статочно позвонить тете Ксане, и выбирать между пыльным мешком и спальным вагоном не придется».
«Да? Ты уверена? А не придется ли ей самой вкусить прелестей мешка? Или чего-нибудь похлеще. Кроме того, если ей удастся разрулить ситуацию, мы никогда не разгадаем тайну, а на это я не согласна. Похоже, тут замешана какая-то важная птица, и это мой единственный шанс попасть в высшую лигу».
«Ага, в небожители, к херувимам и серафимам».
«Туда мы всегда успеем, а вот случай прибиться к сливкам общества может больше не представиться. Я понимаю, тебя это мало колышет, приземленная ты моя. Но у меня есть еще один довод. Существует вероятность — пускай ничтожная, но существует, — что человек, приславший письмо, написал правду. Кто-то действительно нуждается в нашей помощи и готов щедро за нее вознаградить. А ты предлагаешь остаться глухой к чужим мольбам, отказаться от награды, да еще „нанести непоправимый вред ни в чем не повинным людям“, разгласив секрет, который тебе доверили. Не знаю, не знаю, как после этого херувимы и серафимы отнесутся к нашему обществу».
Изнурительный внутренний диалог длился целый день, и наконец Яна одержала верх. После этого у Марьяны остались почти сутки на необходимые приготовления — договориться со сменщицей, написать заявление о недельном отпуске за свой счет, придумать легенду для мамы и предупредить Купцову. Говорить подруге о письме она не стала — та бы ее просто не поняла. Объяснение для Купцовой звучало так: Марьяна страшно перенервничала в ожидании развития событий, перестала спать по ночам, начала вздрагивать от каждого резкого звука, все валится у нее из рук, включая дорогие препараты. Дальше так продолжаться не может, поэтому она едет в Старград и попытается самостоятельно выяснить, кто и что стоит за предостережением Вольской.
Купцова посмотрела на нее так, словно хотела повертеть пальцем у виска, однако от жеста воздержалась. Только спросила:
— Прямиком в волчье логово? Ну-ну! Желаю удачи. Надеюсь, ты не забудешь звонить мне с ежедневными докладами?
И Марьяна с благодарностью подумала, что выбрала идеальную сообщницу. Другая на Ленкином месте подняла бы крик, переполошила бы всех вплоть до мамы, лишь бы воспрепятствовать Марьяниному отъезду. Или, наоборот, благополучно выкинула бы Марьяну с ее проблемами из головы. Купцова же, свято уважая чужую свободу воли, никогда не подведет доверившегося ей человека. Можно не сомневаться: если связь с Марьяной оборвется, Ленка сделает все, чтобы выручить ее из беды.
На станции Ковыли поезд стоял одну минуту. Марьяна еще в Москве, в железнодорожной справочной выяснила, что это ближайший к Старграду населенный пункт, где останавливаются скорые поезда. За что Ковылям выпала такая честь, было неясно. Обшарпанные одноэтажные строения барачного типа, грунтовые дороги, покрытые густым, по щиколотку, слоем пыли, многочисленные куры и козы, пасущиеся в виду вокзальной площади, свидетельствовали, что это скорее рабочий поселок, чем город. Причем поселок исключительно грязный и необустроенный. Единственное двухэтажное здание, попавшее в поле зрения Марьяны, когда она вышла из дощатой хибары с гордой надписью «Вокзал», как раз и оказалось гостиницей «Пионер». Судя по виду отеля, удобства, которые он предоставлял своим постояльцам, вряд ли устроили бы человека, привычного к европейскому комфорту.
— Ладно, будем надеяться, что я застряну здесь не дольше чем на три часа, — подбодрила себя Марьяна и решительно потянула на себя дверь неприглядного заведения.
Внутри оно выглядело немного получше, чем снаружи. Буйные заросли искусственной зелени удачно камуфлировали засиженные мухами стены, светло-серые, под мрамор, истертые плиты пола носили явные следы недавней влажной уборки. Немолодая крашеная блондинка за стойкой регистратуры сияла приветливой златозубой улыбкой.
— Добрый день. Желаете снять номер? Двухместный? Одноместный? Люкс?
— Не знаю, — сказала Марьяна, выкладывая на стойку паспорт. — Мне обещали, что номер забронируют.
— Ага, — пробормотала регистраторша, водружая на нос очки, свисавшие с позолоченной цепочки на чахлую грудь. — Марьяна Алексеевна… — Золотая улыбка заметно увеличилась в объеме. — Все правильно. Для вас заказан люкс. Оплачен на ближайшие сутки. — Дама цапнула тонкими когтистыми пальчиками шариковую ручку и проворно вписала данные Марьяны в графы регистрационного журнала. — Второй этаж. Номер двести три. Отдельная ванная. Правда, горячую воду дадут только после шести. Что поделаешь, провинция, — добавила она извиняющимся тоном. — Но, если угодно, я распоряжусь установить нагреватель. Это совсем недорого, всего пятьдесят рублей в сутки, зато ванну можно будет принять в любое удобное время.
— Будьте так любезны. — Марьяна выложила на стойку купюру.
— Если хотите, можете оставить рюкзачок, — предложила дама, скользнув взглядом по скудному багажу постоялицы. — Вам его принесут буквально через минуту.
— Спасибо, не стоит, он не тяжелый. — Марьяна забрала паспорт и ключ и двинулась к лестнице.
Какие-то представления о европейском комфорте у ковылян все же имелись. Номер был чисто вымыт. В углу у зашторенного окна стоял современный телевизор с дистанционным управлением; пульт лежал на столике перед двуспальной кроватью. В холодильнике, приткнувшемся в другом углу, нашлась даже бутылка местной минералки, довольно забористой.
Едва Марьяна напилась и убрала рюкзачок в шкаф, как в дверь постучали. Явился гостиничный бой с нагревателем. После ухода боя Марьяна с наслаждением встала под душ. Но спокойно помыться ей не дали. Минут через пять в комнате зазвонил телефон. Кутаясь в полотенце, она выскочила из ванны и едва не переломала себе конечности, поскользнувшись на мокром кафеле, но в последний миг успела схватиться за бортик ванны и отделалась легким испугом. Пережитое потрясение плохо отразилось на нервах. Сорвав трубку, Марьяна таким тоном рявкнула: «Алло!», что перепуганная регистраторша утратила дар речи.
— П-прошу прощения, — выдала она после заметной паузы. — К вам тут пришли. Госпожа Иванова, Маргарита Павловна. Она говорит, что вы ее ждете.
— Пусть поднимется, — разрешила Марьяна.
«Началось!» — подумала она, вихрем бросилась к шкафу, схватила рюкзак и скрылась в ванной. Одежда плохо натягивалась на влажное тело, поэтому Марьяна была еще наполовину раздетой, когда в дверь номера постучали.
— Войдите! — крикнула она, путаясь в рукавах кофточки. — Подождите минуточку, я сейчас.
— Не торопитесь, — ответил ей дребезжащий старческий голосок. — У нас еще есть время.
Марьяна, раздумывающая, не засунуть ли ей за пояс джинсов газовый баллончик Оксаны Вольской, услышав голос, бросила баллончик в рюкзак и приникла глазом к дверной щели.
Посетительница выглядела настолько безобидно, что Марьяна едва не рассмеялась. Миниатюрная старушка с лицом доброй феи, обрамленным белыми кудряшками, с любопытством оглядела комнату и присела на краешек стула, чинно сложив на коленях натруженные, но изящной формы ручки.
— Добрый день, — поздоровалась Марьяна, выходя из ванной. — Извините, что заставила себя ждать.
— Что вы, деточка! — всплеснула руками старушка. — Какие пустяки. Ну, давайте знакомиться. Меня зовут Маргарита Павловна. А вас, я знаю, — Марьяна. Сейчас мы с вами пойдем ко мне домой, и я немного поколдую над вашим лицом… Вас ведь предупредили? — с беспокойством спросила она, видя, что девушка нахмурилась.
— Не совсем, — призналась Марьяна. — Мне сказали, что я получу подробные указания на месте. Вы не могли бы объяснить подробнее?
— Если вы не против, по дороге. Через час уже может прийти машина, а я не знаю точно, сколько времени мне потребуется.
По дороге к дому Маргарита Павловна успела изложить Марьяне свою биографию. Родом она была из здешних мест, но в молодости переехала в Ленинград, вышла там замуж, родила двух дочерей. Когда семье дали квартиру в новостройке, ушла с завода, выучилась на гримера и до пенсии проработала в театре. Потом дочери обзавелись собственными семьями, в квартире стало тесно, и, когда муж Маргариты Павловны умер, она вернулась в родные края, благо родители оставили ей домик. В Ковылях ее пенсии, по питерским меркам крохотной, вполне хватает на жизнь, хотя, конечно, приходится огородничать, что в ее возрасте да при ее ревматизме довольно тяжело. Но даже при солидных урожаях собственной картошки и моркови Маргарита Павловна не может позволить себе деликатесы, которые так и дразнят ее с витрин местных магазинчиков. А иногда так хочется себя побаловать! Поэтому она с радостью согласилась на предложение тряхнуть стариной и загримировать одну девушку так, чтобы она была похожа на фотографию другой. Молодой человек, обратившийся к ней с этой просьбой, заплатил щедрый аванс и пообещал, что еще столько же Маргарита Павловна получит после работы.
— А он объяснил, зачем ему это нужно? — спросила Марьяна.
— О, он рассказал очень романтическую историю. Его любимую девушку охраняют, как сокровища короны, и он хочет под видом кого-то из прислуги отправить к ней другую девушку в качестве своей посыльной. — Старушка бросила на Марьяну неожиданно острый взгляд и добавила довольно сухо: — Не думайте, я не настолько выжила из ума, чтобы поверить этой сказке. Но деньги на дороге не валяются. Молодой человек уже заплатил в пять раз больше, чем стоят мои профессиональные услуги. Если условия сделки подразумевают, что я должна изображать дурочку… что ж, мне не жалко. Надеюсь, вы не натворите больших бед. Тем более что ни он, ни вы не похожи на преступников.
— За себя могу поручиться, — заверила ее Марьяна с нервным смешком. — Но я, как и вы, играю в темную. Меня попросили приехать, чтобы встретиться с некой таинственной особой, которая хочет сделать мне очень выгодное предложение. Что за особа и что за предложение — понятия не имею. Но обещаю, что не приму его, если оно покажется мне сомнительным. Только не знаю, как они отнесутся к моему отказу… Можно попросить вас, чтобы вы меня подстраховали? Если я вдруг не вернусь до завтра…