Ворвавшись в комнату, я несколько секунд пытаюсь поймать в фокус фигуру "друга", сидящего на кровати и запустившего свои пальцы в волосы опущенной головы. У него всегда по утрам густой полумрак, потому что кое-кто не любит просыпаться от солнечного света и специально приобрёл чёрные плотные шторы.
– Ты на что это намекал, а, Динь?
Он, словно не хотя, поднимает на меня глаза и долго смотрит, указательными пальцами обеих рук потирая переносицу. Губы плотно сжаты, догадываюсь по бугоркам на скулах, что и зубы тоже, и нога нервно дергается.
– Не с той ноги встал? Или что? – продолжаю я напирать, раз он молчит. – Мне по какой-то неведомой причине запрещено готовить твоему брату кофе? Или ты теперь считаешь, что я шлюха, которая не останавливается на одной вежливой услуге гостю?!
– Вот только не надо мне сейчас заливать, что он тебе не нравится! – сквозь зубы цедит Дэн.
– И что с того? Это не значит, что я раздвину ноги в первую же секунду нашего общения! – шиплю в ответ.
– А в какую? Спустя час? День? Два? – подскакивает он с кровати. – Ты не будешь с ним встречаться, ясно? Так что, бросай даже мысли об этом!
– Как интересно! И кто мне запретит? Ты? Но секундочку, у тебя нет такого права!
– Он использует тебя и выкинет! Этого ты хочешь? – подходит он ближе и нависает надо мной, и теперь я чётко вижу, как горят от злости его глаза, словно я в зеркало смотрю. – И кто будет утирать тебе сопли? Конечно, Диня, который иногда так удобен, но к которому прислушиваться мы не желаем.
– Ты несёшь какой-то бред, – скрепя зубами, возражаю я. – Марат не такой. Что между вами произошло? Почему ты на него наговариваешь и так реагируешь на наше общение?
– Потому что тебя тянет на одних мудаков, Дарин. Включай уже мозги!
– Знаешь, что?! – часто дышу я, прожигая его свирепым взглядом.
– Знаю, – тяжело выдыхает он и, обхватив ладонями мои скулы, рычит у самых губ: – Будем мириться.
А затем он впивается в мои губы своими! По телу прокатывается волна какого-то ошеломляющего чувства. Словно я ухнула вниз с обрыва. Ноги подкашиваются, дыхание останавливается. Губы Дениса напирают, нагло раздвигают мои, чтобы скользнуть языком в рот, пальцы крепко сжимают мой затылок. Не пошевелиться. А нужно ли?..
Блин, конечно нужно!
Думаю об этом и с удивлением понимаю, что мои лопатки и задница вжаты в стену, и колено Дениса упирается в неё же у меня между ног, лишая меня возможности двигаться. А нужно ли?..
Нужно!
Но он так жадно и яростно меня целует… Внутри всё трепещет. Словно там кто-то взрывает петарды, осколки которых остро-сладкой болью режут нервы.
Господи, но зачем мы вновь рискуем?! Это же плохо кончится. Мы не должны…
Грудь грызут сомнения, рассудок буквально плавится от упрямого натиска. Я задыхаюсь от него. Не хочу сопротивляться. Или этого не хочет моё тело? Оно ведь помнит, как это было в прошлый раз. Помню и я…
Боже! Это что-то невозможное. Неправильное. И безумно желанное…
И я сдаюсь…
Глава 9
Денис
Я буквально вгрызаюсь в мартышкин рот, глотаю её дыхание, сжимаю пальцами одной руки ягодицы, а другой – затылок. Нутро скручивает от желания. Крышу сносит от отдачи. Я уже не помню, по какой причине на неё злился. Что в её поведении меня так взбесило.
Всё становится тленом, когда она так неистово откликается на мой голод. На меня. А значит это лишь одно – она хочет меня не меньше, чем хочу её я. И это воспламеняет меня сильней. Заставляет прижиматься к ней ещё тесней, с риском раздавить обманчиво-хрупкое тело.
Отрываюсь от губ и начинаю жадно пробовать на вкус кожу её шеи. Такая тёплая, нежная и сладкая. С некоторых пор это моё любимое блюдо, и я до хруста костей рад, что, наконец, до него дорвался. Ловлю губами мочку уха, шумно втягиваю в рот, а ладонью с нажимом скольжу по бархатистой коже вверх. К груди. Чтобы губами поймать рваный стон, когда пальцы сначала сдавливают упругую мягкость, а затем сжимают затвердевший сосок. Играю то с ним, то с грудью, заглушая ртом её стоны. Желание снедает, жрёт меня изнутри, но я растягиваю его. Словно хочу насытится ласками впрок. Запомнить каждый изгиб её тела, его реакцию на то или иное моё прикосновение, вобрать в себя, как можно больше её дыхания.
Но, когда она выгибает спину, ногтями царапает мою кожу в попытке притянуть ближе, подаётся тазом навстречу, моё терпение лопается.
Дёргаю вниз своё трико и боксеры и подхватываю Мартышку под ягодицы, следом вынуждая обнять мои бёдра ногами. Она задыхается, когда я сам охреневаю, прижавшись членом к горячей влажности её нижнего белья, а в следующую секунду Дарина обхватывает руками мою шею и ищет мои губы, чтобы проникнуть в мой рот языком.
Блять, какая же она потрясающая.
Отодвигаю пальцами полоску белья и, наконец, врываюсь в неё.
– Диня… – выдыхает она, откидывая голову назад.
Да, моя хорошая. Врезаюсь в неё короткими, мощными толчками, буквально выбывая из неё воздух с рваными стонами. Хочется ещё глубже, ещё резче и быстрей. Хочется…
Блять. Под кожу, в мысли. Или растворить её в себе. Сжать в объятьях и никогда не отпускать.
Каждый нерв коротит током наслаждения. Чувствую, что близок к разрядке и потому выдыхаю возле уха извивающейся в моих руках Мартышке:
– Кончай…
Она резко втягивает в себя воздух, с силой жмурясь, а затем распахивает глаза с затуманенным взглядом и приоткрывает рот в беззвучном крике. Выражение её лица настолько охрененное, что я впиваюсь в её рот и ускоряюсь, чувствуя, как она там сжимается, пульсирует. Мне хватает пары резких выпадов, чтобы тоже взорваться. Позвоночник прошивает разряд дикой силы наслаждения, и волной прокатывается вверх и вниз по всему телу. Упираюсь лбом в стену, тяжело дыша и слушаю сладкое и рваное дыхание моей девочки. Моей.
Никому, блять, её не отдам.
– Ты как? – спрашиваю тихо и следом тихо усмехаюсь: – Могу отпускать? Не убежишь?
Она еле заметно вздрагивает, и сама опускает ноги на пол, но продолжает держаться за мои плечи. А я выскальзываю из неё и отступаю на полшага, чтобы заглянуть в её лицо. Её глаза мгновенно распахиваются, пальцы на моих плечах сжимаются, и она шипит:
– Ты… в меня… С ума сошёл?!
– Прости?
– А если я?.. – округляются глаза.
– П-ф-ф! Воспитаем! – смеюсь я, натягивая штаны обратно, а она начинает злится, судя по прищуренным глазам. – Не кипятись, Рин. Есть же специальные таблетки, да? Заедем в аптеку по дороге в институт.
– Да, – мгновенно остывает она, часто кивая. – Да. Должны быть. Заедем. Мне надо в ду… – на полуслове замирает и испуганно смотрит на меня: – О, Господи! Там же Марат! Он, наверное… Что он подумает?!
– Плевать на него, – цежу сквозь зубы, проглатывая вспыхнувшую злость.
– Тебе похоже на всё плевать! Зачем ты опять это сделал?
– Кажется, в процессе нас учувствовало двое.
Она вновь замирает, часто моргая, а затем, буквально заставляя мою челюсть отвиснуть, выдаёт:
– Динь, я реально шлюха?
– Сдурела?
– А как ещё это объяснить? Мне, действительно, нравится твой брат, уже давно, ты и сам об этом знаешь, и при этом я занимаюсь сексом с лучшим другом, пока он в другой комнате! Это же ненормально! Со мной что-то не так.
– И как сильно он тебе нравится? – выхватываю главное.
– Ну, как мужчина может нравится девушке, – отводит она глаза. – И я ему, кажется, тоже нравлюсь.
Блять. Это больно. Может и правда с ней что-то не так? С её мозгами.
– Ну а я?
– Что ты? – удивлённо поднимает она взгляд.
– Я тебе нравлюсь? Как …мужчина, – через силу поясняю я.
– Ты мой лучший друг!
Действительно. Но какого хрена? Я из-за этого чёртового статуса перестал быть мужчиной, что ли?!
Отхожу к шкафу, пытаясь справится с яростью, что кипит в груди, выуживаю полотенце и кидаю ей:
– Иди в душ, Мартышка. А то опоздаем на первую пару.
Она некоторое время не шевелится, гипнотизируя меня каким-то странным взглядом. Словно присматривается. Под другим углом. Уголки её губ едва заметно отпускаются. Будто она намерена мне посочувствовать… Сука! Она, что, собралась меня жалеть?
Ну уж нет, Мартышка, этого я тебе не позволю.
Пришла пора понять, моя хорошая, что я не просто лучший друг. А заодно и узнать вкус ревности. Не одному же мне сходить от неё с ума?
Улыбаюсь ей через силу и подмигиваю, и она отмирает: кивает и выходит за дверь.
Беру телефон со стола и открываю социальную сеть, нахожу сообщения от милой блондиночки и быстро набираю текст:
"Ты вчера упомянула о том, что твой отец увлекается гоночными тачками. Интересная тема для разговора. Перекусим сегодня в столовке? Вдвоём."
Торчу за углом недалеко от столовки, пока в помещение не заходят сначала Мартышка и Оля, а потом уже и Альбина. Отмечаю, что последняя выглядит сегодня особенно эффектно: выгодно подчёркивающее формы стройного тела приталенное платье, высокие каблуки и длинные волосы, красиво завитые и вьющиеся по плечам и спине. Похоже, старалась для меня.
Досадливо кривлюсь из-за того, что буду в своих целях использовать её чувства, но быстро отбрасываю эти мысли, решая, что от такой красотки не убудет. Наверняка, у неё толпа поклонников.
Покупаю минералку и пару кусков пиццы и иду к столику девчонок. Ольга, сидящая с торца, очевидно, сообщает о моём приближении, потому что спина Мартышки напрягается, а Альбина начинает ёрзать задницей на лавке.
– Привет, – склоняюсь между голов Али и Рины. – Пойдём?
– Куда? – вскидывает голову Мартышка и сразу же смущается, видя, как Альбина кивает и поднимается с места. – А.
– Дениса интересует гоночная машина моего папы, – нервничая, улыбается блондинка. – Я обещала ему рассказать о ней подробнее. Вам же, наверняка, не интересно слушать о машинах, да?
– Ну поч… – выглядя немного озадаченной, начинает Оля, но Ринка её перебивает.