Другой эпилептик, с приступами пориоманической страсти к бродяжничеству, бесчисленное число раз целовал руку своей матери всякий раз, когда он к ней возвращался.
Еще один мужчина, сидевший много лет в тюрьме за убийство, впоследствии стал миссионером.
Согласно Библии, Моисей также страдал припадками. Во-первых, он был «косноязычным», то есть заикой. Во-вторых, он убил в аффекте одного египетского надсмотрщика. После этого он бежал, а затем у него были религиозные видения и галлюцинации, он слышал голос Бога и стал его пророком. Вышло так, что именно заикающийся убийца дал своему народу свод законов. Символически мы могли бы назвать эту третью фазу «комплексом Моисея» (см. том II).
Таким образом, в течении заболевания припадками можно выделить три фазы: 1) пароксизмальную, накопления аффектов; 2) эпилептиформную, приступообразную; 3) фазу обращения к добру. После завершения третьей фазы процесс начинается вновь.
Клинические формы эпилепсии описаны в различных литературных источниках (см.: Г. Зельбах [49], Г. Шорш [50] и др.). Мы же будем пользоваться следующей схемой клинических форм:
А. Основная триада заболеваний припадками: 1. генуинная эпилепсия, включая сюда группу малых припадков (petit mal); абсансы; пикнолепсия (Фридман, 1904), то есть короткие паузы отсутствия сознания без его потери или с преобладанием в них ритмичных движений головы, глаз, туловища или рук; нарколепсия (Гелинау, 1880), сонливость, то есть многократное приступообразное засыпание на несколько минут в течение дня; 2. мигрень; 3. заикание.
В. Все формы сосудистых неврозов (вазоневрозы, включая сюда и приступы грудной жабы).
С. Аллергические заболевание приступообразного характера: астма, сенная лихорадка, экзема, нейродермит и т. д.
D. Глаукома (по У. Штудер-Зальцман). Е. Ночное недержание мочи.
F. Пароксизмально-эпилептиформные психизмы: 1. пароксизмальные, приступообразные кратковременные расстройства настроения, депрессии и эйфории (гипомания); 2. приступообразные параноидные идеи преследования или негативное кататониоформное состояние; 3. дипсомания (запои); пориомания (приступообразно возникающая тяга к бродяжничеству с выпадением сознания); 4. ониомания (приступообразно возникающая тяга покупать); 5. танатомания – приступообразно возникающее, немотивированное стремление к смерти, лишению себя жизни, исчезающее так же внезапно, как и возникло; 6. аффективное убийство.
Рассмотрев все клинические проявления перечисленных выше каинитических заболеваний, мы установили то, что:
1. Все эти клинические проявления базируются на одном и том же функциональном сочетании, названном нами пароксизмальноэпилептиформным радикалом, или, короче говоря, «радикалом Каина».
2. Функциями, входящими в это пароксизмально-эпилептоидное сочетание, являются:
а) пароксизмальная функция, понимаемая как накопление энергии бешенства, ненависти, гнева и мести, зависти и ревности – короче говоря, внезапно возникших возбуждения, возмущения, враждебности в ответ на внешнюю причину;
б) эпилептиформная функция, понимаемая как взрывоподобная разрядка энергии в припадке любого рода с телесными (моторными) либо психическими симптомами этого припадка;
в) танатоманическая функция, понимаемая как готовность убить, направленная против другого человека (убийство) или против себя (суицид) – короче говоря, желание смерти;
г) гиперэтическая функция желания искупить свою вину.
Каким образом психотические состояния связаны с эпилепсией и соответственно с пароксизмально-эпилептоидным радикалом каинитов?
Первым на этот вопрос дал ответ в своей диссертационной работе [51] «Паранойя на эпилептической основе» Бухгольц (1895). В дальнейшем эту же точку зрения развил и В. Вейгандт (1902), указав, что у эпилептиков можно обнаружить бредовые идеи, в частности идеи собственного величия, время от времени приводящие их к иллюзорному восприятию действительности [52]. Вопрос о возможных связях и комбинациях шизофрении с эпилепсией до сих пор является предметом дискуссий в психиатрии. Точки зрения различных авторов по этому вопросу можно представить следующим образом.
а) Теория случайных совпадений, по Крепелину [53].
б) Теория биологического антагонизма, по Л. ван Медуне [54]. К этой гипотезе присоединяется и Дж. Штойхелин [55]. Она настаивает на том, что комбинация эпилепсии с шизофренией может рассматриваться в качестве «биологического чуда». Разве же может шизофрения встретиться с эпилепсией в одном индивиде, если эпилепсия практически исключает любые проявления шизофрении? С этой теорией согласны также Сморто и Сцёрта.
в) Теория комбинации или сочетания пропагандируется Блойлером, Странским, Гизе, Форкастнером и Де Бором. Подобно Бухгольцу, Г. Дорис и Г. Зельбах считают, что параноидная, кататонная и гебефреническая шизофрения могут проявляться на эпилептической основе [56]. Г. Шорш согласен с материалами, полученными Г. Фюрштейнбергом в клинике Бетель, которыми тот обосновал свою гипотезу о комбинации эпилепсии с шизофренией, хотя и не представил в них ни одного больного с классической картиной шизофрении. «Черты эпилепсии и шизофрении связывает между собой постоянно меняющееся господство одних черт над другими…»
г) Согласно четвертой, «теории запускающего момента», эпилептическая активность необходима для того, чтобы случившийся припадок вскрыл психотический шуб, поскольку тот «не имеет своего собственного физиопатологического субстрата» (Аладжоуанине с соавт. Цит. по: Г. Шоршу [50]).
д) Так называемая теория смен, или конвертации, стоящая на том, что страдающие припадками и параноидом представляют собой взаимозаменяемые формы заболеваний, имеющих единое основание этих нарушений. В ней считается, что единое основание этих нарушений как раз и представляет собой их «обменник» в смысле Бюргера и Принца.
Впечатляющие данные в рамках этой гипотезы получил Ландольт (1960) [58а]. При «форсированной нормализации» электро-энцефалограмм (ЭЭГ) у эпилептиков с помощью антиэпилептических препаратов ему удалось добиться исчезновения приступов, однако вместо них появились параноидные нарушения. Чтобы этот случай не показался кому-то исключительным, Слатер, Беард и Глитеро (1965) продемонстрировали 69 аналогичных клинических случаев [58b]. Г. Теленбах (1965) смог показать, что в восьми из двенадцати случаев у манифестных эпилептиков произошла смена их приступов на параноид и, как пишет Ландольт, типичные для эпилепсии волны в ЭЭГ у них исчезли [58с]. Теленбах считает, что обе формы этих нарушений являются следствиями единого основания, которое можно охарактеризовать темой «смерть» и от которого исходят насилие и жестокость. Личность находится в страхе быть убитой, или убить себя, или убить кого-то.
Теленбах не говорит о том, что эти эпилептики принадлежат к той породе людей, которых мы называем «Каинами». Но он, сам того не ведая, подтвердил старое судьбоаналитическое утверждение о том, что готовность Каина убивать распространяется на всех людей, страдающих припадками. Мы имели возможность наблюдать упомянутые смены не только у эпилептиков, но и у тяжело больных мигренью, астмой, экземой и даже у заик. Чтобы можно было смочь отличить эти психические расстройства от параноидной шизофрении, мы предложили обозначить их терминами «Эпифрения» и «Танатофрения», при этом симптом предрасположенности к убийству следовало бы обозначить термином «Танатомания».
е) Теория поворотов, соответственно дополнения расщепленных частей в Я, была разработана и предложена судьбоанализом в 1963 году. В этой теории говорится, что Я, при определенных обстоятельствах, может расщепляться так, что одна из его расщепленных частей обусловливает шизоформное, параноидное нарушение Я, а другая его часть, наоборот, – пароксизмальную симптоматику. Благодаря поворотам расщепленных частей, шизоформные картины могут «сменяться» пароксизмально-эпилептоидными [58d].
Из-за сукцессивности появлений при поворотах расщепленных частей они могут создавать впечатление так называемого «биологического антагонизма» шизофрении с эпилепсией. Однако эти исходные части расщепления, которые на клинической сцене могут производить впечатление антагонистов, в действиительности тесно взаимосвязаны между собой, выходят из одного и того же Я, и поэтому на самом деле они комплементарны, а никак не антагонистичны. Более того, они могут, правда, крайне редко соединяться в Я в некую целостность, с тем чтобы обе части этого расщепления могли появиться на сцене души симультанно, давая повод возникновению гипотезы о комбинации этих двух заболеваний. Такая возможность симультанного появления обеих частей расщепления делает понятными наблюдения У. Штайнера, который, за исключением одного, у всех своих 48 эпилептиков, обнаружил шизоформный симптом сумеречного состояния. Автор подчеркивает, что на эпилептическое сумеречное состояние до сих пор обращается такое незначительное внимание, как будто это какая-то шизофрениическая мелочь (цит. по: Г. Шоршу [50]).
Феномены расщепления в этой систематике получены на основании экспериментального, клинического и терапевтического опыта, то есть эмпирически, а не спекулятивно. Мы видели, что соответствующий вид расщепления всегда определяет появление то ли «шизоформной» части расщепления – названной нами эпифренным осколком – манифестирующей проективным параноидом, инфлятивным параноидом, истериоформным гебоидом, или кататониоформой, то ли в дальнейшем пароксизмальной частью ее расщепления, такой как проективная эпилепсия, или эпилептиформный психоз (например, пориомания), или же в качестве приступов отчуждения либо сумеречного состояния, или же, наконец, как эпилептиформная деструкция (убийство) либо самодеструкция (самоубийство).
Мой сотрудник Р. Зайдель, протестировал тестом Зонди в Швейцарской клинике эпилепсии (директор Г. Ландольт) 126 больных эпилепсией и обнаружил, что 89 % всех эпилептиков обладают склонностью к параноиду [58е]. Позже А. Ледер в Клинике неврозов Гейдельбергского университета (ректор – П. Вогель) с помощью этого же теста смог установить у Д. Янца две группы тестологически различающихся эпилептиков. Так называемые пробуждающиеся эпилептики отличаются, по Ледеру, инфляцией (+