Махфуз использовал воспоминания о жизни в Хан эль-Халили, чтобы привнести достоверности в свое главное произведение, «Каирскую трилогию». В эту трилогию входят романы «Среди дворцов», «Дворец желаний» и «Сахарный дом», и все они «привязаны» к местности в квартале базаров. В центре трилогии — фигура Ахмада абд аль-Джавада, который держит лавку в Хан эль-Халили; Махфуз даже упоминает, что лавка находилась на улице Касаба перед мечетью Баркука. Он пишет:
Лавка была средних размеров. На полках теснились емкости с кофейными бобами, рисом, орехами, сушеными фруктами и мылом, у стен стояли мешки с тем же товаром. Стол хозяина стоял слева от входа, заваленный бумагами и бухгалтерскими книгами, из-под которых выглядывал телефон… Над столом висела табличка из слоновой кости с арабской надписью золотом: «Во имя Аллаха».
Хотя это описание относится к первым годам после окончания Второй мировой войны, оно во многом актуально и сегодня: улицы этой части Каира изобилуют сотнями подобных лавочек.
Один из главных аттракционов Каира — конечно же, кофейни. Махфуз в романе «Среди дворцов» изображает одну кофейню, которая «находилась ниже уровня мостовой, как пещера, вырубленная в скале. Она словно пряталась под старинными зданиями этого квартала. Узкие помещения, обращенные входами друг к другу, располагались вокруг пересохшего фонтана во внутреннем дворике, отрезанном от мира. Светильники горели там днем и ночью, атмосфера была спокойной, мирной, почти сонной… Уединенность делала ее идеальным укрытием от любопытных взглядов. Люди просиживали там вечера напролет, разговаривая, планируя, предсказывая и ожидая грядущих событий».
Хотя кафе «Фишауи» находится не под землей, эта кофейня, совсем рядом с Муски и по соседству с площадью Хуссейна и переулком Мидак, является одной из самых известных в Каире и почти в точности соответствует описанию Махфуза.
Кафе открыто каждый вечер, и так продолжается последние двести лет. В нем царит полумрак, стены забраны резными деревянными решетками, среди которых виднеются мутные овальные зеркала в темных рамах. Снаружи, на улице, установлены зеркала побольше. И похожий на пещеру зал, и терраса на узкой улочке не испытывают недостатка в посетителях; люди засиживаются до поздней ночи (или раннего утра), курят водяные кальяны, пьют чай, читают, беседуют. Кофейня находится в сердце «туристического Каира» и потому в ней чуть более цивильно, чем в типичном кафе из разряда «дырка в стене», однако оно пользуется популярностью и у местных. Цены достаточно высоки, и публика отличается от большинства каирских кофеен: здесь много молодых и хорошо одетых людей, сюда приходят в основном семьями, можно увидеть мужчин в деловых костюмах и женщин в солнцезащитных очках и брюках, равно как и детишек в модных нарядах, попивающих «пепси».
Конец эпохи мамлюков
Последним султаном-мамлюком был Кансух аль-Гури, который начинал путь к трону прислужником у Кайтбея. Строительство его мечети и медресе на Касабе завершилось в 1504 году; это последние архитектурные сооружения эпохи мамлюков в Каире. Мечеть очень просторна и выглядит так, словно парит в воздухе, в ней множество витражей, свет сквозь которые падает в центральный зал под куполом. Но еще когда это здание еще только строилось, эпоха мамлюков уже близилась к окончанию.
В 1498 году португальский мореплаватель Васку да Гама открыл морской путь в Индию вокруг Африки, и приток пряностей в Каир резко сократился. Столицей пряностей стал Лиссабон, через который отныне шла вся торговля с Индией. Иными словами, мамлюки в одночасье лишились важнейшей финансовой опоры. А между тем над Египтом нависла и военная угроза. Оттоманская империя расширяла свои пределы в Европе и Азии и к началу XVI столетия протянулась от Боснии до Кавказа. Оттоманы (или османы) были богаты и могущественны и хотели покорить весь мир. В дневнике зажиточного египтянина Ибн Айаса мы находим запись о прибытии на закате правления мамлюков, в 1514 году, в Каир оттоманского посланника:
Оттоман явился ко двору… Он привез богатые дары — двадцать пять тюков рысьего, соболиного и горностаевого меха, бархат из Бурсы, разноцветные шелка из Самарканда, серебряные сосуды, не говоря уже о двадцати пяти юных мамлюках поразительной красоты.
Оттоманский правитель Селим Угрюмый готовился к столкновению с Персией и хотел знать, может ли он рассчитывать на мамлюков как на союзников. Под прикрытием переговоров войско оттоманов вошло в Сирию, а в сражении при Алеппо Селим разгромил аль-Гури благодаря измене мамлюкского правителя города. Голову последнего мамлюка отправили в Стамбул в качестве трофея.
Из Алеппо оттоманы побережьем двинулись к Египту. Каир полнился слухами о зверствах оттоманов и о диковинных привычках, в частности, о том, что они курят гашиш и пьют вино (по сравнению с этим все пороки мамлюков выглядели детскими шалостями). Приемный сын аль-Гури, бывший раб по имени Туманбей, три месяца правил страной, отчаянно пытаясь найти средства на пополнение армии.
Противники сошлись у Маттарии, недалеко от Каира. Туманбей сражался отважно и сумел прорубиться к шатру Селима, но победа все же осталась за оттоманами, которые захватили город. Как и при Алеппо, победу им принесли передовые технологии: конница мамлюков не могла что-либо противопоставить оттоманской артиллерии. Туманбей бежал, попытался собрать бедуинов и дал бой Селиму поблизости от пирамид Гизы. Битва продолжалась два дня; бедуинский шейх, жизнь которого когда-то спас Туманбей, предал своего вождя и выдал его Селиму. Закованного в цепи Туманбея провезли по улицам Каира и повесили на воротах Баб аль-Зувейла, традиционном месте публичных казней еще со времен Фатимидов. Веревка дважды рвалась, Туманбей умер лишь на третий раз под гомон толпы, выкрикивавшей слова первой суры Корана. С его гибелью эпоха мамлюков завершилась (образом, подобавшим ее характеру) — и на четыреста последующих лет Каир стал одним из городов Оттоманской порты.
Оттоманский Каир
После казни Туманбея Селим Угрюмый торжественно въехал в Каир. Выглядел он, судя по описаниям современников, непрезентабельно — скромный тюрбан, неброский кафтан, однако быстро выказал свой суровый нрав, приказав казнить 800 мамлюков и выставить их головы на шестах на всеобщее обозрение. Впрочем, скоро Селим решил, что в Египте слишком жарко, и отбыл обратно в Стамбул, прихватив с собою наиболее искусных каирских мастеров, чтобы те помогли украсить оттоманскую столицу.
Сулейман Великолепный, преемник Селима, предпочел не разрушать мамлюкскую систему управления. Он назначил наместником оттоманского пашу, который управлял Египтом из Цитадели, под охраной 5000 янычар, воинов, которых турки набрали в христианских странах Балканского полуострова (это был своего рода оброк). В крепости также разместили особые подразделения турецкого войска (азабов), которым запретили даже заговаривать с египтянами. Наместнику подчинялись двенадцать мамлюкских эмиров, управлявших провинциями; за ними бдительно надзирали охранники паши. Эти эмиры получили новый титул — бей; они в основном исполняли роль сборщиков налогов, однако им позволили содержать и обучать черкесскую гвардию.
Янычарам, размещенным в Цитадели, требовалось место для молитвы, и в 1528 году Сулейман-паша, придворный евнух и командир янычар, приказал построить новую мечеть на северном гребне гряды Мукаттам. В архитектуре этого здания очевидны расхождения с мамлюкским стилем: минарет более тонкий, словно заостренный, а купол накрывает не только мавзолей, как было принято у мамлюков, но всю мечеть. Прочие детали восходят к эпохе мамлюков — и отделанный мрамором михраб, и мраморные панели в стенах. В целом здание являет собой образец смешения стилей, которое особенно заметно в минбаре — геометрический узор из звезд и прямоугольников, несомненно, мамлюкский по духу, тогда как конический свод явно турецкого происхождения. Этот ансамбль стал главным вкладом оттоманов в архитектуру Каира; в прошлом остались монструозные проекты и грандиозные архитектурные олицетворения могущества и богатства. Хотя в Каире достаточно зданий оттоманского периода, лишь немногие из них могут похвалиться величиной или великолепием. На всех завоеванных ими территориях османы строили так, как было заведено в Турции.
Самое поразительное в мечети Сулеймана-паши — пыльный мавзолей за ней, куда можно попасть, перейдя внутренний двор. Мавзолей построен над могилой Сиди Сарии, «святого человека», жившего при Фатимидах. Вокруг его могилы находятся захоронения оттоманских чиновников и их жен, причем на каждом надгробном камне имеется особое резное изображение — табут: тюрбан для мужчин, цветы для женщин. Это любопытное украшение, как правило, замечают лишь немногие из тех, кто сегодня посещает Цитадель.
Хотя оттоманы возвели огромную сторожевую башню Бург аль-Мукаттам над восточными воротами Цитадели, большая часть зданий, построенных при мамлюках, оказалась заброшенной. Пренебрежение Цитаделью — наглядное свидетельство участи Каира в три столетия оттоманского правления, с падения мамлюков в 1517 году до вторжения в Египет Наполеона в 1798 году. Все это время Египет номинально входил в состав Оттоманской империи, фактически же турки управляли им от силы сто лет. К XVII веку турецкие янычары стали жениться на египтянках, уходить из Цитадели и со службы на гражданские должности, а среди мамлюков продолжались застарелые междоусобицы, мешавшие свергнутой династии вернуть себе власть. Ситуацию осложнила череда разрушительных нильских паводков, отягощенных эпидемией и мором. Французский путешественник Вольней, проживавший в Каире в 1780-х годах, замечал в своих записках:
В Каире недостает тех публичных и частных зданий, тех площадей, тех прямых дорог, которые лишь и позволяют архитектуре явить свои несомненные достоинства. В пригородах громоздятся горы повседневного мусора, гуляет пыль… Все, что видит взор, все, что ловит слух, свидетельствует — это земля рабства и тирании.