еете наживать врагов. Вам повезло, что и друзья вас находят.
Из-за стойки донеслись жизнерадостные такты песни «На Рижском взморье воздух свеж».
– Все песни какие-то доисторические… – пробормотал я.
– Так новые хуже, – улыбнулся Андрей. – Да и публика здесь в основном кваzи… старые кваzи.
– Вижу, – признал я. – Только не пойму, зачем они сюда ходят. Их же алкоголь не пьянит.
– Привычка, – Андрей пожал плечами. – Они любили пить пиво с друзьями ещё в двадцатом веке. Пьют и теперь. А вы откуда так хорошо знаете старую музыку?
– Я после Катастрофы пару лет просидел дома. Читал, бухал, смотрел старое кино и слушал старую музыку.
Андрей кивнул, вроде как даже с уважением.
– То есть этот паб вас не удивил и разъяснений не потребовал?
– Я читал Виана, – признался я.
– Ну так как? – спросил Андрей. – Мы друзья?
– Что конкретно нужно от меня и что конкретно получу я?
Во взгляде Андрея мелькнуло лёгкое удивление. Впрочем, уважение тоже имелось.
– Ну… Во-первых, конечно, льготная очередь на возвышение после смерти. Во-вторых, помощь в продвижении по службе. В-третьих… вы должны понимать, что мы не разбрасываемся деньгами напрямую, это не наш метод. Но вы получите достойные выплаты. Причём совершенно официально, а это тоже многое значит. И в любых вопросах, когда будут возникать проблемы, мы поможем.
– Льготная очередь для меня и для сына, – сказал я.
– Принято, – кивнул Андрей. – Теперь о том, чего мы от вас хотим. Раз уж Драный Лис так в вас верит, то придётся поверить и нам. Держите нас в курсе происходящего. Причина происходящего в первую очередь. Что планируют делать кваzи, в частности Бедренец. Вообще всё любопытное, выходящее за рамки уже известного.
– Знать бы эти рамки… – вздохнул я.
– Могу ответить на некоторые вопросы.
– Почему покойные восстают? – спросил я тем же тоном, которым агностики вопрошают: «Есть ли Бог?». То есть в полной уверенности, что ответа не последует.
– Воскрешение – генетически заложенное во всех живых организмах свойство.
Андрей ответил так спокойно, что я сделал ещё пару глотков пива, прежде чем поперхнулся и уставился на него. Неуверенно спросил:
– Ч-что?
– У большинства высокоорганизованных живых существ, во всяком случае, мы можем с уверенностью говорить о млекопитающих, птицах и рептилиях, существует спящий локус ДНК, который неофициально называется «Эдем» или «Райский сад». Если этот ген активируется, то после смерти организм подвергается кардинальным изменениям. Клетки уже нельзя назвать живыми, они перестраиваются на анаэробный путь дыхания, утрачивают прежние органеллы и обзаводятся новыми, резко ускоряются репаративные процессы. Новые клетки возникают по всему организму после его смерти и стремительно пропитывают всё тело, замещая и подменяя прежние структуры. Внешняя структура органов более-менее сохраняется.
Андрей отставил пустой бокал, иронически посмотрел на меня. За стойкой очень в тему заиграло «Нам разум дал стальные руки-крылья…».
– Сложнее всего с нервной тканью. Нейроны тоже подвергаются замещению, но пребывают в состоянии полной дезориентации, разума как такого нет, точнее он спит. Но по непонятным, к сожалению, причинам, поступление в некро-организм живой нервной ткани, принадлежащей тому же биологическому виду, вызывает вторую волну изменений, стремительную, почти молниеносную. Работа некронейронов упорядочивается, выстраиваются новые нервные связи. Восставший превращается в кваzи-человека.
Я сидел напротив незнакомого человека, принадлежащего к таинственному «кругу», поздним вечером, в экстравагантном питерском пабе. Вокруг пили и общались люди и кваzи.
А я только что услышал главную тайну. Нет, не так. ГЛАВНУЮ ТАЙНУ.
– Мы долго размышляли, сообщать ли вам эту информацию, – сказал небрежно Андрей. – Разумеется, как и правда о деталях возвышения, эта информация закрыта, причём куда более строго. В итоге решение оставили за мной. Если бы вы торговались, я бы вам ничего не сказал. Но вы сразу согласились сотрудничать, и я считаю, что это нужно поощрить.
Он достал из внутреннего кармана пиджака авторучку, взял со стола салфетку и записал номер телефона. И слово «Круг» – с большой буквы.
– Позвоните, представитесь, скажете, что есть информация для Андрея. Если мне потребуется с вами связаться – я вас найду.
– Не сомневаюсь… – пробормотал я. – Но почему этот… «Райский сад»… активировался? У всех людей на Земле сразу?
– Неизвестно. И зачем он вообще есть в нашем геноме и почему спал тысячи лет – тоже.
Андрей промокнул губы чистой салфеткой, скомкал и бросил на стол.
– Приятно было пообщаться с вами, Денис. Увидимся.
Он вышел первым, я ещё некоторое время сидел, крутя в руках кружку с тёплыми остатками пива.
Потом спрятал в карман салфетку с номером телефона. Ту, которой Андрей промокнул губы, трогать не стал. Хотя, конечно, хотелось. Частицы кожи и слюны, генетический анализ, выяснение личности Андрея, тайный визит в его логово… «Говори всё, что знаешь!»
Будь я героем боевика, так бы и сделал.
А в реальности за мной могли следить, найти человека по фрагменту ДНК – сложная задача даже для спецслужб, «логово» Андрея – обычная квартира, где жена готовит ему борщ, а дочь просит помочь с уроками. И вполне вероятно, что Андрей сказал мне всё, что знал, и всё это чистая правда.
И как мне с этой информацией жить? Что она мне вообще даёт?
Да ничего, пожалуй.
Хоть вирус, хоть ДНК. Результат один.
– Можно присесть к вам, Денис?
Я узнал голос. И поднимая взгляд, уже знал, кого увижу.
Мария Белинская, она же Александра Фадеева, она же Ольга Чехова. Волосы её уже были не рыжими, а иссиня-чёрными, вместо платья она была одета в джинсы и оранжевый свитер грубой вязки. На свитере были вышиты два медведя. Надо же. Бывают свитера с оленями, а бывают и с медведями.
А ещё к свитеру была приколота чёрная ленточка.
– Ну надо же, – сказал я, глядя на ленточку. – Вы скорбите вместе со всеми.
Белинская села на освободившееся после Андрея место. Сказала:
– Я скорблю о Дмитрии Большакове. Все курсанты подписывали разрешение на возвышение, все они станут кваzи. Они не умерли и не умрут. Кроме Дмитрия, которого вы убили.
– Ах вот как, – сказал я. – Значит, убийца я? Надо было позволить восставшему наброситься на людей?
– Всё было под контролем. Я бы его остановила.
Самоуверенность – вещь хорошая. Я даже не стал объяснять ей, как быстры восставшие в фазе охоты.
– Что же не остановили меня?
Мария развела руками. Если она и играла, то делала это очень уверенно.
– Не ожидала от человека такой быстрой реакции. Недооценила.
– То есть вы про меня не знали, мы встретились случайно…
Она вдруг заколебалась.
– Я про вас многое знаю и, конечно же, сразу узнала. А встретились… случайно, наверное. Сама была удивлена, когда вас увидела.
– И вы не собирались убивать меня?
– Хотела бы – убила, – с той же самоуверенностью сказала она. – Была масса возможностей.
Я кивнул, соглашаясь.
– Вам я не враг, – сказала Мария. – На самом деле, вы очень помешали своим вмешательством, но это нелепая случайность. Может быть, вам трудно поверить, но я никому не враг. И об окончательно погибшем курсанте я скорблю. Просто вы цепляетесь за старые представления о том, что такое жизнь и смерть.
– Так вы работаете на кваzи?
– Я… – Опять лёгкая пауза, будто она искренне пыталась найти ответ, который будет правдой, но не даст мне слишком много информации. – Нет. Вы не поймёте. Пока – не поймёте.
– Хорошо, – легко согласился я. – Не пойму сейчас, пойму позже. В любом случае, спасибо за явку с повинной, это обязательно будет отражено в протоколе.
Бармен сыграл «Прощание славянки» и «Что тебе снится, крейсер “Аврора”», посетители за стойкой чокнулись полными кружками.
– Мне не в чем виниться, – упрямо ответила Мария. – Я нашла вас с абсолютно другой целью.
– О как, – сказал я. – И с какой же?
Мария очень смешно наморщила лоб, глядя на меня, будто на несмышлёное дитя.
– Вы на хорошем счету в своей конторе. Вы видели, что произошло в поезде. Драный Лис наверняка поделился с вами последними новостями. Я прошу вас довести до начальства всю серьёзность ситуации. Дальнейшее сосуществование людей и кваzи становится опасным.
– Ну надо же, – воскликнул я. – Никогда такого не было, и вот опять!
– Отнеситесь к этому серьёзнее, Денис. Возможно, мне не следовало с вами встречаться, но я за вас искренне волнуюсь. Берите сына и уезжайте…
– Кто вы такая, Мария? Откуда вы меня знаете?
Что-то у неё в глазах мелькнуло. Что-то болезненное и беспомощное. Лишь на секунду.
– Денис, я искренне надеюсь, что нынешний кризис разрешится максимально мирно и безболезненно. Но эксцессы… они возможны. У меня есть личные причины беспокоиться о вас, которые я не хотела бы раскрывать. Уезжайте. Доложите о случившемся. Если ситуация не будет разрешена в ближайшее время, то всё усугубится. И у горячих голов, в первую очередь человеческих, возникнет искушение разрубить гордиев узел. К вам прислушиваются, так что бейте во все колокола! И не только по служебной линии. Человек, который к вам подсаживался, представляет тех, кто обладает серьёзной властью. Расскажите о происходящем и им тоже.
– Вы о «Круге»?
– Так они иногда себя называют, – кивнула Мария. – Им тоже. Они не представляют государства и организации, они представляют деньги, знания и власть. И потому могут куда больше, чем правительства или спецслужбы.
– Масоны, – усмехнулся я.
– Да как угодно называйте. Но войны и катаклизмы им не нужны, так что мы союзники.
Я кивнул.
– Хорошо. А теперь вставайте, Мария, и мы пойдём.
– Куда? – удивилась она.
– К Бедренцу. Там всё и расскажете.
– Я Драному Лису не доверяю, – она покачала головой. – И ничего более говорить не собираюсь.