– Что-то болит здесь, ай, – она вскрикивает, распрямляется и кричит уже во весь голос.
– Ты что-то тяжелое поднимала? – спрашиваю я.
– Может быть, мы же переезжаем. Дай мне вон те таблетки со стола и стакан воды. Она пытается встать со стула, но боль сковывает её.
– Сейчас все пройдет, так уже было не раз. Карлу ничего не говори.
Мама принимает две таблетки и запивает водой. Я слышу, как к дому подкатывает наша машина и подвигаю к выходу две последние коробки с пожитками.
– Я чуть-чуть полежу, а потом поедем, хорошо? Пусть Карл тоже передохнет и выпьет чаю. Мама шутит, и чай, и чайник уже на новой квартире. Здесь ничего не осталось, кроме нашей верхней одежды и обуви. Через несколько минут мы запираем квартиру и едем на новое место. Здесь все по- новому. Линда уже вымыла пол и мы проходим в квартиру, оставляя обувь в прихожей. Я радуюсь большому пространству и делаю сальто в середине комнаты, чуть не задевая ногами потолок.
– Хватит дурачиться, – сердится Линда, если тебе хочется порезвиться, помоги разобрать коробку с моими вещами. Мы идем в ее комнату и начинаем выкладывать книги, пузырьки. расчески, мягкие игрушки. из коробки, и раскладывать по местам.
– Вот этот шампунь отнеси в ванную на полочку, и этот пузырек с перекисью туда же, командует Маленькая разбойница. Она очень строгая и принципиальная. Мне кажется, даже мама её немного побаивается. А я просто безумно люблю свою сестрёнку. Двумя днями позже. Мама приводит в квартиру столяра. Он должен собрать в большой комнате станок для наших занятий и шведскую стенку. Мужик хмурится, измеряет рулеткой кронштейны, проверяет, все ли гайки и шайбы на месте. Я ничего своими руками делать не умею, Карл тоже считает, что это не его дело, и раз мастеру заплатили, пусть монтирует наши снаряды сам. Мама закрывается в своей комнате, ей не нравится визг электродрели и грохот молотка. Столяр работает, а я, воспользовавшись случаем, устраиваюсь на диване и читаю книжку Ирвина Шоу “Вечер в Византии”. Обожаю саги и всякие там любовные романы. Шум мне совсем не мешает. Наконец, все дырки просверлены и винты закручены. Мама угощает на кухне столяра чаем с вареньем и овсяным печеньем. Сама она пьет пустой чай без сахара. Поддерживать форму после пятидесяти непросто. Мама часто показывает мне на улицах толстых женщин и мужчин с пивными животами, и говорит, что все это от лени и неумеренности в еде. Я не собираюсь посвятить жизнь еде, но потихоньку похищаю половинку печенья из вазочки. Все равно никто не узнает, сколько съел столяр.
Раздел 21Линдхольм
Дознаватель заявился в управление после обеда, когда Гроберг отсутствовал, а Торгвальд и Якобсен обсуждали последние новости. Позвонил с вахты Бригге:
– К вам Магнус Линдхольм от Ллойд по приглашению Гроберга. С ним еще двое.
– Пропусти их. Через пару минут в комнату вошли Магнус и двое охранников от Бернхольма.
– Вам в помощь Винсент Голдман и Ханс Арно от Роберта Бернхольма. Он обеспокоен отсутствием информации и каких-либо результатов расследования.
– Разве я обязан делиться этим с ним? – проворчал Торгвальд.
– Я за то, чтобы между нами не было тайн, и готов поделиться с вами тем, что есть у меня. Уж кто, кто, а я не расположен сливать информацию газетчикам, как это делает полиция.
– Чего уж там, начинай, делись, – бросил Якобсен, – Эйрик, я думаю, с Линном все согласовано. Ленни и Гуннар достали блокноты, а женщины на задних рядах прекратили трёп и обратились в слух.
– У меня была возможность переговорить с персоналом фирмы и семьей погибшего, возможно, то что я выяснил касательно личности Курта Бернхольма, дополнит картину произошедшего. Отношения Курта в фирме с сотрудниками были напряженными. Он плохо ладил с диспетчерской службой, считая иногда ниже своего достоинства отчитываться перед ней. Пользуясь своим положением, внук Роберта жил и работал так, как ему было удобно. Выбирал самые выгодные наряды, не считаясь с остальными. Сотрудники, стоящие ниже его в цепочке подчинения, жаловались неоднократно на грубость и произвол с его стороны. Некоторые оказались вынужденными работать сверхурочно, несколько дней подряд он мог использовать одних и тех же охранников, не давая им отсыпной день или выходной. Мортенсен не являлся исключением. На допросах у вас он не будет жаловаться на бригадира, адвокат ему не позволит. Шансы найти деньги и виновника всей этой заварухи с каждым днем уменьшаются. Я предлагаю сесть за стол переговоров без начальников и бюрократии.
– Это наше расследование, Магнус, убийства – наша специфика. Гроберг и Линн не позволят нам действовать без контроля со своей стороны.
– Если Торгвальд завтра сдаст удостоверение и оружие по приказу Линна, что это нам даст? Думаешь, я следующий, кто должен рискнуть? – Якобсен открыл свою папку с черновиками.
– Хорошо, я не настаиваю на абсолютной открытости. Думаю мы с Линном решим это сегодня. А пока Голдман и Арно, – он показал на дюжих охранников, – готовы выполнять ваши поручения, связанные с рутинной работой, на которую у вас не хватает людей и сил. Торгвальд достал несколько листов бумаги из портфеля.
– Первое задание. Как руководитель расследования, я прошу оказать помощь в проверке биохимических лабораторий. Наш сотрудник Хильде Робертсон составит компанию Голдману и Арно и все детально объяснит. Им будет предписано соблюдать в этом расследовании конфиденциальность. Ответственность за совместную работу я возьму на себя. Арно и Голдман взяли стулья, и расположились у стола констебля Робертсон.
– Хильде, объясни этим господам задачу, и начните поиски прямо сегодня. Сделай для них копии ордеров Остальным я предлагаю пройти в комнату для просмотра видеоматериалов.
Они устроились в комнате на третьем этаже перед большим телевизором. Якобсен зарядил кассету в видеомагнитофон.
– Наберитесь терпения, попробую описать обстановку кратко. Сразу по прибытии группы розыска на место преступления был произведен опрос свидетелей. Двое из них видели, как по лестнице со второго или третьего этажа спускается молодая женщина. Якобсен перемотал кассету до отметки соответствующей времени 15:45 и нажал пуск. На экране возникла лестница, по которой поднимаются две пары и дама преклонных лет с палочкой. На лестнице появляется девушка, выходящая из за колонны и идет вниз. Её хорошо можно разглядеть на повороте лестницы.
– Эта особа выходит из здания с маленькой сумочкой-клатч. До нее и после в ближайшие полчаса никто не спускался с этой лестницы. Есть точная информация о том, что ее видели за час до этого на четвёртом этаже, где она приобрела ботинки на высоком каблуке за наличные. Вопрос номер один: где она провела целый час? Вопрос номер два: где на пленке зафиксирован её вход в торговый центр? Мы просмотрели трижды эти кассеты втроем и не нашли эту красавицу. А она весьма заметна, не правда ли, коллеги?
– Заметна на выходе и незаметна на входе. А вы не допускаете, что она ночевала в здании.
– Каким образом? Зацепилась и повисла как летучая мышь между этажами? Охранник проверил все этажи с собакой сразу после закрытия в предыдущий день. Спрятаться было негде.
– А кухня, мусорные баки? – возразил Линдхольм.
– Еще скажи, холодильники, – встряла Марика.
– В выключенном холодильнике вполне можно отсидеться во время проверки, такие случаи были – возразил Линдхольм.
– На кухне в нулевом этаже работы начинаются рано, но через служебные проходные эта девушка не могла проникнуть в здание незамеченной, продолжил Адриан.
– Что далее? – с нетерпением спросил Линдхольм.
– А то, что после выхода из магазина её видели прохожие и два констебля на Сторторвет, а потом фру Больсен видела, как стоит у дома на Киркеристен. В этом доме всего четыре квартиры: две на втором этаже и две на третьем. Никаких особ женского пола, кроме фру Больсен и еще одной старушки там не проживает! Ни в одну из квартир девушка не заходила.
– Может, есть выход с лестницы на чердак, крышу?
Выход на чердак есть, его осмотрели. Крыша двускатная, очень крутая, в тот день прошел дождь со снегом. Как бы она выбралась оттуда? Наши люди проверили все квартиры и в жилищную контору ходили, проверили всех поименно, никакого результата, девица как сквозь землю провалилась.
– Так не бывает! – Линдхольм с недоверием посмотрел на Якобсена, – плохо искали твои люди. Если старушке Больсен что-то привиделось, это еще ничего не значит! То, что девушку не нашли, конечно, подозрительно, но и её участие в ограблении сомнительно. На это ничто не указывает.
– Я бы хотел её найти, она могла что-то видеть. – возразил Торгвальд.
– Мы почти всех работников магазина допросили, вызывали даже уволенных несколько месяцев назад, – сказал Адриан.
– А уволенных зачем? Общую обстановку в универмаге зондируете? Ну и как она, эта обстановка? – усмехнулся дознаватель.
– Так себе, напряженная там работёнка у всех, трудовой кодекс нарушается, люди сильно устают, начальство ругают. Социальные вопросы не решаются. Среди рабочих и продавцов текучка, мало кто выдерживает.
– Значит, Кеплером многие недовольны?
– Да, им тоже. Но на Кеплера у меня ничего нет, а жаль. Он слишком много на себя берет, распоряжается наймом и увольнением рабочей силы, строительством, расходными материалами и еще неизвестно чем. Не нравится мне он, – сказал Якобсен.
– Кеплер из наших, – Линдхольм поднял палец вверх, – у него в покровителях заместитель начальника СБ. Я даже не имею право рассказывать, чем он занимался до того, как “Стину и Строму” сделали предложение взять его управляющим. Хозяева ему доверяют как себе и используют его связи. Набор иностранных рабочих он производит с определенными целями с благословения и в интересах конторы. Но вам на него ничего не нарыть, кишка тонка, а если и нароете, неприятностей не оберётесь. Будьте с ним поосторожней.
Бернхольм тоже имеет связи в СБ, но по сравнению с Кеплером мелковат и вырос из другой организации. Якобсен обреченно посмотрел на Торгвальда, а потом на Марику.