А потом, с 2002 по 2006 год, была М., очень бледная нежная брюнетка, отличавшаяся холодной красотой, еще студентка. В культурном и социальном плане она была значительно выше моих обычных барышень, истинная парижанка. С ней у нас все по-настоящему. Ее семья тепло принимает меня. Их мир похож на комфортный кокон. Все начинается, когда она ведет меня на выступление Франка Дюбоска[90]. Она сама приглашает меня и предлагает прийти с приятелем, поскольку сама будет с подругой. Карл как раз купил мне новый Range Rover. Я беру с собой Сабера.
Я качок, и М. признается, что на нее произвели впечатление мои мускулистые бедра. В машине по дороге в ресторан М. узнает свою любимую песню, которую исполняет по радио Грегори Айзекс[91],– «Hush darling»[92]. В то время она мне тоже очень нравится.
Вместе мы снимаем мою первую парижскую квартиру и делим арендную плату на двоих. И ее, и мои родители думают, что мы поженимся и нарожаем детей. Ее мать работает управляющей бутика Chanel на улице Камбон.
В 2003 году, когда умирает Мюгетт, А., с которой я по-прежнему очень близок, и М. – обе – помогают мне с похоронами.
В 2006 году мы с Карлом в постоянных разъездах. Все мое внимание и время отданы ему. Я встречаюсь с огромным количеством людей, с девушками и женщинами. И с некоторыми из них не только дружу.
Я был воспитан так, что научился выпутыватьcя из разных ситуаций. Мой отчим без конца повторял мне: «В 12 лет я занимался маслом». В смысле уже работал на рекуперации технических масел – у него не было выбора. Да и детства у него не было, и он не мог позволить, чтобы оно было у меня. Меня растили для испытаний и всяких тяжестей. Удивительно, как с таким подходом в мою жизнь все-таки затесались девушки. Мои родители все время где-то пропадали, и я рано научился оставаться один. Моя мать отнюдь не похожа на образцовую домохозяйку. Ее родители живут в Иври, в очень простолюдинском квартале, населенном общинами иммигрантов, с которыми они поддерживают хорошие отношения. Жермен, моя бабушка по материнской линии, – маленькая и очень властная женщина, которая с незапамятных времен курит Gauloises без фильтра. У нее твердая хватка. У нее с дедушкой была бакалея в этом квартале, на углу. Жермен отлично ладит с Мюгетт. Ласковой бабулей ее не назовешь, но она любящая; я знаю, что она обожает меня. Жермен – работяга, с ней шутки плохи, с ее мужем Джеки – тоже. Он со своими братьями – местные забияки. Они замкнутые, но в то же время открытые. Когда-то мой дед и его братья шатались по барам и били морду каждому, кто попадался под руку. Это у них было вместо спортзала и ночного клуба.
Боятся – значит, уважают. Я усвоил этот урок. Мне 12, и я у бабушки и дедушки со стороны отца, в XII округе, рядом с Лионским вокзалом. Неожиданно заявляются мать с отчимом, чтобы забрать меня. Я, конечно, вижу, что что-то не так, но ничего не понимаю. В машине я узнаю, что моего другого дедушку убили в бакалее в Иври. В то утро Жермен, как и каждый день с 1987 года, открывает бакалею. Ее муж Джеки, который уже здесь и печет хлеб, несомненно, слышит какие-то звуки в лавке. И, вероятно, выходит из кухни в тот самый момент, когда два мужика в балаклавах и с ружьями требуют у бабушки выручку. Она удивлена: вообще-то обычно всем известно, что, если лавка только открылась, наличных в кассе почти нет. Итак, вваливается дед со своим карабином, и оба парня стреляют в него, причем стреловидными пулями, а не крупной дробью. Он умирает на месте, на глазах у Жермен. Полиция неуверенно пришла к выводу, что это был вооруженный налет. Для меня Джеки навсегда остался Лино Вентурой[93].
Довольно скоро бабушка переедет, но так, чтобы остаться неподалеку от улицы Веролло и от кладбища в Иври. Она примется торговать со своей сестрой. Она из тех женщин, которые никогда не опускают руки.
В тот момент, когда я пишу эту книгу, бабушка просит: «Пожалуйста, не говори скверно о своей матери. Она тебя очень любила».
Карл много рассказывал мне о своей матери. И так она поневоле тоже, можно сказать, стала присутствовать в моей жизни. Хоть Карл и любил облекать свои истории в максимально литературную форму, но, по-видимому, его мать была… суровой женщиной. Вот фигуры этих суровых женщин и связывали нас с Карлом. Он постоянно общался с Мюгетт, заказывая услуги CST. (Да, в это трудно поверить, но вначале Карл многое делал сам.) Он даже несколько раз посылал ей цветы в знак благодарности. Он отправлял ей и письма, как многим другим, но они никогда не встречались. Жермен, как признавался Жан-Клод, ее сын и мой дядя, тоже знала о существовании Карла по моим рассказам. Она его очень любила.
С. – первая девушка, которую я пригласил провести отпуск вместе с Карлом. Мы были вместе 2 года. За это время она познакомится с Батистом, Джейком и Брэдом. Она работала в VIP-клубе в Сен-Тропе, потом на Елисейских Полях. Что касается Карла, то его устраивала любая из моих барышень, лишь бы от нее не шарашило негативом. Но между нами с С. было что-то вроде войны, она все время доставала меня. После Раматюэля она жила у меня в Париже. И постоянно провоцировала ссоры. Она работала по ночам, и именно благодаря ей я открыл для себя ночной мир Сен-Тропе и Парижа.
В. появляется в моей жизни в январе 2010 года. Это очень красивая брюнетка с итало-французскими корнями, которая работает в отеле «Кост». Уже несколько месяцев я много тусуюсь. В элитных заведениях в Сен-Тропе и в Париже я как дома. С ребятами из охраны я знаком: вместе боксируем. Мы очень сблизились с Жан-Рошем[94] и Домеником.
Кто-то пьет водку, а я и мои братишки – содовую и воду. Почти никто из нас не употребляют алкоголь. И никаких наркотиков. С тех пор как я работаю у Карла, у меня новая компания – без шкурников и прощелыг, только настоящие товарищи, которых я зову братишками. Среди них Вэнс, работавший в бутике Colett, затем в отеле «Кост». Однажды вечером он приходит с В., высокой девушкой с ясными глазами. Я – в круге барышень и братишек. В. позднее скажет: «Слетелись, как мухи на варенье». В следующую субботу Вэнс устраивает вечеринку. Там я снова увижу В.
У нас с В. завязываются отношения, я представляю ее Карлу в Сен-Тропе. Он находит ее симпатичной, нежной и воспитанной. Я выбираю образованных девушек, потому что сам недоучка. Я комплексую из-за неоконченной школы: ко мне приклеился ярлык непутевого парня. А девушки хоть воспитывают меня. Очень скоро В. переезжает ко мне. Я уже 5 лет живу на улице Жана Нико, в квартире, арендованной Карлом, но выбранной мною самим. Довольно быстро я понял, что В. хочет создать семью и относится к нашей связи весьма серьезно. Она идеально вписалась в компанию моих друзей, моего избранного круга братишек. Через 8 месяцев мы начинаем готовиться к помолвке. 8 декабря 2010 года Жан-Рош устраивает для меня торжество на 200 персон в шикарном ресторане, чтобы отметить это событие. Пришли Карл, мои родственники и друзья. Я все делаю как надо: дарю В. кольцо от Chanel из коллекции Camélia, украшенное бриллиантами, но не особо осознаю́, что происходит, и, главное, не просекаю, что вообще-то через год после помолвки принято играть свадьбу. Через 2 года я понимаю, что не женюсь на В. и она понапрасну теряет время со мной. Я слишком поздно улавливаю, что поддался буржуазной мечте, которая на меня не налезает. В марте 2013 года я решаю сказать ей, что пора все прекратить. Из уважения я не захотел списывать все на свое новое увлечение, чтобы расстаться с ней. В. удивлена.
Позже на дефиле Chanel в Сингапуре я знакомлюсь с Н. Мы мгновенно понравились друг другу. Она манекенщица, датчанка, очень смешливая, забавная, великолепная, она – мечта моих парижских приятелей. Она много работает на Карла, участвует в его дефиле и рекламных кампаниях. В июне фотограф Матье Сезар снимает ее для модной серии в лесу Фонтенбло вместе с волками. На этот раз я выбрал девушку, которая больше всего нравится Карлу, но проблема в том, что она оторва. Однажды вечером, пропустив стаканчик (ну или несколько) в отеле «Плаза», она очень захмелела. А я тогда как раз катаюсь на Lamborghini. Ну она и говорит: «Дай порулить». Даю. Я чуть не обделываюсь от страха, но делаю вид, что мне весело, мы смеемся. Мы катим в клуб, откуда она выходит еще более пьяной. В тот вечер у нас ничего не было. В ней меня больше всего привлекает то, что она манекенщица. Да, все манекенщицы классные, но Н. особенно эффектна. Правда, скоро она уезжает в Данию.
Но в июле возвращается в Париж, чтобы принять участие в показе от-кутюр. Мы снова начинаем встречаться. Когда я сообщаю об этом Карлу, он очарован и просит меня привезти ее в августе в Сен-Тропе. Она ему очень нравится и к тому же разговаривает с ним по-немецки.
Она без конца веселится, разъезжает по всему миру, мои братишки обожают ее. В 2013 году, на Рождество, я арендую вместе с ней дом на острове Святого Варфоломея. Все без ума от Н. – сейчас она одна из самых популярных топ-моделей. Но алкоголь и вечеринки по-прежнему ее большая проблема. К счастью, у нее хороший аппетит, поэтому она остается очень симпатичной. Каждый раз, когда Н. приезжает в Париж, она живет у меня. Но я уже предвосхищаю тот день, когда она мне разонравится и ее карьера пойдет на спад. Не знаю даже, как Карл это переживет.
В кафе бутика Colett, где регулярно обедаю, я постоянно встречаю одну довольно сексуальную холеную блондинку с восхитительной попкой. Это Ж., и я представления не имею, кто она. Один из корешей предупреждает: «Тебе с ней будет очень сложно». Понятно, что я тут же принялся ее обожать. И вот пересекаюсь с ней снова, она не дает мне свой номер, но берет мой, предупреждая, что позвонит. На нашем первом обеде в ресторане «Kинугава» я выкладываю ей все о своей связи с Н. А потом однажды вечером она звонит и приезжает ко мне в роскошный ресторан «Ла Джойя». После вечеринки она просит подвезти, но я в этот вечер без руля. Так что чешем к ней пешком. Она предлагает пропустить еще по стаканчику, но я отказываюсь. Я хотел ее, но как-то без химии, а потому не мог позволить, чтобы ей казалось, что я в ее распоряжении. А сегодня я думаю, что это могло стать историей моей жизни. Наша связь длилась 2 года, и все это время я, дурачок, заставлял себя пытаться допрыгнуть до нее в социальном плане. Я больше не спал по ночам, меня мучил шум в ушах, это сложный и полный тревог период. Может быть, она и была причиной всех проблем? В конце 2014 года мне по-настоящему плохо – по-настоящему хочется выйти в окно, – но я скрываю это от нее. Она не работает и очень нравится Карлу, он улыбается, когда я говорю о ней. В июле 2014 года он принимает ее у себя, каламбурит, она смеется. В Сен-Тропе, где давно живет ее семья, она время от времени приходит поужинать с Карлом, но не слишком часто, потому что, по правде говоря, эти встречи наводят на нее скуку. В 2015 году Жан-Рош неожиданно устраивает праздник для меня. Ж. выступает его сообщницей. Что было потом? Ну, например, на мое сорокалетие она дарит мне чемодан… Странновато, да? Я больше не говорю с ней о том, что меня тревожит. И с Карлом тоже. В декабре 2015 года я привожу Ж. на остров Святого Варфоломея, но она не хочет там оставаться. Мы возвращаемся, и она на 3 недели уезжает путешествовать со своим дядей. Нам становится трудно общаться. Я чувствую, что ей все осточертело, и после ее поездк