Стоит Кайтусь за партой, весь класс хохочет, а ему и слова нельзя сказать.
Взрослые часто как бы назло дразнят детей. Страшно неприятно, когда ты кого-то не очень любишь, а он начинает насмехаться и вышучивать тебя.
— Давай-ка, Робинзон, к доске! Посмотрим, чему ты научился на необитаемом острове.
Кайтусь неохотно выходит из-за парты. Отвечать он ничего не станет, даже если и знает. Пусть-ка учитель разозлится, раз он такой весёлый.
И вообще, зачем Кайтусь пришёл в школу? Мог бы прислать двойника, а сам бы погулял.
— Ну, пиши, — говорит учитель.
Кайтусь неохотно берёт мел. Учитель диктует предложение, наверно, даже лёгкое, но Кайтусь заупрямился.
— Повтори.
Кайтусь повторяет, но неправильно. Назло.
— Плохо. Путешествовать умеешь, а простенького предложения повторить не можешь?
Да. Именно потому что простенькое, и вообще неинтересно оно Кайтусю. Он как-никак чародей и мучить себя не позволит. Не станет сидеть в школе.
Положил Кайтусь мел, облизал пальцы, глянул насмешливо на классную доску и мысленно произнёс:
«Силой, хотением и властью своей велю: пусть сейчас будет двенадцать часов».
А было ещё только четверть девятого.
Ещё ни одно волшебство Кайтуся не вызвало такого переполоха в целой Варшаве.
Люди смотрят на часы и глазам своим не верят. Сперва каждый начинает ругаться, что кто-то в доме передвинул стрелки, потом несётся к соседу проверить, сколько времени. Вce звонят друг другу по телефону, спрашивают, который на самом деле час.
Служащие, не позавтракав, мчатся на службу, а торговцы в магазины.
В трамваях толкотня. Кондукторы ничего поделать не могут. Кто не сумел втиснуться в вагон, берут вскладчину такси. Все опаздывают: думали, что ещё утро, а оказывается, уже полдень.
Из школ высыпали ученики.
— Наказание божие с этими детьми: люди торопятся, а они путаются под ногами.
— Вот неожиданность, — радуются ребята. — И кто это так здорово придумал?
— Заграничные гости. Пошли поблагодарим их, — смеясь, отвечает Кайтусь и быстренько ныряет в подворотню.
Там он вызвал двойника, отослал его домой, а сам присоединился к толпе школьников и — в центр.
Столько ребят со всех школ собралось, что даже трамваи остановились. Газеты потом писали, что учащаяся молодёжь устроила перед отелем, где остановились иностранные гости, бурную демонстрацию. А в некоторых газетах она была названа стихийной.
Надо сказать, что крику было много.
— Да здравствует! Виват! Спасибо!
Гости вышли на балкон, кланяются и тоже благодарят.
А потом все разошлись: кто домой, кто гулять.
Кайтусь пошёл на Театральную площадь. Обратился к нему инвалид в синих очках:
— Мальчик, переведи меня через улицу, а то я ничего не вижу.
Кайтусь взял его под руку и осторожно перевёл. А инвалид:
— Спасибо. Вот тебе шоколадка.
Шоколадка в точности такая, какие Кайтусь находил под подушкой. И вкусом не отличается.
Съел её Кайтусь. Смотрит по сторонам. Часы на ратуше пробили час дня, а магазины ещё только-только открываются.
Тут ему вспомнилась лекция профессора Гвизда, и в голове вдруг мелькнула мысль: «А поменяю-ка я надписи на магазин пых вывесках».
Водит Кайтусь пальцем по воздуху и приказывает:
— На этом магазине пусть будет вывеска «Проболтальский». На этом — «Финтифлюшка и Компания». Тут — «Растяпский и Сыновья». Тут — «Дворняжко и Хвостоносик». «Братья Навоняльские». «Бесштанский». «Кукарекевич».
И в один миг на всех магазинах вместо известных, уважаемых фамилий появились дурацкие надписи.
Но Кайтусю мало этого. Он и магазины поменял местами. Будет ещё большая неразбериха.
Банк на углу площади поменял на овощной магазин. Лежат в окнах вместо денег яблоки, груши и сливы. А на столах банковских служащих орехи, бананы и виноград.
Рядом с банком находится аптека.
«Пусть там будут птицы, обезьяны и золотые рыбки».
И сейчас же в витринах и аптекарских бутылях запели канарейки. Там, где лежали таблетки от кашля, ползают неуклюжие черепахи, а где мази от ран и синяков, порхают колибри.
А в закрытом на ключ шкафу с ядами сидит мартышка и корчит рожи.
Напротив аптеки старинная фирма, склад металлоизделий. Так этот склад Кайтусь заменил на кондитерскую. А в окнах поместил объявления:
ВНИМАНИЕ!
КАЖДЫЙ УЧЕНИК ПОЛУЧАЕТ ОДНО ПИРОЖНОЕ БЕСПЛАТНО.
И тут же ребятня толпой побежала в магазин:
— Мне, пожалуйста, бисквитное!
— А мне с кремом!
— А мне с вареньем!
Продавцы в растерянности, спрашивают у хозяина, что делать, а тот отвечает:
— Надо торговать.
— Но в витринах написано, что бесплатно.
— Раз написано, давайте бесплатно. Надо выяснить, что вообще происходит.
Надвинул хозяин со стыда шляпу на глаза, поднял воротник и пошёл посмотреть, что у других делается. А перед банком огромная толпа.
— Верните наши деньги! Мы не позволим себя обманывать! Хватит глупых шуток!
Директор банка просит и умоляет:
— Господа, успокойтесь! Сейчас откроем несгораемые сейфы. Кассир ещё не пришёл. Сами же знаете, что случилось в городе с часами.
— Так пошлите за кассиром! Долго нам тут ещё стоять?
— А чтобы вам не скучать, я прикажу раздавать пока фрукты на подносах. Чем богаты, тем и рады. Сейчас только пошлю курьера в магазин напротив за подносами.
— А там уже нет подносов. Там теперь кондитерская Проболтальского.
— Ну вот сами видите! Не желаете ли слив?
— Нет! Хотим апельсинов!
— Прекрасно! Господе служащие, прошу обслужить, не заставляйте клиентов ждать.
А служащие возмущаются:
— Мы вам не девчонки-официантки, чтобы разносить апельсины!
Тут как раз и кассир приехал. Открыл сейфы, а там только фиги да финики.
Такой тут поднялся крик, ругань, скандал. Ужас!
Не лучше и у ювелира.
— Простите, вы хозяин?
— Да, я. К вашим услугам.
— Пан Бесштанский?
— Что такое? Я вас отучу от глупых шуток!
— А я не шучу. Я агент садово-огородной фирмы. Прочтите, пожалуйста, что написано у вас на вывеске.
Ювелир, человек очень воспитанный, вышел из магазина, прочитал и выругался такими словами, что я просто не могу повторить их в книжке для детей, чтобы не подавать дурного примера. Надпись гласила:
Бесштанский и Компания.
Склад тюльпанов и марципанов.
Розы большие и поменьше.
Ромашки и букашки.
Бим-бом. Хоп-ца-ца.
И тут входит госпожа баронесса.
— Что тут у вас происходит? Я оставила у вас жемчужное ожерелье. Прошу мне его вернуть.
— Госпожа баронесса, у меня ничего нет, кроме цветов.
Баронесса — хлоп! — в обморок.
Бедняга ювелир понёсся в аптеку.
— Дайте, пожалуйста, нервных капель!
— Нету.
— Баронесса потеряла сознание!
— А мне-то что.
— Я пожалуюсь в полицию, что вы пе помогаете больным!
Стоят аптекарь с ювелиром и ругаются. Так всегда и бывает: когда у людей неприятности, они, вместо того чтобы помогать друг другу, начинают ругаться.
А из банки, где раньше была мазь для ращения волос, зелёная лягушка прыгнула аптекарю на лысину.
Казалось бы, Кайтусь достаточно наварил уже каши. Так нет же, увидел он, как за кошкой гонится собака, и решил:
«Пусть на площади произойдёт битва кошек и собак со всего города».
Этого только не хватало.
С улицы Вербовой выскакивают кошки, а с Сенаторской — собаки и давай кусаться и царапаться. Лай, писк, вой, шипенье, скулёж.
Кто из людей кинулся удирать, а кто стоит и смотрит.
— Фифи, Азор, Жулька, Трезор! К ноге!
А Кайтусь приказывает:
«Собаки пусть будут синими, а кошки красными».
Так и стало.
Служащие магистрата пялятся в окна.
— Вызовите пожарную команду. Пусть она разгонит их водой!
Приехали пожарники, разматывают шланги.
«Властью и силой моей повелеваю зелёным обезьянам навести порядок», — мысленно приказывает Кайтусь.
И в тот же миг обезьяны прыгают в самый центр свалки и разгоняют дерущихся. Кошки удрали по улице Беляньской, а собаки по Сенаторской.
Приехали заграничные гости, смотрят в лорнеты.
— Весёлый город, — говорит богач, именующийся железнодорожным и пароходным королём, и обращается к своему секретарю: — Надо будет всё это описать в наших газетах. Богатые люди, которым скучно, валом повалят сюда, чтобы увидеть столько интересных вещей.
Кайтусь навёл порядок со временем, вернул на свои места магазины и двинулся в направлении моста, к реке. Раньше он с удовольствием смотрел на корабли, на то, как с плоскодонных барж черпаками на длинных ручках добывают со дна Вислы песок и гравий. Но сегодня пароходики, плывущие по Висле, показались ему маленькими и грязными, а матросы скучными и неинтересными.
«Желаю, повелеваю: пусть здесь будет настоящее море и океанские пароходы».
И в тот же миг Кайтусь получил по заслугам.
Незримая рука схватила его за шиворот, а незримая нога дала могучего пинка в зад.
Не будь Кайтусь ослеплён своей властью, ему пришлось бы признать, что он заслужил наказание.
Ему захотелось, чтобы тут было море. Но он не подумал, что оно затопит город и деревни, что произойдёт катастрофа страшнее самого сильного наводнения или землетрясения. Он ведь так мог погубить половину Польши.
Однако вместо того, чтобы быть благодарным за то, что приказ его не исполнился, и признать справедливость трёпки, Кайтусь обиделся и зло уставился на мост Понятовского.
— Пусть мост встанет на попа!
Как будто это не Кайтусь, а мост виноват.
И волшебство исполнилось. Мост начал подниматься, но, к счастью, медленно, а иначе все, кто был на нём, утонули бы или разбились.
Люди падают, катятся по мосту, автомобили съезжают вниз. Никто, правда, не убился, но раненых и покалеченных было много.
— Хватит! — воскликнул Кайтусь.