Была.
Но изменилась.
Моя земля для них была бы слишком
Ничтожна.
Да, она при них была
Прекраснее.
И почему так пала?
Спроси его.
Но как он это сделал?
Смешением стихий, преобразивших
Лицо земли. Но дальше, — созерцай
Минувшее.
Минувшее ужасно!
Но истинно. Смотри на эти тени:
Они когда-то жили и дышали,
Как ты теперь.
И некогда я буду
Подобен им?
На это пусть ответит
Создатель ваш. Я показал, чем стали
Предшественники ваши. Созерцай их
Иль, если это тяжко для тебя,
Вернись к земле, к своим трудам: ты будешь
Перенесен на землю невредимо.
Я здесь останусь.
Надолго?
Навеки.
Я все равно сюда вернуться должен,
Мне тяжело жить на земле: так лучше
Остаться здесь.
Но это невозможно:
Мир призраков — действительность, а ты
Теперь их созерцаешь как виденье.
Чтоб разделить обитель их, ты должен
Войти сюда вратами смерти — так же,
Как и они.
Какими же вратами
Входили мы?
Моими. Ты на землю
Вернуться должен; в царстве бездыханных
Ты дышишь только мною. Не мечтай же
Остаться в нем, пока твой час не пробил.
А вот они, — скажи, они не могут
На землю возвратиться?
Их земля
Прошла навеки: бурные стихии
Лицо земли так резко изменили,
Что на ее поверхности теперь
Едва ль найдется атом, им знакомый.
А это был прекрасный, — о, какой
Прекрасный мир!
Он и теперь прекрасен.
Я не с землей, хотя на ней тружусь я,
Веду вражду, а с тем, что я беру
Все, что она прекрасного приносит
Ценой труда, что, жаждая познанья,
Не в силах этой жажды утолить,
Что на земле меня приводит в трепет
И жизнь и смерть.
Чем стал твой мир, ты видишь,
Но чем он был — не можешь и постигнуть.
А это кто? Вот эти исполины,
Которые, мне кажется, похожи
На диких обитателей дремучих
Земных лесов, но только в десять раз
Громадней и страшнее тех, громадней,
Чем стены рая, — эти привиденья,
Чьи очи пламенеют, как мечи
В десницах херувимов, стерегущих
Эдемский сад, и чьи клыки торчат
Как голые деревья?
Это то же,
Что мамонты земные. Мириады
Таких существ лежат в земле.
И больше
Уж нет таких?
Нет; если б вам пришлось
Вступить в борьбу с такими существами,
То вы могли бы сделать бесполезным
Проклятие, висящее над вами:
Так скоро вы погибли бы.
Но разве
Борьба необходима?
Ты забыл
Завет того, кто вас изгнал из рая:
«Борьба со всем, что дышит, смерть всему,
И всем болезни, скорби и мученья» —
Плод древа запрещенного.
Но звери —
Они ведь не касались древа знанья?
Ваш бог сказал, что создал их для смертных,
А смертных — для создавшего. Вы разве
Хотели бы, чтоб участь их была
Счастливее, чем ваша? Грех Адама
Всех погубил.
Несчастные! Им тоже,
Как и сынам Адама, суждено
Страдать за грех, не ими совершенный,
За райский плод, который не дал знанья,
А дал лишь смерть. Он оказался лживым,
Мы ничего не знаем. Он сулил
Нам знание — ужасною ценою,
Но знание; а что же знаем мы?
Быть может, смерть даст высшее познанье;
Ведь только смерть для смертных несомненна
И, значит, к несомненному приводит.
Нет, ты не прав, — запретный плод не лжив,
Хотя и смертоносен.
Непонятный,
Угрюмый мир!
Твой час еще не пробил.
Материя не может в совершенстве
Постигнуть духа. Все же ты узнал,
Что есть миры такие.
Я и прежде
О смерти знал.
Но не о царстве смерти.
Оно мне непонятно.
Будет день,
Когда оно тебе понятней станет.
А это безграничное пространство
Текучей ослепительной лазури,
Которое сравнил бы я с водой,
С рекою, проходящей из Эдема
Близ нашего жилища, если б только
Не эта безграничность, беспредельность,
Не этот цвет небесный, — это что?
И этому лазурному пространству
Есть слабое подобье на земле,
И на его прибрежьях поселятся
Твои потомки: призрак океана.
Оно горит, как солнце, — целый мир
Лазурных вод! Но в этом ярком блеске
Я различил играющих чудовищ:
Что это?
Призраки левиафанов.
А этот непомерно длинный змей
С струящеюся гривой, что воздвигнул
Чудовищную голову из бездны
И в десять раз превысил высочайший
Эдемский кедр, — вот этот змей, что мог бы
Обвиться вкруг небесных тел, — похож ли
Он на того, что нежился когда-то
Под деревом в Эдеме?
Еве лучше
Известен змий, ее прельстивший.
Этот
Ужасен слишком. Верно, искуситель
Красивей был.
А ты его не видел?
Я гадов много видел, но того,
Что Еве дал запретный плод, — ни разу.
И твой отец его не видел?
Нет;
Ведь мой отец был соблазнен не змием:
Змий соблазнил лишь Еву.
О невинность!
Когда тебя или сынов твоих
Смущают жены чем-нибудь, что ново
И необычно, знай, что пред тобой —
Сам искуситель.
Слишком запоздали
Твои советы: змиям больше нечем
Жен искушать.
Но есть еще немало
Таких вещей, которыми и жены
Своих мужей и жен мужья способны
Вводить в соблазн: вам это надо помнить.
Я вам добра желаю, предлагая
Подобные советы, — я даю их
В ущерб себе… хоть правда, что не будут
Им следовать.
Мне это непонятно.