Представитель от князя приехал в этот же день. Все документы, договор и телефоны были переданы ему лично в руки. В очередной раз я порадовался тому, что принёс в этот мир. Не нужно самому бегать и проверять. После ужина поговорил с кем нужно и занялся своими делами.
Евдокия нам по секрету рассказала, что того княжеского салона в Москве ещё нет. Впрочем, продать ставшие моментально востребованными и модными аппараты проще простого. Оказывается, во дворце очередь из желающих приобщиться к новинке сезона. Немного озадачивала ситуация с башнями. Их было несколько в столице, но отчего-то нас никто не звал, чтобы мы эту связь крепили.
Княжеская служба не только салон в столице не организовала, но и с другими делами пробуксовывала. Подписанный экземпляр договора нам не вернули. Сабуров что-то там вякнул про крепкое княжеское слово, которое не подвергается сомнению. Оно, возможно, так и есть, но у князя прихлебателей разных имелось в огромном количестве. На нас продолжали смотреть, как на молодых, глупых щенков.
Я решил проехаться на завод и решить несколько дел. Во-первых, протянуть нить портала из комнаты общежития и заодно приостановить выпуск телефонов. Кирилл порывался поехать со мной, но я заверил, что сам справлюсь. В любом случае вернуться порталом не смогу, поскольку слишком много свидетелей.
Задержаться на заводе пришлось до позднего вечера. Вначале я ждал, пока конвейер выдаст партию телефонов, после сам лично привязывал их к нитям (это чтобы ускорить процесс). После цех запечатал своей магией, объявив рабочим выходной день и разрешив взять грузовой мобиль для поездок в Москву. Ровно сотня телефонов лежала в коробках на складе и всё это также я запечатал, перекрывая кому-либо доступ.
В школу приехал далеко за полночь. Мобиль припарковал поблизости, сам, естественно, перебрался через забор. И отчитывался перед друзьями уже утром. Ни Татьяна, ни Евдокия так и не поняли, что я покидал школу, зато они узнали о том, что цех приостановлен из-за отсутствия оплаты.
Ожидаемо, боярышня Сабурова папеньке тут же настучала, а он позвонил мне. Некоторые неудобства наличия мобильника стали ощущаться. Мне на занятия нужно идти, а пришлось слушать отповедь боярина. Сабуров ругался, требовал чего-то, настаивал, но я был непреклонен, аргументируя свои слова тем, что не уверен в нужности продукции нашего завода. Договора-то нет? Нет. Вдруг князю не нужны телефоны?
Бумаги привезли прямо в школу, но Фалулей, проверив счёт, намекнул тем чиновникам, что десяти тысяч пока не видит. Снова Сабуров кричал, и снова на меня:
— Вам такое доверие оказали! Честь-то какая от самого князя!
— Честью сыт не будешь, — не повёлся я на пафосные слова.
— Да завтра-послезавтра княжеские ближники повторят ваш телефон и останетесь без денег и милости. Вы же, дураки, патенты не оформили!
— Это наше дело, но без оплаты ни один телефон не будет вынесен со склада, — гнул я своё.
Неделю нас никто не трогал и не донимал. Сабуров мне больше не звонил. Евдокия ходила печальная. Кирилл волновался о том, что боярин разорвёт их договорённости о женитьбе. Хорошо, что Журавлёва полностью поддерживал нас. Ещё и советы дельные подавала по поводу того, чем занять рабочих. Будут же у нас когда-то музыкальные амулеты и диски с записями. Вот эти самые болванки дисков можно заранее наштамповать.
В ближайший выходной мы этим и занялись. Станок для штамповки был примитивным для того, кто владел магией. Фалулей его за полдня субботы собрал. Я с Татьяной проехался по промзоне Подмосковья. Закупили нужной сырьё в виде битого стекла и приволокли это всё на завод. После пришлось устраивать девушке экскурсию, выслушивать восторженные охи-ахи и похвалы почему-то в адрес Фалулея.
Кирилл с нами не ездил, его Сабуров на обед позвал. Это заставило меня немного поволноваться. Указаний другу я оставил много — ничего не обещать и не подписывать. Кирилл мои надежды оправдал полностью.
Ожидаемо, что повторить, вскрыть и понять принцип работы телефона никто из княжеских магов не сумел. И в понедельник вместо занятий в школе мы были вызваны к князю во дворец.
Глава 16
Самого князя во дворце мы не увидели. Собственно, это только было сказано, что пригласили во дворец, на самом деле нас привезли куда-то в другое место. Встреча состоялась с боярином, имеющим приставку к титулу «конюший». И фамилия у него тоже была приметная — Годунов. Насколько я помнил из учебников, этот боярин курировал все княжеские заводы и предприятия. Наверняка его подчинённые пытались раскрыть секрет телефона и потерпели фиаско. Годунов не прямо, но косвенно это подтвердил. Пообещал, гад, аж целых сто тысяч за то, что мы передадим технологию!
— Родовой секрет Анохиных, — напомнил я. — Мои друзья внесли некоторые дополнения, но секрет из рода я не выведу.
Про то, что сто тысяч смешные деньги, я даже говорить не стал. От условных пряников Годунов перешёл к угрозам. Намёки были более чем понятные. Якобы в подвалах дворца найдутся специалисты, которые нас разговорят. Невольно я заволновался о тех подвалах. Фалулей же от них камня на камне не оставит!
— Князь слово дал! — возмутился Кирилл, поняв, что нас откровенно прессуют.
— В курсе ли князь о том, что нам не заплатили за первую партию телефонов? — вроде как задумался и озвучил мысли вслух Фалулей.
— Номер князя мы знаем, позвонить, что ли… — поддержал я его.
И если мы с Фалулеем разыгрывали представление перед Годуновым, то Кирилл, наш прямой и честный мальчик, принял всё за чистую монету. Пока мы обменивались злыми взглядами с боярином, Кирилл по-простому набрал номер и позвонил князю! Это был полный пипец!
Я в силу своего возраста и жизненного опыта ничего хорошего не ждал. Фалулей подумал примерно в том же ключе и даже обхватил голову руками. Годунов так вообще замер, потеряв не только дар речи, но способность к любому действию. Он даже не сообразил отобрать телефон.
Только Кир ничего не понял. Поздоровавшись и представившись князю, он в двух предложениях изложил суть проблемы.
— Нет, нет… мы всё успеваем, готовые телефоны на складе лежат. Нам же не заплатили, мы их и не отдаём. Конечно… Конечно… А сколько нужно в неделю? Сделаем, конечно… — как ни в чём не бывало беседовал Кирилл с правителем.
И где его скромность? Раньше он этих всех родовитых побаивался, за княжеским столом ни крошки не съел от испуга. Или общение по телефону Кириллу страшным не казалось? Годунов же, напротив, побледнел, как только понял, что мы реализовали угрозу. После жалобы Кирилла на то, что нас обещали пытать в подвалах, боярин слегка покачнулся и приложил ладонь к груди.
— Вот всё и решили, — отключил телефон и с довольным выражением лица повернулся Кирилл ко всем присутствующим. — Деньги будут в течение пяти минут, можно печать со склада снимать.
— Так мы пойдём? — спросил я непонятно у кого и попятился к двери, увлекая за собой друзей.
Годунов возражений не имел. Его на данный момент волновали другие проблемы. Кирилл нам о них и стал рассказывать.
— Представляете, — кивнул он на кабинет Годунова, оставшийся у нас за спиной, — эти князю докладывали, что никого завода нет, телефоны мы делаем сами вручную. Не успеваем и обязательства не выполняем.
— Понятно с этим Годуновым, — прервал разглагольствования друга Фалулей. — С тобой-то будущий родственник почему мутил? Никак не наиграется?
При упоминании Сабурова Кирилл пригорюнился. Как ни крути, но боярина мы тоже подставили. Хотя, честно, я ничуть не сожалел, что так получилось. Сколько можно нас в дерьмо макать, намекая на юный возраст и отсутствие опыта?!
Князь обещание по выплате денег выполнил быстро. Мне пришлось срочно брать наёмный мобиль и отправляться на завод, чтобы снять печати. Транспорт я потом отпустил и, пользуясь тем, что народа на заводе мало, отправился в школу порталом.
Вообще-то я хотел немного задержаться на производстве и устроить ментальную закладку всем рабочим. Потом оказалось, что почти никого нет на месте. Один кладовщик сидит да строители продолжают забор возводить. Фалулей, выслушав мои замечания, загорелся лично устроить ментальное подчинение персоналу. Расслабился там народ, обленился. Ещё неделю назад я велел второй цех отмыть, а в результате выходные дни рабочих растянулись на неприлично долгое время.
— Нужно было сразу ставить ментальную закладку, — попенял Кирилл.
— Не хотелось давить. Иначе бы посторонние заметили, что эти люди не могут ответить на некоторые вопросы, — пояснил я.
— Теперь-то их наверняка купили-перекупили, — усмехнулся Фалулей. — Все, кто хотел, убедились, что рабочие готовы к сотрудничеству, но действительно ничего не знают.
Так мы и продолжали обсуждать свои дела до того, пока в гостиную не ворвалась Евдокия Сабурова.
— Как вы могли! Папенька вас принял, обласкал!
Между прочим, Сабуров никому из нас не позвонил, но, судя по всему, беседу с князем имел. Кирилл молча слушал обвинения от боярышни, явно ожидая разрыва помолвки. Евдокия хоть и возмущалась, но критические слова так и не произнесла, хлопнула дверью и ушла к себе.
— И что это было? — буквально через минуту заглянула Журавлёва. Скрывать от Татьяны сложившуюся ситуацию мы не стали.
— Самому князю позвонил? — с уважением посмотрела она на Кирилл. — Силё-о-он!
И если Татьяна, высказав восхищение поступком нашего друга, промолчала, то Евдокия растрепала своим подруженькам. Эффект получился прямо противоположный тому, который ожидала девушка. На Кирилла косились с неким подобострастием. Действительно, парень не только номер княжеского телефона знает, но и позвонил запросто. Реально, я не представлял, чтобы в прошлой жизни мог звякнуть по-простому президенту и обсудить свои вопросы. Конечно, если бы это не был телевизионный прямой эфир с кучей редакторов и советчиков.
Вокруг наследника Высоцких начались странные движения. Даже Павел подошёл обсудить некоторые непонятки. Его замучили студенты просьбами познакомить с нашей тройкой. Не только парни и девушки с нашего курса, но и с других тоже. Лично мне было приятно наблюдать недовольную морду Соловьёва. Небось получил от родни задание наладить с нами дружеские отношения, только где их взять, те отношения?