Виталий чуть ли не выл, проклиная себя за болтливость. Кретин, олух, зачем он пошел к Вольской?! Как теперь уговорить ее молчать?
Поколебавшись, он набрал номер Марины. Наверняка теперь, после смерти матери, она более свободна в своих передвижениях. Если он будет убедителен, она, наверное, согласится встретиться с ним. На этот раз Виталий откроет ей всю правду, и она не сможет его не простить. Ведь он пытался ее спасти! Теперь ее очередь. Пусть уговорит свою крестную держать язык за зубами.
Но высокомерная дрянь отказалась с ним разговаривать. Процедила сквозь зубы короткую тираду насчет его ума и бросила трубку. У Виталия было такое ощущение, будто он только что поставил последние деньги на цвет, сектор и номер и наблюдает, как шарик, дрогнув, вкатывается на зеро.
После неудачного разговора с Оксаной Вольской Гуляев три дня работал как каторжный. Дал оперативникам поручение подробно опросить персонал клиники, покопаться в биографиях, узнать, не пострадал ли кто-нибудь из подчиненных или пациентов Вольской по вине покойной губернаторши, а сам занялся окружением Турусовой. Вызвал повестками человек пятьдесят — бывшую и нынешнюю прислугу, секретарей и менеджеров кадрового агентства Альбины, преподавателей и администраторов ее колледжа. Сергей Владимирович часами задавал вопросы, выслушивал ответы, снова задавал вопросы и слушал, но так и не нашел ответа на мучившую его загадку: что приключилось с той, прежней Алькой, светлым эльфом, пушистым одуванчиком его детства и ранней юности? В конце концов ему стало казаться, что девочка, которую он знал когда-то, — миф, порождение воображения, никогда не существовавшее в действительности. Потому что женщина, о которой ему рассказывали, никак не могла быть следствием, прямым продолжением той Альки.
Зато у него постепенно сложилось представление о том, каким образом Альбина Николаевна превратилась из мало кому известной губернаторской супруги и домохозяйки в крупнейшую фигуру старградского бизнеса и политики. Десять лет назад изнемогающая от скуки болезная дама обратилась к мужу с просьбой выделить ей кругленькую сумму, с тем чтобы она могла открыть собственное дело. Турусов, сдувавший с больной супруги пылинки, ясное дело, не отказал. Снабдил любимую не только деньгами, но и армией помощников во главе с бухгалтером и юристом, которые помогли Альбине Николаевне создать и зарегистрировать издательскую фирму «Антр ну», предназначенную для выпуска одноименного женского журнала. Через год и два месяца новая фирма благополучно почила в бозе: журнал по провинциальным меркам был слишком дорог, и жительницы Старграда отдавали предпочтение чтиву попроще и подешевле — старой доброй «Бурде», «Лизе», воскресному приложению к «МК». Те же, кто побогаче, предпочли «Космополитен», «Вог» и «Харперс Базар». Детище Альбины, так и не нашедшее своей ниши, оказалось нежизнеспособным.
Первая деловая неудача разозлила Турусову, но отнюдь не отбила у нее охоту к предпринимательству. Она снова потребовала у мужа денег и основала новую фирму, на этот раз салон моды «Первая грация», где состоятельные клиентки могли заказать любую деталь туалета — от белья из кружев ручной выделки до эксклюзивных туфелек и сумочек всевозможных форм и расцветок. «Первая грация» просуществовала всего восемь месяцев, после чего ее постигла судьба «Антр ну». По той же причине — из-за отсутствия клиентуры. Жены не слишком крупных бизнесменов покупали себе готовую одежду и аксессуары в дорогих бутиках, а действительно состоятельные дамы одевались в европейских столицах у известных кутюрье.
Казалось бы, новый провал должен был окончательно отвадить Турусову от бизнеса, но Альбина Николаевна закусила удила. Теперь ее супругу пришлось инвестировать часть капитала в создание бизнес-колледжа, который, по замыслу Альбины, должен был готовить для работы в частных фирмах специалистов самого разного уровня — от секретарей-референтов и телохранителей до бухгалтеров, переводчиков-синхронистов и менеджеров высшего звена. Срок обучения в колледже в зависимости от специальности колебался от двух до четырех лет. Плата за обучение была достаточно высокой, но наступать в третий раз на одни и те же грабли Альбина поостереглась. Хорошо успевающим студентам предоставлялись скидки, а некоторые, самые способные, вообще учились в кредит, подписав контракт, по которому обязались первые три года работы перечислять колледжу половину зарплаты. Трудоустройством выпускников занималось агентство кадров, созданное при колледже.
Никто в Старграде, в том числе и сам губернатор, субсидировавший новое детище супруги, не ожидал, что колледж окажется прибыльным предприятием. А напрасно. Скептикам следовало бы помнить лозунг самого удачливого из вождей соцреволюции: «Кадры решают все». Альбина Николаевна, пользуясь личным знакомством со многими бизнесменами города, а также широкими связями и влиянием мужа, пристроила всех своих первых выпускников в самые крупные фирмы Старграда. А потом, по примеру процитированного классика, занялась беззастенчивым разбоем (или, если угодно, экспроприацией экспроприаторов).
Выпестованные ею специалисты начали возвращать долги, не только перечисляя на счет коллежда часть зарплаты, но и поставляя его основательнице секретную служебную информацию. Пользуясь полученными сведениями, Альбина Николаевна брала дельцов за жабры и вынуждала безвозмездно передавать ей часть акций. Трепыхаться пытались только трое — самые первые жертвы. В результате один из них потерял многомиллионный заказ и добрую репутацию (фирма-заказчик получила по факсу весьма любопытные документы), второго поставила на грань банкротства внеплановая проверка налоговой полиции, а третий вообще попал в камеру предварительного заключения за попытку изнасилования и сексуальные домогательства в отношении подчиненных. В камере его как следует отметелили, и поумневший предприниматель наутро связался через адвоката с Турусовой, после чего все три истицы чудесным образом одумались и забрали из милиции свои заявления.
По непроверенным данным (читай — по слухам), были еще предприниматели, которые «трепыхались» неявно, а именно — пытались обратиться к своим «крышам». Но им объяснили, что у Турусовой слишком мощная поддержка и во властных структурах, и в криминальных кругах (Альбина Николаевна не считала зазорным делиться барышами с нужными людьми), а устраивать в городе криминальную войну с неизвестным результатом никто почему-то не захотел. Не исключено, что некоторые жертвы Турусовой пытались прибегнуть к услугам мокрушников-профессионалов, но на этот счет никаких данных, даже непроверенных, не имелось. До последнего времени ни прокуратура, ни милиция сведениями о покушениях на ее жизнь не располагали, значит, либо киллеры не получали такого заказа, либо почему-либо отказались его брать.
В общем, Альбина Николаевна оказалась совладелицей всех или практически всех крупных фирм города. По свидетельству слуг, губернатор не одобрял пиратские методы супруги и даже робко попытался обуздать ее аппетиты, но, поскольку выпускники колледжа работали и на его предприятиях, равно как и в губернаторском офисе, его быстро и грубо поставили на место.
Подведя итоги трехдневного труда, Гуляев был вынужден согласиться с Оксаной: мотивы для убийства Турусовой имелись у очень и очень многих. Кстати, Вольская оказалась единственным предпринимателем, которого Альбина не сумела, хотя и пыталась, прищучить. Застукав сосватанную ей Альбиной девицу администратора у своего открытого личного сейфа, Оксана без разговоров вышвырнула шпионку вон и впредь отказалась принимать на работу протеже Турусовой. Когда же Альбина Николаевна решила надавить на подругу, туманно намекнув на будущие неприятности, Вольская небрежно бросила: «Валяй», после чего покинула губернаторский дом, явно не собираясь когда-либо еще переступать его порог. Альбина Николаевна рвала и метала, несколько дней безжалостно шпыняла прислугу и домочадцев, придираясь к каждой мелочи, словом, устроила в доме кромешный ад, но так и не рискнула «наехать» на Оксану. А через неделю накупила подарков и поехала мириться — может, не захотела рассориться навсегда с единственной подругой, а может, побоялась менять лечащего врача.
Эта часть показаний прислуги заметно подняла Сергею Владимировичу настроение, хотя он понимал, что они не означают отсутствия у Оксаны мотива убийства. Те же слуги — хотя нет, не те же, другие, нанятые позже, — рассказали об ужасном скандале, разразившемся в губернаторском доме два года назад. Причины скандала никто не знал, но скандалила Альбина не с кем-нибудь, а с Вольской. Грозила ей страшными карами и «визжала, как свинья недорезанная». После этого подруги не общались вплоть до того дня, когда Турусова снова легла в клинику Вольской.
Опять же нельзя было сбрасывать со счетов возможности Оксаны манипулировать работниками клиники. По сведениям, собранным оперативниками, никто из персонала от происков Альбины Николаевны не пострадал — для Турусовой они были слишком мелкой сошкой, и те немногие, кто знал ее лично, никогда вне стен клиники с ней не общались. Но исключать их причастность к преступлению преждевременно.
Не отказываясь окончательно от мысли о возможной виновности Вольской, в душе Гуляев в эту версию не верил. Точнее, не хотел верить. А если где-то в мозгу начинал шевелиться червячок сомнения, Сергей Владимирович усмирял его прежними доводами: Вольская могла бы избавиться от Альбины гораздо более безопасным способом. Назначить не то лекарство или не ту дозу, сделать неточный надрез во время операции, внести инфекцию, перепутать кислород с веселящим газом — да мало ли роковых ошибок может совершить хирург и лечащий врач, если постарается! А чтобы червячок сомнения пореже его беспокоил, Сергей Владимирович вплотную занялся наиболее вероятными кандидатами в убийцы. Теми, кто имел пропуск в клинику и тесные личные контакты (а значит, и конфликты) с Альбиной Турусовой.
Начать Гуляев решил с самого губернатора. К чести Турусова, надо сказать, что он не выказал никакого неудовольствия тем, что его, чиновника столь высокого ранга, вызвали в прокуратуру повесткой, как самого заурядного обывателя. Мало того, он приехал точно в указанное время и даже попенял Сергею Владимировичу, что тот так долго тянул с вызовом.