Но Авель упросил меня. Ведь жертву
Свершу не я — скорее он. И Ада…
Чем ты смущен?
Она моя сестра,
Мы рождены одним и тем же чревом
В один и тот же день: она слезами
Исторгла обещанье у меня.
Я все готов перенести для Ады,
Я преклонюсь пред чем угодно, лишь бы
В слезах ее не видеть.
Так иди
Вослед за мной.
Дух, я иду.
Брат Каин!
Я за тобой: уж полдень, — наступает
Час отдыха и радости, и нам
Недостает тебя. Ты не работал,
Но я твой труд исполнила; созрели
Твои плоды и блещут точно солнце.
Идем.
Иль ты не видишь?
Вижу — ангел.
Мы видим их нередко. Он разделит
Час нашего полдневного досуга?
Он не похож на ангелов, которых
Мы видели.
Есть разве и другие?
Но и ему мы будем рады — так же,
Как и другим: те не гнушались нами.
Идешь ли ты?
Иди за мной.
Я должен
Идти за ним.
И нас покинуть?
Да.
И даже Аду?
Ада!
Так позволь мне
Идти с тобой!
Нет, он пойдет один.
Кто ты, разъединяющий так властно
Сердца людей?
Он бог.
А кто об этом
Тебе сказал?
Он говорит, как бог.
Так говорил и лживый змий.
Нет, Ада,
Змий вам не лгал: дало же древо знанья
Познание.
На горе нам!
О да.
Но это горе — знание, и, значит,
Змий вам не лгал; он истиной прельстил вас,
А истина, по существу, есть благо.
Но истина несет нам только беды:
Изгнание из нашего приюта,
Тяжелый труд, душевный гнет и страх,
Томление о прошлом и надежды
На то, что не вернется. Не ходи
За этим духом, Каин! Примирись
С своей судьбой, как мы с ней примирились,
Люби меня, как я тебя люблю.
Сильней отца и матери?
Сильнее!
Но разве это тоже смертный грех?
Пока — не грех; но будет им — в грядущем,
Для вашего потомства.
Как! Ужели
Любить Эноха дочь моя не будет?
Не так, как Ада — Каина.
О боже!
Ужели они не будут ни любить,
Ни жизнь давать созданьям, что возникли б
Из их любви, чтоб вновь любить друг друга?
Но разве не питаются они
Одною грудью? Разве не родился
Он, их отец, в один и тот же час
Со мной от лона матери? И разве
Не любим мы друг друга и любовью
Не множим тех, что будут так же нежно
Любить, как мы их любим? — как люблю я
Тебя, мой брат? Нет, не ходи за ним
За этим духом: это дух — нам чуждый.
Но я не говорил тебе, что ваша
Любовь есть грех: она преступной будет
В глазах лишь тех, что вас заменят в жизни.
Так, значит, добродетель и порок
Зависят от случайности? Тогда
Мы все — рабы.
Рабами даже духи
Могли бы стать, не предпочти они
Свободных мук бряцанию на арфах
И низким восхвалениям Иегóвы
За то, что он, Иегóва, всемогущ
И не любовь внушает им, а ужас.
Кто всемогущ, тот и всеблаг.
Таким ли
Он был в раю?
Враг! Не смущай меня
Своею красотою; ты прекрасней,
Чем демон змий, но так же лжив.
Правдив.
Спроси у вашей матери, у Евы,
Солгал ли змий?
О мать! Твое паденье
Для чад твоих губительнее было,
Чем для тебя; ты провела хоть юность
В Эдеме, в беззаботном и блаженном
Общении с блаженными; а нас,
Не ведавших Эдема, обступают
Враги, что лишь присвоили себе
Слова творца и соблазняют наши
Мятущиеся души нашей жадной,
Неутоленной мыслью, как тебя
Змий соблазнил на лоне беззаботных,
Невинных, юных радостей твоих!
Бессмертному, стоящему пред нами,
Я не могу ответить, не могу
Проклясть его; я с сладостной боязнью
Любуюсь им — и не могу бежать:
В его глазах — таинственная прелесть,
И я не в силах взора отвести
От этих глаз; в груди трепещет сердце,
Мне страшно с ним, но он влечет меня,
Влечет к себе все ближе… Каин! Каин!
Спаси меня!
Не бойся: он не демон.
Но и не бог, не ангел божий: я
Видала херувимов, серафимов;
Он не похож на них.
Есть духи выше:
Архангелы.
Еще есть выше.
Есть,
Но разве те блаженны?
Если рабство
Равняется блаженству — не блаженны.
Я слышала, что нежны — серафимы,
А мудры — херувимы. Дух, ты — мудрый,
Ты — херувим, тебе любовь чужда.
Когда любовь от знанья гибнет, — кем же
Быть должен тот, кого, узнав, не любишь?
Всезнающим и мудрым херувимам
Любовь чужда; так, значит, серафимы
Лишь по незнанью любят. Что любовь
Несовместима с знанием, мы видим:
Пример — судьба Адама. Выбирайте
Меж знаньем и любовью, — ведь другого
Нет выбора. Адам уже избрал:
Он почитает бога лишь из страха.
О Каин! Избери любовь.
С любовью
К тебе, сестра, я был рожден. Но больше
Я ничего на свете не люблю.
А мать, отец?
Они нас не любили,
Срывая плод, лишивший нас Эдема.
Мы не были в то время рождены,
А если бы и были — неужели
Мы не должны любить их так же нежно,
Как любим мы своих малюток, Каин?
Мои едва лепечущие крошки!