— Добрый вечер…
Нежный голос ответил ему:
— Добрый вечер. Спасибо тебе за то, что послушался моего совета и надел пальто…
Он был тронут её нежностью, и слово, что он собирался сказать, само собой растаяло у него в горле. Пытаясь скрыть замешательство, он произнёс:
— Я боялся, что сегодня вечером пойдёт дождь…
Она подняла голову кверху, словно глядя на небо, и сказала:
— Рано или поздно дождь пойдёт. На небе не видно ни звезды. Я еле различила тебя, когда ты появился на улице.
Он собрал все свои противоречивые чувства и тоном, похожим на предостережение, заявил:
— Холодно, а на лестнице ещё и очень влажно!
С откровенностью и прямотой, усвоенной от него самого, молоденькая девушка сказала:
— Я не чувствую холода рядом с тобой!..
Лицо его обжигал огонь, идущий изнутри. Состояние его свидетельствовало о том, что он вот-вот снова повторит свою ошибку, несмотря на всё, и тогда он призвал на подмогу всю свою волю, чтобы побороть содрогание, что растеклось во всём его теле. Она спросила:
— Почему ты ничего не говоришь?
Он почувствовал, как её рука нежно сжимает его плечо, и не совладав с собой, обнял её рукой и оставил долгий поцелуй на губах. После этого он осыпал её поцелуями, словно каплями дождя, и услышал её нежный голос, что с трудом произнёс:
— Мне невыносимо быть так далеко от тебя…
Он продолжал обнимать её и сам таял в её объятиях, когда она прошептала ему на ухо:
— Я бы хотела навсегда остаться вот так в твоих объятиях…
Сжав её, он дрожащим голосом произнёс:
— Как жаль!
В темноте она немного отдёрнула голову и спросила:
— Чего тебе жаль, любимый мой?
— Той ошибки, что мы совершаем…
— Какой ошибки, ради Бога?
Он мягко высвободился из её объятий и начал снимать пальто, потом свернул его и уже хотел положить его на ступени, как вдруг отказался от своей затеи в самый последний и ужасный момент, и сложил его на руке. Затем отступил назад на шаг, тяжело переводя дыхание. Его решительность поборола желание отдаться страсти, и изменила всё. Он перехватил её руку, стремившуюся обхватить его за шею, и немного помедлил, чтобы прийти в себя, а затем спокойно сказал:
— Это большая ошибка…
— Какая ошибка?!.. Я ничего не понимаю…
«Молоденькая девушка, которой нет ещё и четырнадцати, а ты играешь с ней ради удовлетворения своего беспощадного желания. Эта игра ни к чему не приведёт, только навлечёт гнев Божий и отвращение».
— Ты должна понять: сможем ли мы открыто сказать всем о том, что делаем?
— Сказать всем?
— Погляди сама, даже ты сама это отрицаешь!.. Но почему бы нам не объявить об этом, если только это не презренный порок!..
Он ощутил, как к нему тянется её рука, и встал на следующую ступеньку на лестнице, уверенный в том, что благополучно преодолел на сей раз опасный участок.
— Признайся, что мы совершаем ошибку, и не следует упорствовать в этом…
— Так странно слышать от тебя эти слова…
— Нет ничего странного. Моя совесть больше не может терпеть это, она мучает меня и делает недействительной мою молитву.
«Она молчит!.. Я расстроил её. Да простит меня Господь. Какое мучение! Но я не отступлюсь, и хвала Аллаху за что, что эта ошибка не подбила меня на что-то ещё более худшее…»
— То, что случилось между нами, должно стать для нас уроком, и не будем к этому больше возвращаться. Ты ещё мала, а уже совершила ошибку. В следующий раз не совершай её.
Когда она заговорила, в голосе её слышались плачущие нотки:
— Я не совершала ошибки…Ты хочешь меня бросить?…Что ты затеваешь?
Абдуль Муним полностью овладел своими чувствами и ответил:
— Возвращайся домой и не делай ничего такого, что бы пришлось скрывать. Не поджидай никого в темноте…
Дрожащий голос произнёс:
— Ты бросаешь меня?.. Неужели ты забыл, что говорил о нашей любви?
— То были слова безумца. Ты ошибаешься. Пусть это будет тебе уроком. Остерегайся темноты, потому что она может стать концом для тебя. Ты мала, но вот откуда у тебя такая смелость?!
В темноте эхом отдавались её рыдания, не смягчившие, однако, его сердце. Его пьянила жестокая победа:
— Внемли моим словам и не сердись. Помни, что если бы я оказался подлецом, то не удовлетворился бы тем, что бросил тебя, не погубив до того. Да хранит тебя Аллах. Прощай…
С этими словами он умчался вверх по лестнице. Мучения его были окончены, а раскаяние больше никогда не сможет вонзиться в него своими клыками. Ему следует помнить слова наставника, шейха Али Аль-Мануфи: «Одержать победу над шайтаном нельзя, если игнорировать то, что заложено в нас природой». Да, он помнит это. Он быстро снял с себя одежду и надел домашний джильбаб, затем сказал Ахмаду, который выходил из комнаты:
— Я хочу ненадолго остаться наедине с отцом в кабинете. Подожди здесь немного, пожалуйста…
По пути в кабинет он попросил отца последовать за ним. Хадиджа подняла голову и спросила:
— Всё в порядке?
— Я сначала поговорю с отцом, а затем и с вами, в свою очередь…
Ибрахим Шаукат молча последовал за ним. Он недавно получил новый комплект зубных протезов, и по прошествии шести месяцев такой беззубой жизни к нему вернулась праздная уверенность. Они сели рядом, и отец сказал:
— Надеюсь, всё хорошо, Иншалла?..
Абдуль Муним без колебаний и подготовки сразу перешёл к делу:
— Отец, я хочу жениться!
Мужчина посмотрел ему в лицо, затем нахмурился с улыбкой, будто ничего не понял, и в замешательстве покачал головой:
— Жениться? На всё своё время. Почему ты говоришь мне об этом сейчас?
— Я хочу жениться сейчас…
— Сейчас?! Тебе только восемнадцать. Почему бы не подождать, пока ты не получишь свой диплом?
— Я не могу…
Тут дверь открылась и в комнату вошла Хадиджа с вопросом:
— Что это здесь происходит за дверью? Неужели у тебя есть тайны, о которых ты можешь рассказывать отцу, а мне нет?
Абдуль Муним нервозно поморщился, а Ибрахим заговорил, едва понимая смысл собственных слов:
— Абдуль Муним хочет жениться…
Хадиджа поглядела на сына так, будто опасалась, не сошёл ли он с ума, и воскликнула:
— Жениться? Что я слышу? Ты что же, решил бросить учёбу в университете?
Абдуль Муним решительно и сердито ответил:
— Я сказал, что хочу жениться, а не бросить учёбу. Я продолжу учиться, будучи женатым. Вот и всё…
Переводя взгляд с него на его отца, Хадиджа сказала:
— Абдуль Муним, ты это серьёзно?
Он закричал:
— Абсолютно серьёзно…
Женщина ударила рукой об руку и сказала:
— Тебя сглазили. Что случилось с твоим разумом, сынок?
Абдуль Муним в ярости поднялся и ответил:
— Что на вас нашло? Я хотел сначала поговорить с отцом наедине, но у вас нет никакого терпения. Послушайте меня оба. Я хочу жениться, и у меня есть ещё два года, чтобы закончить учёбу. Вы, отец, можете меня поддерживать эти два года, и если бы я не был в этом уверен, то не стал бы излагать свою просьбу…
— О милость Господня! Они похитили его разум!
— Кто это похитил мой разум?
— Аллаху это лучше известно… Ты их знаешь, и мы скоро узнаем…
Юноша заговорил с отцом:
— Не слушайте её. Сейчас я не знаю даже, кто будет моей избранницей. Выберете её сами для меня. Я хочу достойную жену, любую девушку!
Хадиджа в изумлении спросила его:
— Ты имеешь в виду, что нет такой девушки, что была бы причиной всей этой беды?
— Совсем нет. Поверьте мне, и выберете мне её сами…
— Ну тогда зачем же такая спешка? Позволь мне выбрать тебе невесту, и дай некоторое время. Это дело на год или два!
Он повысил голос:
— Я не шучу. Оставьте меня с отцом. Он в этом разбирается лучше вас!
Отец спокойно спросил:
— К чему такая спешка?
Абдуль Муним, опустив глаза, ответил:
— Я не могу ждать.
Хадиджа тоже спросила:
— А как могут тысячи других юношей вроде тебя?
Абдуль Муним, обращаясь к отцу, сказал:
— Я не приемлю то, что делают другие!
Ибрахим ненадолго задумался, а потом, улаживая дело, заявил:
— На сегодня довольно. Мы вернёмся к этой теме в следующий раз…
Хадиджа попыталась что-то сказать, но муж помешал ей, и взяв за руку, вышел вместе с ней из кабинета и пошёл в гостиную. Они обсуждали эту тему со всех сторон, и после долгих прений Ибрахим стал склоняться к тому, чтобы поддержать просьбу сына и взял на себя задачу убедить жену, пока она не примирится с этим в целом. Тогда Ибрахим заявил:
— У нас есть Наима, моя племянница. Нам не придётся утруждать себя поисками невесты…
Хадиджа, уступая ему, сказала:
— Это я убедила тебя отказаться от части наследства твоего покойного брата в пользу Аиши, и у меня нет никаких возражений выдать Наиму за Абдуль Мунима. Меня очень волнует счастье Аиши, насколько тебе известно. Но я боюсь её задумчивости и эксцентричного поведения, что на неё может напасть. Не намекали ли мы уже столько раз в её присутствии, что хотим свадьбы Наимы и Абдуль Мунима? И всё-таки мне казалось, что она готова принять сына Джамиля Аль-Хамзави, когда нам сказали, что его отец просил для него руки Наимы…
— Это уже старая история. Прошёл год или даже больше. И слава Аллаху, что ничего не вышло. Мне бы не было никакой чести, чтобы на моей племяннице женился такой молодой человек, как он, какое бы положение он ни занимал. Для меня происхождение это всё. Наима нам всем очень дорога…
Хадиджа, тяжело вздохнув, сказала:
— Да, очень дорога. Интересно, а что скажет отец об этой затее, когда узнает?!
Ибрахим ответил:
— Он будет, без сомнения, рад ей. Кажется, что всё происходит словно во сне, но я не пожалею об этом, так как убеждён, что игнорировать просьбу Абдуль Мунима было бы непростительной ошибкой, раз мы можем её осуществить!..
18
Со старым домом в Байн аль-Касрайн не произошло сколь бы то ни было значимых изменений, но тем не менее, соседи, среди которых были дядюшка Хуснайн- парикмахер, Дарвиш-продавец варёных бобов, Аль-Фули-молочник, Абу Сари-владелец лавки с жареной закуской, и Байуми-продавец щербетов, так или иначе прознали о том, что в этот день внучка господина Ахмада выходит замуж за Абуль Мунима, своего двоюродного брата, сына дяди по отцовской стороне и тёти по материнской. Господин Ахмад не стал нарушать старинную традицию этого дома, и потому день был отмечен как ничем не примечательный и похожий на другие. Он ограничился приглашением членов семьи, и весь день был занят подготовкой свадебного ужина.