Итак, мы достаточно серьёзно перекроем пути попадания денег на валютный рынок, после чего можно начинать собственно эмиссию. Я считаю, её объём за 2–3 года нужно довести до 30 трлн рублей нарастающим итогом, то есть ещё столько же, сколько есть сейчас, иными словами, довести агрегат М2 денежной массы до 60 трлн рублей. Если бы это было сделано в одночасье сейчас (то есть не учитывая возможное изменение ВВП и дефляторы), это всё равно было бы в процентах к ВВП ниже, чем в Европе. Тем не менее тут надо проявлять осторожность, и на первые полгода-год я бы установил лимит 10–15 трлн.
Происходить это должно так: ЦБ выдаёт всем желающим банкам (вариант — всем из первых двух сотен официального рейтинга или с каким-то иным формальным ограничением списка) кредиты в размере, привязанном к величине капитала либо активов (например, два капитала, или четверть активов, по отчётности последнего квартала). Главное, чтобы ни в ЦБ, ни в правительстве не определяли на персональном уровне, кому сколько дать. Придётся, естественно, пересмотреть ряд нормативов ЦБ, например, достаточности капитала, чтобы это не входило в противоречие. Принципиально важно, что они должны выдаваться не под залог ликвидных активов, как у нас было всегда, и даже не под залог выданных кредитов, как начали сейчас, а просто под баланс банка — контроль над банковской системой у нас достаточно профессиональный, чтобы не допустить масштабных злоупотреблений. Кредиты должны выдаваться на срок 3–10 лет, возможно, по нормативу: такой-то процент от общей суммы — на 3 года, такой-то — на 5 лет, такой-то — на 10 лет, естественно, с правом досрочного погашения без штрафов. Но непременно с платежами, начиная с первого года, хотя бы по процентам, иначе банки будут рассматривать это как халяву. Процентная ставка должна находиться в диапазоне 3–4%, возможно, с дифференциацией по сроку, а возможно, и по некоторым формальным параметрам банка-заёмщика, определяющим его надежность. Важно, однако, не создавать ни малейших преференций «госбанкам» — Сбербанку, ВТБ, ВЭБу и Россельхозбанку. Они и так занимают несуразно большое место в нашей банковской системе, выпивая из неё буквально все соки (притом никакой их вины в том нет — это объективная ситуация), и хорошо бы как раз использовать предполагающиеся изменения для естественного снижения их места на рынке, которое, впрочем, всё равно останется большим. ЦБ также должен будет определить порядок переходного периода, а именно: что делать с уже действующими депозитными и кредитными договорами, особенно ипотечными, где ставка сильно выше, потому что как результат кредитной эмиссии такого масштаба и с такими параметрами рынок процентных ставок найдёт новое равновесие в области 5–7%. Можно вначале и регулировать маржу, скажем, 2,0–2,5%, но ненадолго — не более года, потом сама уравновесится.
Денег станет много, конкуренция за заёмщика возрастёт, это будет рынок покупателя. По обеспеченности кредитов со стороны заёмщика ЦБ тоже придётся несколько снизить требования, не доводя это конечно до абсурда, — главным образом, это должно касаться нормативов проектного финансирования и кредитования стартапов, за последние государство может и принять на себя часть ответственности.
Один процесс точно пойдёт естественным путём — взятие кредитов для замещения уже взятых под более высокую ставку. Ему не надо мешать, наоборот, он полезен для экономики, потому что деньги в размере тела кредита всё равно останутся в обороте. Наверное, вначале ЦБ должен будет также на небольшое время ввести нормативы распределения полученных от него банками средств между кредитованием бизнеса, ипотеки и остальных видов кредитования физлиц (потребительское кредитование, нецелевое кредитование и т.п.). При этом потребительское кредитование любых импортных товаров и услуг должно быть как сильно ограничено прямыми нормативами, так и стать очень дорогим через нормы резервирования.
Вызовет ли это всплеск инфляции, как утверждают либералы (впрочем, исключительно наши — американские только так и борются с кризисами)? Думается, нет, если и будет, то небольшой. Потому что та часть, которая пойдёт на кредитование бизнеса, а она, на мой взгляд, должна составлять не менее 70–75%, является инфляционно мало опасной, как любые капитальные вложения. Зато не будет инфляции издержек, себестоимость всего в стране понизится за счёт существенного снижения платежей по кредитам (это не гарантирует снижения цен, но это антиинфляционная мера). Плюс к тому сразу начнёт сильно расти круг хозяйствующих субъектов, особенно как результат этой меры и ещё нижеописанных, а это — увеличение конкуренции. Ну и наконец, анализ показывает, что в прошлом (первая половина 90-х) эмиссия приводила к гиперинфляции в большой степени через попадание значительной её части на валютный рынок, обвальное падение рубля и, соответственно, удорожание импорта, а это мы перекрываем.
А вот положительный эффект будет ошеломляющим, это многократно бывало в истории, так что гадать не надо. Тут, как с витаминами: если у вас витамина достаточно или даже не хватает, но чуть-чуть, то от того, что вы его начнёте принимать, ярко выраженного эффекта не будет. Но вот если у вас критический авитаминоз… Если человеку с цингой в последней стадии дать витамин С, то лежащий при смерти встанет и пойдёт, а через пару дней побежит. Нет причин полагать, что наша экономика прореагирует иначе.
Зададимся вопросом: есть ли у населения России экономическая свобода? Вроде странный вопрос, частное предпринимательство разрешено, почему же нет. Но старый советский принцип «Я имею право? Да, имеете. Так я могу? Нет, не можете» никто не отменял.
Если каким-то образом измерить трудности начала нового бизнеса в России (не регистрации — это малая часть, а всего комплекса действий до начала его функционирования), то эта величина будет многократно больше, чем, например, в США. Почему именно?
Одну причину мы разобрали, малую доступность кредита. Другая часть — малый платёжеспособный спрос потенциальных клиентов — также в большой степени связана с малой доступностью кредита, особенно для B-to-B бизнеса. На следующем месте с небольшим отрывом идёт разрешительная система. Вроде бы никаких разрешений для открытия бизнеса не надо, но это вообще, а дальше начинается.
Хочу открыть кафе — ну так это же кафе, общественное питание, особый случай, лицензия нужна. И ещё отдельная — на алкоголь. Ладно, тогда магазин лучше открою (заметьте, я самые распространённые бизнесы называю, не экзотические). Ну это продукты, особый случай. Ладно, тогда производство небольшое открою. Ну это экология, особый случай. В результате оказывается, что почти все случаи особые, придумать не особый проблема, и он-то как раз и будет экзотическим.
Одни бизнесы нуждаются в лицензии как виды деятельности, причём до анекдота доходит: например, чтобы врачу или нескольким врачам открыть практику, надо получить лицензию. Когда я рассказываю об этом в США врачам, они мне просто не верят. Как же так, говорят, но ведь государство уже вручило вам лицензию после получения диплома?! У них, кстати, так и формализовано — сразу после диплома молодой врач (или юрист, то же самое) получает общенациональную лицензию на право работать врачом, а дальше на основании её в том штате, где решил поработать, получает в безусловном порядке за неделю лицензию штата. Другие бизнесы вроде бы и не требуют лицензии (некоторое время назад проредили, слава богу), но для открытия объекта нужны десятки разрешений.
Не надо только думать, как многие наши публицисты, что это специально для того, чтобы вымогать взятки. Это смешно — законы и нормы принимают в одном месте, а взятки берут совсем в других. На самом деле это в основном психологическая инерция советской системы плюс твёрдая убеждённость любого государственного, регионального или муниципального чиновника в том, что весь бизнес поголовно жулики и дураки (что, может, и недалеко от истины), а госслужащие все ответственны и высокопрофессиональны (без комментариев). И вообще государство стоит тонкой цепью штыков, отделяющих страну от хаоса. Я бы с последним и согласился, но никак не в вопросе открытия кафе или продовольственного магазина.
Вот, вы прикиньте, если бы профилактический санэпидконтроль вообще бы не существовал, неужели прямо в каждой точке общепита травили бы от души? Нет, конечно, уголовную ответственность ведь никто не отменял, садиться никому не хочется. В XIX веке не было никакого санэпидконтроля, но, судя по мемуарам, никто, идя в трактир с семьёй, не прощался и завещание не оставлял. Зевнуть, конечно, могут, ну так и санврач может, даже без всякой коррупции (которая, впрочем, тоже не изжита). А больше будут травиться в количественном аспекте? Наверное, больше, хотя вряд ли намного.
Зато высвободилось бы значительное количество ресурсов, и экономической свободы у предприимчивой части населения прибавилось бы. Как в своё время изобретатели супермаркетов, магазинов самообслуживания. Им говорили: воровать же будут, вы разоритесь! А они отвечали, а мы конкретно подсчитали, сколько в среднем будут воровать, и это немного, на продавцах гораздо больше сэкономим. И так и вышло. Как вы можете человеческое здоровье мерить на деньги, возмутятся оппоненты. А я отвечу: если на одной чаше весов понос, а на другой экономическое преуспевание страны, я выбираю второе.
Вообще почему-то в вопросах борьбы с гораздо более опасными правонарушениями, к примеру имущественными преступлениями, никому не приходит в голову делать упор на профилактику, например, приковывать кассира к рабочему месту, чтобы он не мог украсть и убежать. Его страх перед 5 или 8 годами тюрьмы всем кажется достаточным сдерживающим фактором. Чем отличается открытие кафе, я не понимаю. Наоборот, там кроме страха сесть, от чего теоретически можно откупиться (что для бизнесмена тоже не сахар), есть ещё опасение того, что пару человек расскажут знакомым, что их пронесло, и к тебе ходить перестанут — и тут уж, кому занесешь? Да и посмотрите, сколько у нас пожаров происходит, с жертвами в том числе, как в «Хромой лошади». Сильно этому препятствует, что они разрешение противопожарное получали? Нет уж, все эти фобии носят иррациональный характер, и борьбу следует переносить на страх перед тюрьмой. В Америке так и устроено, во всяком случае, во всех процветающих штатах, а наши люди боятся тюрьмы ничуть не меньше американцев и понимают, что загремят туда, как миленькие.