— Ольга Павловна, — начал я, — со мной приключилась небольшая неприятность.
Та вопросительно подняла бровь и я продолжил.
— Как вам, наверное, известно, победители различных школьных олимпиад имеют право на участие в олимпиаде городской.
Воспитатель кивнула, показывая, что да, знает.
— Так вот, вчера мне это запретила Глава Совета Старшеклассниц…
— Я знаю об этой ситуации, — слегка перебила меня та.
— Ольга Павловна, я не совсем понимаю, почему так произошло? Разве не вы говорили, что мы — другая школа и что ученицам «особых классов» возбраняется участие в коллективах классов иных? А тут внезапно выяснилось, что мне мало того, что нужно было участвовать в общей команде «той» школы, да плюс к этому, некий «Совет Старшеклассниц», в лице его Главы, воспретил мне это! Почему все вышло именно так? Какое, вообще, имеет отношение к «особым классам» этот Совет? В школьной сети, почему-то, про него как-то внезапно мало информации.
Главный Воспитатель терпеливо выслушала мой монолог, после чего ответила:
— Кайа, несмотря на то, что «де-юре» — Пансион включает в себя две разные школы, но «де-факто», особенно для посторонних людей, мы единая школа. Все выпускницы получают единый стандартный диплом, за исключением выпускниц «одаренных» классов, у тех в дипломе дополнительный вкладыш, и на все мероприятия, будь-то сольные или командные, наши воспитанницы идут от имени Пансиона, а не от имени одной из школ. Что же до запрета на совместную деятельность — это одно из негласные правил внутри Пансиона, а подобные выполняются гораздо строже официальных, которое установили сами Воспитанницы «обычных» и «одаренных» классов и, которое, со временем, стало вполне себе официальным. Но касается этот запрет, исключительно внутренних мероприятий Пансиона. Не секрет, что воспитанницы «тех» классов считают себя более «статусными», нежели воспитанницы, учащиеся в «особых». Обычно… обычно, успехов в учебе они добиваются существенно больших, нежели ученицы нашей школы, по разным причинам. Хотя и у нас бывают очень талантливые девочки, но касается это, в основном, спорта. Конечно, у двух школ Пансиона разные задачи и перед нашей школой стоит задача воспитать из «трудной» — «достойную» барышню. А какие-то серьезные успехи в учебе — это просто приятное дополнение, а не основная наша цель.
Она замолчала, посмотрела на меня, затем продолжила.
— Также я в курсе того, что Глава Совета Старшеклассниц, Таня, испытывает к тебе сильную личную неприязнь. Но это не единственная и даже не главная причина ее отказа допустить тебя в математическую команду Пансиона. С их точки зрения, я имею ввиду учениц всех иных, не «особых», классов, своим успехом на внутришкольной олимпиаде, где ты набрала очков более, чем все остальные участницы, ты нарушила «статус-кво», в котором первенство в учебе принадлежало им. Ты сильно задела их самолюбие. Добавь к этому тот факт, что они считают твое нахождение в Пансионе — нарушением корпоративных правил, ибо ты, в отличие от них, не являешься дочерью военнослужащего. Все это вместе, вызывает их коллективный протест против тебя. По этому, позиция Тани — это позиция всей «той» школы в отношении тебя. Так что, если ты задумала делать что-то большее, чем просто тихо и незаметно проводить тут свои школьные годы, то легко и просто тебе точно не будет. Но, со своей стороны, я и весь остальной коллектив «особых» классов, постараемся тебя поддержать во всех твоих позитивных начинаниях.
Она улыбнулась мне и потрепала по плечу.
— Что же до Совета Старшеклассниц, то это выборный орган ученического самоуправления нашего Пансиона. Его решения касаются всех, без исключения, воспитанниц.
— Если его решения касаются всех, — уточнил я, — то и стать его членом может любая воспитанница, вне зависимости от того, из какого именно она класса?
— Теоретически, да. В последнюю неделю учебного года, в Пансионе проходит голосование, с помощью которого — избирают членов и главу «Совета Старшеклассниц» будущего года. Но есть нюанс. Для того, чтобы воспитанница могла выдвинуть свою кандидатуру на тот или иной пост в «Совете», ей необходимо для этого получить согласие действующего «Совета Старшеклассниц»…
— Которое, в случае воспитанниц «особых классов», попросту не дадут, — закончил фразу я.
— Именно так, — ответила она.
— Какая «честная» и «справедливая» система выборов, — восхитился я идеальным бюрократическим решением ограждения коллектива от «неправильных» кандидатов, впрочем, чего еще ждать от общества, в котором классы и сословия — не просто для «галочки»?
Главный Воспитатель ничего на это не ответила, лишь пожала плечами, мол, жизнь такая.
Позже.
Небольшая беседка, где-то на парковой территории Пансиона. Сижу, откинувшись на спинку лавочки. Жду, когда «Совет Старшеклассниц» закончит свою работу, а они заканчивают в 18–00, дабы убедится в кое-каких своих подозрениях, на счет Татьяны и ее подруги.
Можно было бы, конечно, поработать за ВЭМом, благо дел — невпроворот, но сейчас нет настроя на работу. Зато был настрой на «самокопание».
Кто я? Что я? — в моей голове возникали вопросы, как после хороший пьянки, — какой у меня был смысл в жизни прошлой? А в нынешней? Чем я был занят тогда? И что же должен делать теперь?
Ну само собой, во-первых, любой ценой избежать «консервации» и уготованного мне семьей замужества с каким-то там «старпером» или просто «некондиционным» типом из «нужной» семьи.
Ну а что потом? Кем я должен стать в жизни этой? Не просто же так мне дозволили прожить еще раз. Или никакой причины для этого нет, и все произошло по нелепой случайности?
Самые обычные для человека вопросы. Кто же не задумывался о смысле своей жизни?
Я и не задумывался. По-крайней мере, после того, как перестал быть просто Мазовецким Димой, сначала — учеником школы, затем — студентом МГУ, а после — работником одного из отечественных предприятий. Простым российским парнем, коих огромное множество на просторах нашей Родины. Который, хоть и не был никогда «душой компании», но у которого было немало друзей и подруг. Были и цели в жизни. Были и большие планы, с надеждами.
После того, как я перестал быть тем человеком, а стал Мазовецким Дмитрием, сотрудником одной крупной и уважаемой в Соединенных Штатах компании и, заодно, человеком «с двумя трудовыми». Довольно респектабельным и улыбчивым мужчиной. Как с картинки про американскую мечту. Человеком, у которого не было ни единого друга. Или просто близкого человека. Человеком, который никому не верил, и у которого различных фобий появилось, как фантиков у дурака. Человеком, который так запросто дал себя обмануть, сделавшись марионеткой спецслужб и отечественного оборонно-промышленного комплекса.
Ждало ли меня, как это обещало «начальство», «счастливое будущие» на Родине, по завершению моей «миссии»?
Не смешите мои тапочки, такой ценный кадр, которым стал я для руководства, должен был добывать нужные сведения до самой своей смерти, что я, собственно, и делал. Хотя смерть эта, конечно, наступила сильно раньше, нежели желало бы мое «руководство». Кому бы я был нужен, вернувшись обратно?
Вот когда я стал этим человеком, я не просто перестал задумываться о смысле жизни. Из моей жизни просто исчез ее смысл, для меня.
Наверное, у меня просто не осталось силы воли, чтобы вновь обрести эту цель. Я стал просто одушевленной вещью, которая выполняла переданные мне инструкции.
Ну ты загнул! — уверен, что так бы ответило мне на это большинство соотечественников, продолжив, — я так живу всю жизнь! Делаю то, что мне скажут родители, жена (муж), родители жены (мужа), ненавистное (любимое) начальство! И ничего живу как-то!
Вот и я тоже жил «как-то». В голове всплыла фраза, не помню, из фильма ли или из книги, — не важно, — «с этой работой мы перестали смотреть на звезды».
Вот так и я, с этой работой, фигурально выражаясь, «перестал смотреть на звезды».
До чего же быстро и кардинально я изменился. Говорят, что люди не меняются — какая глупость! Моментально меняются, для этого нужны лишь минимальные условия. Самый банальный способ убедится в этом — дать «небольшому» человеку незначительную власть. Или дать ему слегка разбогатеть.
И вы просто не узнаете бывшего «просто Сашу, Пашу, Васю» и так далее и тому подобное.
Вот и с моей личностью произошли кардинальные, хоть и иного рода, изменения.
Как же мне повезло с внуком! — любила говаривать моя «прошлая» бабушка, когда была жива. — Какой же мой внук хороший человек! Будет «большим человеком»!
Хороший человек, я! Ну да! Конечно!
Уверен, что почти каждому из живущих, его родные и близкие говорили примерно тоже самое, почти теми же словами.
И что забавнее всего, так это то, что большинство на полном серьезе считает себя «хорошими» людьми. В любого ткни пальцем, попадешь в «хорошего» человека.
Хороший человек. Да не хороший я человек! И никогда таковым не был! Трус и приспособленец!
И большинство, почти все, ровно такие же!
Чуть копни, чуть соскреби ногтем «позолоту» «хорошего человека», так тут же, на свет божий, столько дерьма выльется, что замучаешься убирать!
Большой человек! Это я что ли? Простой исполнитель чужой воли. Марионетка, без собственных целей.
На это, многие бы, вероятно, с негодованием ответили мне:
— Я всю жизнь у себя на «заводе», за копейки, «гайки кручу» и не скулю! Плачу ипотеку, кредит за машину и еще семью содержу! А ты, работал на благо всей страны, сидя в Штатах на не пыльной работенке, за не хилые такие бабки. И жил исключительно в свое удовольствие! И весь изнылся после этого! А теперь, получив на халяву новую жизнь, развлекаешься в девчачьей школе на всем готовом! И от безделья в твою голову, Дима, лезут разные идиотские мысли на тему смысла жизни! Совсем «обабился» ты, тьфу!
Так кем мне быть и что мне делать в жизни этой, чтобы стать «кем-то»?
Покинуть Империю, мне вероятнее всего, не дадут. Просто банально, без согласия семьи, не выдадут «выездную» визу, без которой нашу прекрасную Россию не покинуть.