушали наставления лорда Варлана Ташида и сохраняя тишину шагнули в портал.
Для меня начиналась изумительная экскурсия по мирам альянса. Ничего удивительного в том, что начали мы с мира, в котором родился Рамир, не было. Все же лучше начинать с привычного для экскурсовода, хотя насколько я уже знала, парень успел побывать во всех мирах.
Мы вышли на огромной рыночной площади, судя по взгляду Рамира, это вышло незапланированным. Видимо, преподаватель для чего -то изменил координаты. Наверно, желая устроить мне настоящий праздник. Потому что, как и любая девушка, я тут же заозиралась по сторонам, разглядывая лавки со всевозможными товарами.
Я настолько увлеклась прилавками, улыбчивыми лицами продавцов, и конечно же безделушками, что напрочь забыла о разговоре с Арвисом. Порхала по площади, на буксире таща Рамира за руку. Сама не поняла, когда ухватилась за него и продолжала крепко держать.
— Погляди какая прелесть! — в большой плетеной корзине, сладко свернувшись клубочком, спали детеныши лисары — магической лисы, наделенной двумя хвостами и умением передавать мыслеобразы хозяину.
Для привязки к хозяину, лисару достаточно попробовать кровь хозяина.
— Если ты хочешь, я куплю... — в который раз сообщил принц.
Он все время это говорил пока я водила его по торговым прилавкам.
— Да зачем? — отмахнулась я. — Когда я буду ухаживать за ним?
— Лисары — разумные зверушки и хорошие помощники, Стася. — Только наедине со мной Рамир позволял себе называть меня по имени. Черт его знает почему. — И академия не запрещает студентам заводить своих магических зверей. Правда не больше трех штук.
— Я еще ни у кого не видела зверушек, — разглядывая пушных зверьков, пробормотала я.
— Потому что на лекции их никто не водит. — Терпеливо ответил Рамир. — Они находятся в личной комнате студента, если размеры животного позволяют. А если зверь крупный, то он находится в специальных загонах, где за ним, помимо хозяина ухаживает прислуга.
— Вот оно что, — пробормотала я и осеклась.
Лисар с серебряной шерстью открыл глаза ярко зеленого цвета и широко зевнул. Я едва подавила в себе желание сунуть ему в пасть палец, как обычно делала с соседской кошкой.
— Какой же он милый, — прошептала я.
— Она, — поправила меня женщина с добродушным лицом. — Определить пол магического существа у лисаров очень просто: темные цвета шерсти только у самцов, светлые — у самок. Хотите погладить?
Я раздумывала секунду и с сожалением покачала головой. Если я это чудо на руки возьму
— пропаду, безвозвратно. А я ведь еще не знаю останусь ли в альянсе навсегда, мало ли нам не удастся найти недостающие части артефакта? А ведь лисары погибают со смертью своего хозяина. И живут столько же сколько и он. Такова их магия...
— Простите, — пробормотала я и потянула Рамира прочь из живого уголка.
От греха подальше. Чтоб сердце себе не рвать всякими «хочу».
— Тебе ведь очень понравился лисар, — осторожно произнес принц, но послушно пошел рядом.
— Понравился, — не стала отнекиваться. — Но ведь мы в ответе за тех, кого приручили.
А я не знаю, что со мной будет и найдём ли мы недостающие части.
— Недостающие?
Упс. Я ведь не рассказывала Рамиру, что утащила с той статуи. Да и преподаватели вряд ли перед ним отчитывались. И пока я раздумывал над тем, что же ему сказать, Рамир огорошил меня.
— Значит, не только ты нашла часть артефакта?
— Ты знал?
— Догадался, что в королевский парк ты пришла не просто так. И часть от статуи уносила не потому, что занималась вандализмом. А вот о том, что еще призванные обнаружили другие части — не знал.
— Теперь знаешь, — выдохнула я. — Надеюсь не нужно объяснять, что об этом не стоит распространяться?
— Стася, я понимаю, что мы наше знакомство начали неправильно, однако я никогда не был тем, кто выбалтывает чужие секреты, и уж тем более предает.
— А причем здесь предательство?
— Потому что распространение любой информации, которую поведал один человек другому человеку — это предательство. Доверия, как минимум.
— Извини, но ты сам понимаешь, что я тебе это сказала, не от того, что всецело доверяю. Я просто сболтнула лишнего.
— Понимаю, но надеюсь, что однажды ты сможешь мне доверять. А я построюсь оправдать твое доверие.