Но не в чудовищного зверя, разведчик целил в серебристую фигуру человека, сидевшего на выпуклой холке. До него было ярдов пятьдесят, но Блейд не видел его лица, скрытого непрозрачным шлемом. Однако теперь он разобрал, что снаряжение адского всадника ничем не напоминало средневековый рыцарский доспех, скорее — скафандр астронавта.
Толстая стрела с тяжелым стальным наконечником ударила прямо в шлем -без видимых последствий для тазпа. Блейд послал вторую, третью — в грудь и живот, никакого результата. Внезапно он почувствовал, как на плечо легла чья-то рука.
— Не трать стрелы зря, южанин, — раздался над ухом голос Найланда, -даже мушкетная пуля не пробьет панцирь тазпа. Хотя стреляешь ты отменно.
— Если нельзя убить человека, возьмемся за зверя, — пробормотал разведчик, посылая стрелу в шею монстра. Он видел, как снаряд отскочил и упал на землю.
— Бей их! — Най вытянул руку, показывая на стадо более мелких тварей, окружавших чудовищ. Их было не меньше сотни, шестиногих знакомцев Блейда, и, каралось, они пританцовывали на месте от нетерпения. — Ты не убьешь из арбалета ни таркола, ни тазпа, что сидит на звериной шее, продолжал молодой воин, — но мелта, если угодишь в голову, иногда удается прикончить.
— Как же разделаться с тварями покрупнее? — спросил Блейд, вставив новую стрелу и натягивая рукоять.
Вордхолмец пожал плечами, бросив безнадежный взгляд на адское воинство, подступившее к стенам Ирдалы.
— Если бы я знал!
Разведчик прищурился, разглядывая тарколов. Кажется, местный Воевода советовал ему утром встречать их длинными копьями, мушкетными пулями и ядрами? Ядра — еще куда ни шло, решил Блейд, хотя допотопные пушки северян вряд ли годились для прицельной стрельбы, но копья и мушкеты он отнес в разряд фантазий. В поле сотня копьеносцев не остановила бы такую тварь.
Внезапно раздался грохот, и стена внизу окуталась клубами дыма -выпалили пушки. Три ядра ударили в панцирь огромной черепахи, еще три полетели в тарколов. Хасс втянул голову под панцирь и неожиданно будто бы выстрелил ее вперед, ударив вытянутой мордой в стену рядом с башней. Полетели осколки кирпича, и Блейд изумленно уставился вниз: этот живой таран имел череп крепче стального!
Новый удар! Секунду-другую на башне царила тишина, и разведчик непроизвольно затаил дыхание. Затем новые страшные удары обрушились на стену, словно какой-то сумасшедший гигант колотил в нее громадными валунами.
Началась беспорядочная пальба из мушкетов и пушек. Удары между тем стали более ритмичными; разведчик чувствовал, как сотрясается под ногами каменный пол. Он повернулся к молодому ирдальцу.
— Найленд!
— Что?
— Я думаю…
Слова Блейда потонули в грохоте очередного удара, прозвучавшего так, словно сами ледники, соскользнув с полюса планеты, напирали на стены Ирдалы. Найленд отвернулся, стараясь разглядеть что-то на площади; когда он повторил свой вопрос, а Блейд снова попытался ответить, их прервал грохот новой атаки и дикий вопль, каким-то образом перекрывший шум:
— Они проломили ворота!
За крышами зданий разведчик не видел южной стены, но жуткий вой, стук падающих камней и гром ударов давали представление, что там творится. Затем он разглядел несколько отвратительных голов тарколов, торчавших на уровне крыш; их пасти были раскрыты. Видимо, эти чудища не являлись безмолвными, как мелты — они ревели, злобно, торжествующе, — и продвигались по узкой улице к баррикаде. Теперь ее защитники стреляли непрерывно, стараясь быстрей перезаряжать свои мушкеты. В свете выстрелов Блейд заметил, как люди бросают неуклюжие ружья, отшвыривают луки и топоры. Некоторые кидались с крыши вниз, предпочитая смерть мучениям и плену, другие устремились к реке и пирсам.
Мушкетеры на площади однако не собирались отступать. Раздалась команда, грохнули пушки, окутав все вокруг дымом, стоявшие шеренгой стрелки подняли ружья и тоже начали палить. Вероятно, пушечные ядра и часть пуль поразили тарколов, но монстры обращали на них не больше внимания, чем на укусы москитов. Они упорно двигались вперед, сокрушая стены домов, и казалось, что развалины мешают им гораздо больше, чем град снарядов и стрел.
Камни под ногами Блейда снова затряслись; стена слева от башни раздалась, и новый удар расширил трещину, превратив ее в двухярдовый пролом. Хасс работал с бесстрастием и точностью гигантского отбойного молота.
Схватив Найланда за плечо, Блейд закричал, стараясь перекрыть грохот:
— Прикажи — бочки с порохом сюда… и на ту сторону пролома! Фитили! Огонь! Когда пойдут эти трое — поджечь и сбросить на них!
Най замотал головой — видно, понял, — и исчез. Разведчик поднял арбалет и плавно повел его, высматривая, когда какое-нибудь из трех чудовищ повернется так, чтобы он смог выстрелить ему в глаз. Мушкеты, которыми орудовали ирдальцы, имели кое-какие преимущества перед арбалетом и луком, но точность не относилась к их числу.
Он нажал на спуск и с радостью увидел, что на этот раз таркол, яростно заревев, поднялся на дыбы; в зрачке его торчала стрела. Жуткий вопль взлетел к небесам и, словно подстегнутые этим сигналом к атаке, два других чудища ринулись в пробитый хассом пролом. Сознание Блейда словно раздвоилось: он видел, как полетели вниз бочки, как багровое пламя на миг скрыло гигантские серые тела и валившую следом орду мелтов; как рухнула стена, облепленная людьми, и под ее обломками начали ворочаться и биться две массивные туши; как серебристые фигурки ловко спрыгнули на землю и устремились прочь, подальше от судорожных взмахов когтистых лап. И еще он видел, как всадник пораженного им зверя ударил своего жуткого скакуна по шее серебристым жезлом. Проскочила фиолетовая вспышка, и таркол бросился к стене.
Взревев от ярости, Блейд согнул ноги и поднял свой топор. Чудовищная голова взмыла над парапетом; в зрачке зверя торчала его стрела, в приоткрытой пасти сверкали кинжалы клыков. Разведчик ударил — снова в глаз, потом ниже, туда, где у любого нормального существа находится горло. Шкура твари пружинила под лезвием топора, но он сумел рассечь ее на добрых полфута.
Таркол отдернул голову, и пока огромный маятник его шеи двигался назад, Блейд успел, склонившись над парапетом, высмотреть цель и прыгнуть на спину зверя. Всадник в серебристом скафандре был прямо перед ним, и сокрушительный удар топора пришелся по макушке шлема. Не выпуская из рук жезла, тазп рухнул вниз, как будто сбитый пушечным ядром. Отлетев футов на двенадцать в сторону, он замер, оглушенный и недвижимый. Блейд между тем неистово кромсал топором загривок чудища, и с каждым ударом фонтан прозрачной жидкости с отвратительным кислым запахом бил ему в грудь.
Таркол внезапно вытянул шею и медленно зашагал по площади; казалось, он воспринимает только то, что находится у него перед глазами. Он уже не ревел и не мотал головой; он двигался прямо, будто по рельсам, пока не врезался в здание рядом с крепостной стеной. Камни и бревна брызнули в разные стороны, раздались испуганные крики людей, а зверь все сильнее и сильнее напирал на стену, словно не понимая, откуда возникла эта преграда.
В этот миг топор Блейда наконец пробился сквозь странную тягучую плоть и пересек горло твари. Таркол вдруг конвульсивно дернулся и рухнул на передние лапы; Блейд соскользнул вниз по его спине, упал, вскочил на ноги и бросился прочь, спасаясь от ударов беспорядочно метавшегося хвоста. Он мчался к серебристой фигуре, застывшей на холодных камнях площади, и только в последнюю секунду заметил, что от разрушенной крепостной стены к ней бегут еще несколько человек.
Это был Най со своими людьми. Два ополченца потащили безвольно обвисшее тело тазпа к причалу и лодкам, а их молодой предводитель хлопнул Блейда по плечу:
— Ты и в самом деле великий боец, южанин! Мы поставим тебе памятник на городской площади Ирдалы, когда отстроим ее заново! Три таркола убиты, и тазп захвачен в плен! Во имя Синих Звезд! И все это сделал один человек!
— Подожди радоваться, парень. Смотри — туда и туда!
Блейд показал на пролом, через который, сокрушая восточную стену, протискивался хасс; на его панцире приплясывали и переминались с ноги на ногу дюжины две мелтов. Потом разведчик вытянул руку в сторону дальнего конца площади, где дела шли совсем плохо. Помянув недобрым словом лед и его исчадий, Найланд выстроил своих мушкетеров. Грянул залп, и несколько мелтов скатились на землю, попав прямо под лапы гигантской черепахи; хасс, даже не заметив, подмял шестиногих.
Тарколы, наступавшие со стороны городских ворот, прорвались на площадь; они двигались, мерно топоча и вздымая пыль ударами гибких хвостов. Блейд видел, как попятились и бросились врассыпную мушкетеры — противостоять этим тварям было бессмысленно. Один из вордхолмцев споткнулся о сложенные пирамидой ядра и, прежде чем человек успел подняться, отвратительная голова нырнула вниз и страшные челюсти сомкнулись на груди и спине жертвы. Многих постигла та же участь; десятка два бойцов, не успевших убраться с дороги, исчезли под ногами чудовищ. Последние вопли несчастных заглушил торжествующий протяжный вой.
— К лодкам! — Блейд дернул Ная за рукав. — Здесь нас ждет только смерть!
Они бросились к ближайшему пирсу, то и дело останавливаясь, чтобы послать стрелу или пулю в стаю мелтов. За их тонкими серыми силуэтами Блейд видел две серебристые фигуры с жезлами в руках; казалось, тазпы подгоняли ими шестиногих словно собак.
— Ирдале конец, — выдохнул Най, когда они добежали до берега. — Но разведчики вовремя предупредили людей, и женщины с детьми уже на пути к Тенграну. Я думаю, немало воинов тоже спасется — суда стоят наготове. Свет Небесный и быстрое течение Ирда защитят нас!
«Если захотят спастись,» — подумал Блейд. Многие бойцы упрямо ждали на крышах, не выпуская из рук оружия. Видимо, они решили защищать город до самой смерти, и разведчик, восхищаясь мужеством ирдальцев, не понимал их безрассудства.
Кое-кто, узнав Ная, подбегал к его отряду. В одной из молодых женщин, чумазых, покрытых пороховой гарью, Блейд с облегчением узнал Райну — с мечом на поясе и пистолетом длиной с ее руку. Похоже, она не была ранена, и только в лихорадочно сверкавших глазах металась тревога.