С учёбой также возник вопрос. По сути мы давно опередили всех студентов амулетного мастерства. Чего уж скромничать, и наставников в том числе. Новые знания школа нам дать не могла. С главой мы переговорили на эту тему. Парни честно признались, что вынуждены подчиняться родителям и учиться. Вернее изображать видимость учёбы. Контрольные задания мы можем хоть сейчас сдать. В результате договорились, что у нас свободный график и индивидуальные занятия.
Фалулей под это дело сразу смотался на завод. Дел там было много: обработать ментальной магией всех и вся, увеличить выпуск телефонов до полусотни в день (как Кирилл наобещал князю), провести профилактические меры против шпионов Годунова и прочих личностей, желающих узнать наши секреты. Но и свои обязательства перед князем тоже выполнили — ко всем столичным башням привязали нити силы для обеспечения связи в Москве.
В течение следующей недели от князя поступило тридцать пять тысяч и на соответствующую сумму было передано телефонов. Кирилл слегка прибалдел. Так-то он знал, что мы заработаем, но когда эти деньги стали появляться на счету, друг оторопел. Это сколько же мы за год получим? А за два, за десять? При условии, что эта сумма делится на троих, цифры всё равно запредельные.
— Пора личными владениями в Москве обзаводиться, — придумал я, куда потратить деньги. — Особняки в центре от восьмидесяти до двухсот тысяч стоят. По одному на каждого…
— Денег не хватает, — скалькулировал Кирилл и явно успокоился, сообразив, что полученные за телефоны деньги не так велики, как ему показалось.
К тем будущим особнякам штат прислуги потребуется и прочие затраты на содержание. В миллиардеры в ближайшие несколько лет мы не выбьемся. Разве что начнём музыкальными амулетами торговать. И здесь другая проблема — нужны записи на дисках. Наша троица оказалась далека от мира музыки и искусства.
— Татьяне поручим, — нашёл выход из положения Фалулей и вечером озадачил наречённую нашими делами.
На следующий день, совпавший с субботой, Журавлёва принесла готовый список того, что требуется. И к сожалению, привлечь известных исполнителей песен нам нечем. В принципе, это возможно, но за очень большие деньги.
— А борзыми щенками эти певцы не возьмут? — задался я вопросом.
Татьяна ничего не поняла, а Кирилл сообразил, что это аллегория.
— Телефонами подкупить? — подключился он к обсуждению.
Пункт о том, что наша компания не будет продавать средства связи, стоял в княжеском договоре, но также было оговорено, что мы имеем право дарить телефоны в качестве подарков. В данном случае это было то, чем мы могли привлечь столичных знаменитостей. Студий звукозаписи здесь не существовало, и Татьяна отметила это отдельно. Даже взяла на себя обязательство по поиску подходящего места. Собственно, она всё брала на себя, за исключением денежного вопроса и реализации товара.
— Прогуляемся до Оболенских? — предложил я.
Изначально мы хотели пристроить в их лавку свои телефоны, но князь перехватил такое прибыльное дело. Про музыкальные амулеты Сабуров знал, возможно, князю не доложил или никого это особо не заинтересовало. Да и зачем боярину амулет, если ему всяких затейников и музыкантов положено иметь по статусу?
Кстати, я летом, когда отдавал распоряжения в поместье и просматривал журнал расходов, с удивлением обнаружил, что у меня на балансе какой-то художник и две певуньи числятся. Тогда я только почесал затылок и ничего менять не стал. И без того мою фамилию склоняют все кому не лень. Раз уж так пристало, то пусть будут.
К чему я это рассказываю? Так к тому, что не только бояре, но и обычные рода содержат всякую творческую братию. И это, между прочим, для нас проблема. Кирилл был уверен, что знаменитых и голосистых певцов в столице просто так мы не найдём и не пригласим на запись. Можно, конечно, поискать из числа тех, кто по ресторанам поёт, но хотелось бы иметь сразу качественную музыку. Ну… это Кирилл со своей колокольни смотрел. Я же отправился за разъяснением вопроса к Павлу.
— Музыкальный амулет вначале скажет, что певцы из рода Телепневых-Оболенских? — уточнил наш приятель, и я подтвердил его слова кивком головы. — А певцов Лопухиных можно пригласить? — не забыл он о родственниках жены.
— Инструменты у них свои? Поберёшь помещение, где записывать музыку? — перешёл я к уточнению деталей.
Фалулей сходил за Татьяной, и мы продолжили обсуждение. Татьяна в роли исполнительницы песен обязательно выступит. Своей невесте друг готов был посвятить не один диск, но требовалось согласовать репертуар с музыкантами и прочие нюансы.
— Учитесь, парни, это называется реклама, — прихвастнул я. — Мы ничего не заплатили, а получили всё, что хотели.
— Как-то я не подумал, что родовые захотят услышать своё имя на диске, — хмыкнул Фалулей.
— Евдокии предложу, — задумчиво посмотрел на дверь Кирилл. — Нужно высказать пожелание. Если откажется, то пусть потом на себя обижается.
К Евдокии пошли вчетвером, включая Татьяну. Боярышня на нас фыркнула, заявив, что папенька и слышать ничего не хочет. Как говорится, было предложено. Телепнев-Оболенский, напротив, поскакал договариваться с родаками об организации студии звукозаписи. А у нас, между прочим, нет дисковых болванок. Да и потом их придётся копировать, упаковывать. Опять же нужна полиграфия, какая-нибудь реклама и прочие дела.
С копировальным станочком Фалулей обещал справиться сам. Мы с Кириллом отправились с визитом к Оболенским. Он ни разу в жизни родственников со стороны мачехи не видел, но больше меня знал характер Василисы, потому сопровождал на случай непредвиденных вопросов.
Адрес Оболенских у нас был, где находится лавка, мы тоже знали, хоть и примерно. А куда лучше прийти, так и не смогли определиться. У Кирилла были опасения, что главу рода Анохиных могут на порог дома не пустить. К тому же без предварительного письма появляться неприлично. Опять же, даже письмо не будет гарантом того, что меня поймут и примут.
Зато в лавку на Княжеском Поле мы могли прийти под видом покупателей и оставить коммерческое предложение любому человеку из персонала Оболенских. Посовещавшись, мы решили остановиться на этом варианте знакомства с дальней роднёй.
Надо сказать, что времени на поиски лавки мы потратили немало. Поскольку я не знал месторасположения торговой точки, то припарковал мобиль не совсем удачно, слишком далеко от лавки. Вообще-то на транспорте на эту площадь не разрешалось заезжать, но зато имелось место, чтобы приткнуть мобиль с родовым прапором.
После мы с Кириллом скрупулёзно читали вывески, двигаясь по часовой стрелке по Княжескому Полю. Сделали круг, только нужную лавку не нашли! Хорошо, я приметил неподалёку одного зазывалу. Ушлый парень пытался завлечь покупателей в заведение по продаже часов. Сунув несколько монет этому коробейнику, мы получили координаты того, что искали. Судя по описанию, располагалось нужное нам место где-то перед началом ювелирных мастерских, последнее в ряду амулетных лавок.
Лавка Оболенских оказалась настолько маленькая, да ещё и задвинутая немного вглубь, что стало понятно, отчего мы её не приметили.
— И как тут продавать? — скептически оценил внешний вид строения Кирилл.
— А мне нравится, — не согласился я. — Смотри, примерно четыре шага вглубь от общей линии лавок. Как раз удобно, будет где людям стоять в очереди, не мешаясь прохожим. Между соседними лавками натянем яркий баннер или лучше что-то светящееся. Окна заменим, опустим до земли одним большим витражом. И будет всё как надо.
В общем, в саму лавку Кирилл входил, по-хозяйски оглядывая её в соответствии с моими представлениями о торговле.
— Что угодно господам? — подскочил скучающий до этого продавец.
— Ты в курсе, что это такое? — перешёл я сразу к делу и показал свой телефон.
Подобострастие продавца поднялось на несколько пунктов. Открытие княжеской лавки по продаже телефонов состоялось три дня назад. В газетах это событие расписали самыми яркими красками. Допускаю, что в провинции даже бояре ещё не поняли, что это за мобильная связь такая, но этот представитель торговой братии был в курсе новинок, о чем нам и поведал, с придыханием произнеся слово «телефон».
— А кто их выпускает, ты в курсе? — продолжил я беседу.
— Знамо кто, князь!
— Да ну, прям сам князь стоит и телефончики делает? — хмыкнул я.
— Княжеские люди, — поправился парень.
— Княжеские люди только увозят телефоны с завода, — просветил я и выложил на прилавок документы. — Это копии учредительных документов. Есть кто в лавке из хозяев-то?
Продавец ответил, что он здесь единственный работник. Охранных амулетов хватает, чтобы господа себя не утруждали контролем.
— Значит, передашь Оболенским, что заходил их родственник, делающий телефоны для князя. У нас имеется и другая продукция, которую мы хотим предложить на реализацию в вашу лавку. Чтобы ты нам быстро дал ответ, вот тебе в подарок телефон.
— И документ о том, что это подарок, — вытащил Кирилл нужную бумаженцию на случай того, если парня обвинят в воровстве или в чём-то другом. Нам в этой лавке собственный лояльный продавец нужен, так что решили сразу его подкупить. — Назови своё имя, я впишу.
Минут двадцать потратили на то, чтобы показать, как пользоваться телефоном, и чтобы парень поверил, что эта редкая вещь для него. Насчёт этого я несколько раз повторил, вдруг кто из Оболенских решит отобрать мобильник. Не для того его давали.
— Пахом, если по нему станет отвечать не ты, а кто-то другой, то мы просто оборвём связь. Без подключения к магическим нитям это просто игрушка, — предупредил я напоследок и удалился.
Поговорить или просто проверить, что подарок не обман и не иллюзия, продавец решил практически сразу. По пути до мобиля я пять раз ответил парню на мелкие вопросы типа зарядки накопителя, смены чехла и тому подобных. Под конец не сдержался и рявкнул, чтобы Пахом не отвлекал меня без дела. И между прочим, тем самым привлёк нездоровое внимание прохожих. За нами увязались несколько человек и внимательно проследили за тем, что сел я в транспорт с гербом Анохиных.