и мы разрываем отношения. Я плáчу, но чувствую, что освободился от невыносимого груза социального неравенства, который вот-вот раздавил бы меня. Карл, болезнь которого уже дала о себе знать, тоже испытывает облегчение: теперь я снова полностью принадлежу ему. Ну и, возможно, потому, что не раз видел, что я с ней несчастен. В сентябре 2016 года Ж. отмечает свое 30-летие, и я приглашен, хотя в феврале мы расстались. К концу вечеринки Ж. становится агрессивной и неприятной, и я ухожу.
В декабре знакомлюсь с Л., с которой переписываюсь в социальных сетях. Это мой второй опыт эпистолярных отношений, и они занимают прям все свободное время. Я без конца болтаю по телефону, и Карл постоянно спрашивает: «С кем ты разговариваешь?» Он видит меня насквозь и понимает, что мне нравится подолгу беседовать с ней. Я ухитряюсь доставить ей из Парижа в Сантьяго-де-Чили, где она временно живет, букет роз, – и при этом мы никогда не виделись.
В одно декабрьское воскресенье, во время тренировки по мотокроссу, я ломаю себе затылок и 2 шейных позвонка. Меня почему-то не парализовало, и уже через 5 дней я выхожу из больницы. Это чудо. Все, конечно, на ушах. Даже Ж. появляется. Л. виртуально проводит со мной время моего домашнего больничного.
Я влюбился в Л., общаясь с ней в мессенджерах и по видео через FaceTime. В начале февраля 2017 года она возвращается из Чили. Мы, напомню, еще ни разу не встречались. Но я еду встречать ее в аэропорт, и у меня такое ощущение, будто я знаю о ней все. Между нами 18 лет разницы – ей 23, и в ней есть что-то безрассудное. Мы уже 3 месяца общаемся по интернету. Когда я вижу ее наяву, она мне очень нравится, 2 недели мы не можем расстаться ни на миг. Это химия, я влюблен. Карл знакомится с ней в первое лето, проведенное им в Сен-Тропе, и мгновенно приходит в восхищение от ее дерзости. У нее теплый взгляд, она обожает заниматься сексом, любит скорость, болиды, тачки и триктрак[95], в который учит меня играть. Она часто приезжает со мной в Лувесьен, в домик у бассейна, в котором я обустроил свою нору на участке, купленном там Карлом. Почти все ее друзья – ее ровесники, так что я мало с ними общаюсь: слишком молодые.
В начале сентября 2017 года на дом, где прошло ее детство, на острове Сен-Мартен, обрушивается ураган Ирма. В это время там ее отец. Л. переживает ужас. Мы с Карлом берем ее на официальное мероприятие в Нью-Йорк, потом в Гамбург на показ Chanel. Карл в не очень хорошем состоянии, но активно лечится. В конце 2018 года он совсем плох. Л. ободряет меня, поддерживает изо всех сил и даже проявляет некоторую зрелость, хотя порой взрывается из-за ерунды. Состояние Карла только ухудшается. Когда он ушел в 2019 году, я чувствую, что больше не вызываю восхищения у Л. Она критикует мое окружение, мои связи, мое происхождение – и это невыносимо. В июне 2019 года в Гран-Пале отдают дань уважения Карлу[96]. Для меня это свидание с его вселенной и повод почтить его память. Батист не появится. Публику предупреждают, что нельзя пользоваться телефоном, но Л. без зазрения совести снимает все подряд. Я же прячусь за экран, на который проецируют фотографии в память о Карле, и рыдаю. Мы с Л. решаем расстаться на время, и летом того же года я кладу конец нашим отношениям.
Но, если честно, я продолжаю любить каждую из своих бывших. Я знаю, что пошел бы за ними хоть на край света, хоть в лапы дьявола – за любой из них. И это моя проблема.
Бесконечная «Монополия»
Диана Крюгер[97] живет на улице Лилля. С Карлом они знакомы очень давно. В начале 2018 года она сообщает ему, что продает свою квартиру. В то время я живу в маленькой квартирке на улице Верней, которую Карл не раздумывая купил, увидев в марте 2010 года объявление в окне. И тут Диана со своими новостями. Мы с Карлом не видим особого смысла в обмене: ее квартира вроде бы такой же площади, как и моя на улице Верней, так что это будет шило на мыло. Тем не менее я иду туда, квартира красивая и гораздо больше: версальский паркет, кухня отделана камнем и залита светом. Интерьером этой квартиры площадью 110 м2 занималась дизайнер Сара Лавуан. Я посылаю Карлу фотографии – он в восторге. Я говорю ему, что это слишком дорого.
Но Карл снова думает недолго и покупает. В июне 2018 года переезжаю туда.
Начиная работать на Карла, я получал чистыми 2300 евро в месяц. Когда стал работать ежедневно и без оглядки на время, эта сумма возросла до 3500 евро. На самом деле я никогда не говорю с Карлом о зарплате, потому что помимо ее получаю очень щедрые вознаграждения. Конверты с деньгами на возмещение расходов, часы, одежду, фотографии, велосипеды, мотоциклы, скутеры, машины для него, но зарегистрированные на меня… Я знаю, что очень избалован. Однако у меня почти ничего нет. Позднее на собственном горьком опыте я пойму: если какие-то вещи зарегистрированы на мое имя, это совсем не значит, что они мне принадлежат… Когда записанные на меня тачки продавались, я вкладывал вырученные деньги в покупку новых. Мои кореши радовались за меня и никогда не завидовали. Карл покупает огромное количество вещей, начиная с модной электроники и заканчивая часами, – и все в утрированных количествах.
В 2006 году в Майами снимается рекламная кампания Chanel, в которой принимают участие Брэд и манекенщица Фрея. Мы видим на улице припаркованный Lamborghini, и Карл намекает, чтобы я арендовал такой же, чтобы возить Брэда. В тот же день я уже сижу за рулем, мы едем по улицам с Брэдом и Фреей. Ночь проводим в стриптиз-клубе. Мы так накатались – втроем-то в двухместной машине, – что кончился бензин. Датчик уровня топлива светится красным.
Когда возвращаемся в Париж, Карл снова заводит разговор о Lamborghini, спрашивая, хотел бы я водить его. Ну разумеется! Я в восторге, я с ума схожу от скоростных машин. Он просит меня навести справки, чтобы найти такую тачку в Париже. Я думаю, что он снова хочет арендовать ее, но нет, он говорит: это для меня. Случайность или судьба, но на авеню Гранд-Арме только что открылся салон Lamborghini. Я осведомляюсь насчет модели Gallardo Spyder темно-серого цвета. Стоит 200 000 евро, возможна рассрочка на 5 месяцев. Я не рассказываю Карлу, это слишком дорого, но он настаивает. Я говорю ему цену, и он соглашается, чтобы я заказал ее, оформив документы на себя. Так в июне 2007 года сбывается моя детская мечта.
В 1999 году Карл продает свой замок в Гран-Шан[98] и дарит мне старый внедорожник Mercedes-Benz Class-G, который я потом отдам отчиму. У меня уже штук 15 телефонов, я раздаю их друзьям, как и скопившуюся одежду. Иной раз я устраиваю дни бесплатного секонд-хенда в своем офисе. Карл находит эту идею настолько потрясающей, что отдает мне запасы и своих шмоток, которые больше не носит. Те, кому подходит его размер, в качестве благодарности присылают ему фотографии себя в этих фэшн-нарядах, сопровождая их письмом. Момо, официант из ресторана в бутике Colett и брат Тарека, работающего продавцом в отделе модных товаров, сумел влезть в смокинг Карла. Другие мои братишки слишком крепко сложены для линейки Dior Homme. Зато я легко одалживаю им отдельные машины, которыми уже никто не пользуется, даю свои ключи от домика в Лувесьене. Мои братишки – моя семья. Даже если за все платит Карл и всего становится в избытке, я продолжаю исповедовать свою религию: делись всем с близкими.
На каждый день рождения Карла я пишу ему короткое сообщение, хотя увижу его буквально через 10 минут. Так у нас повелось. Он нарисовал мою монограмму и изготовил штемпели с ней в компании Armorial. Я всегда дарю что-нибудь Карлу на день рождения исходя из своих возможностей, даже если он утверждает, что ненавидит свои дни рождения. Однажды я купил эстампы, которые понравились ему в книжном, где он однажды отоваривался.
В 2001 году, когда Карл похудел на 50 килограммов, он во всю прыть помчался за новыми шмотками. И почти всегда брал что-нибудь и для меня. Из галереи Gmurzynska в Цюрихе сообщают, что Иоанна и Ян Кульчик, очень богатые поляки, коллекционеры предметов искусства, хотят встретиться с Карлом. Он оказал им такую услугу. И даже накидал советов по интерьеру их нового дома. В знак благодарности он получает новый кабриолет Rolls-Royce Phantom. Я буду тем, кто доставит его от Кульчиков к Карлу.
В декабре 2010 года на острове Святого Варфоломея они организуют на своей яхте «Феникс-2» длиной 92 метра ужин в честь моей помолвки с В. Я могу пригласить всех, кого хочу. Это один из их первых удивительных подарков. Дети Иоанны от первого брака приглашают провести с ними вечер на яхте. У них тут есть весь водный инвентарь, какой только можно представить, я без ума от этих штуковин. Весь день я провожу в воде, катаясь на гидроцикле и на подводном скутере, и просто ору от счастья.
Уже позже, купив один из самых дорогих домов в Лондоне, они попросят Карла создать для их салона настенную фотографию по мотивам сюжета древнегреческого романа «Дафнис и Хлоя». Цену предлагают более чем высокую.
6 марта 2011 года, на свой день рождения, я получаю от Кульчиков подводный скутер. На другой день рождения – меховое покрывало Hermès. На сорокалетие они преподнесли мне оригинальные фотографии с портретом Мохаммеда Али. Их подарки необычны, изысканны, продуманны и всегда сопровождаются личной запиской.
Когда Карл уйдет, я пойму, что квартиры на улице Лилля и Верней не принадлежали мне, я был просто жильцом. Богатство, оставленное мне в наследство, – культурного и социального плана. И еще – самое ценное – люди. Через несколько месяцев после смерти Карла со мной останется лишь кое-кто из былых друзей. Другие бросили меня. Да-да, я просто оказывал услуги, никто ничего мне не должен, и тем более дружбы, но тем не менее у меня открылись глаза на некоторых из них. И увиденное сильно ранило. Пьер Паоло Риги, президент Дома