Орели начинает работать в спортивном отделе Дома Chanel, вместе с Паскалем Бродом, в 2001 году. Именно в офисе спортивного отдела я чаще всего ожидаю Карла. Орели родилась в буржуазной семье, но в ней есть что-то хулиганское. На самом деле, если бы я был девчонкой, я бы был Орели. Мы говорим на одном языке. В то время она встречается с парнишей из Валь-де-Марна[123], с парикмахером, который вкалывает на Одиль Жильбер. Она начинает часто посещать съемки, мы постоянно видимся, и со временем Орели станет для меня той, кому я буду доверять проблемы своей любовной жизни, здоровья, душевного состояния. Карл любит ее и знает, что она очень хорошая подруга. Мне нравятся ее бесстрашие и черты девчонки-сорванца. Ее муж станет моим другом и адвокатом.
Рашид – особый случай. Он на 9 лет старше меня и много занимается спортом. Я встречаю его в спортзале, где обычно ни с кем не разговариваю. Каждое утро мы треним. У него было очень тяжелое детство, которое он провел в Ивелине. Рашид сидел в тюрьме, но он настоящий добряк, чуть-чуть даже старомодный. Я часто беру его с собой в Colett, и он проводит со мной неделю в Раматюэле. Даже Карл считает его хорошим человеком. Благодаря ему я знакомлюсь с Фаридом по прозвищу Фафа, который родом из моего департамента. Оказывается, у нас куча общих знакомых. Фафа очень скромный, мягкий, на мышце. Все мои кореша относятся ко мне так же, как и я к ним, это основа нашей прочной связи.
С Брисом мы ровесники. Он родился в опасном городке Корбей-Эссон[124] и выучился на инженера, но позднее бросит все ради того, чтобы стать чемпионом Франции, Европы и мира по английскому боксу. Я не бываю в шикарных парижских спортзалах с бассейном, сауной, хаммамом, в которых много девушек. Впервые все это благолепие я вижу в спортзале у станции метро Порт-д’Отей. Именно там я в 2004 году и встречаю Бриса. Наблюдаю за его тренировкой. Он сообщает, что дает уроки английского бокса. Я киваю, выхожу на ринг и предупреждаю, что я – машина. Да. А он – Терминатор. Брис потрясающе сильный, быстрый и выносливый. Я становлюсь фактически постоянным его партнером по тренировкам и многому учусь у него. Мы оба бесстрашные, независимые и всю жизнь храним в себе ярость, взращенную жизнью в пригороде. Хотя в последнее время я стал спокойнее – благодаря новой жизни. Брис заставляет меня развиваться как спортсмена, учит быть жестче, рассудительнее, преодолевать самого себя. Мы даже разработали коврик для фитнеса, который продаем небольшими партиями. Разумеется, Карла с Брисом я тоже познакомлю.
Однажды у нас съемки в павильоне «Ле Студио де л’Оливье» в Кламаре[125]. В машине Карл говорил со мной о проекте «Иконокласт»[126] для бренда Louis Vuitton, в котором его зовет поучаствовать Дельфина Арно. В кастинге для этого группового шоу принимают участие Рей Кавакубо[127], Марк Ньюсон[128], Синди Шерман[129] и другие. Карл крайне возбужден. По совпадению в его офисе, предоставленном студией, висит боксерская груша. Внезапно он спрашивает, что я думаю насчет того, чтобы сделать боксерскую грушу из холста с логотипом Louis Vuitton, к ней – перчатки, а еще – чемоданы для них. Показывает мне эскизы, спрашивает мое мнение. Он вспоминает, что я рассказывал ему о коврике для фитнеса, который мы разрабатываем вместе с Брисом, и говорит, что было бы замечательно выпустить этот коврик в Доме Vuitton. Чтооо? Не верю своим ушам. Это сон? Это невероятно! Дельфине Арно эта идея придется по душе. Этот проект будет исполнен для дома Louis Vuitton через компанию Smart Idea Agency, которую основали мы с Брисом. Презентовано все будет в Нью-Йорке вместе с творениями других приглашенных дизайнеров и художников на вечеринке в честь запуска рекламной кампании. Кроме того, ограниченной серией наш спортнабор будет продаваться в бутиках Louis Vuitton. Карл спрашивает, сколько Дом Louis Vuitton предложил нам с Брисом, и настоял на том, чтобы компании Smart Idea Agency заплатили намного больше. Так и было.
Папс – продавец в бутике компании Colett и фотограф. Он вырос в парижском гетто, в квартале Данюб, в XIX и XX округах. Когда мы приезжаем в Colett, Карл со всеми здоровается. Представляя ему Папса, я поясняю, что тот делает ночные фотографии, снимает людей, улицу в стиле, чем-то похожем на стиль Гордона Паркса[130] и Дуано[131]. Когда Карл знакомится с работами Папса, то сравнивает его с Франсуа-Мари Банье[132] – и как бы без прикола, он правда так думает. В издательстве Undeez выйдет в свет альбом фотографий Папса, который будет потом продаваться в Colett. Карл хотел вписаться в издание этой книги, но у него просто не хватило времени на этот проект.
В бутике Colett мы встречаемся с Сирилом Бисмутом, основателем ювелирного бренда Aaaron Jah Stone. У его тестя и тещи дом в Сент-Максим[133], поэтому летом мы видимся в Сен-Тропе. Мне нравятся изделия Сирила, я дарю их Карлу на день рождения. Он их тоже обожает и многие будет носить. Иногда я провожу у Сирила шаббат. Он до сих пор остается для меня братом.
Именно он представляет меня художнику, перед которым я преклонялся, мастеру граффити Сирилу Конго. Недавно он раскрасил копию самолета Антуана де Сент-Экзюпери. Я в таком восторге, что посылаю видео Карлу. Он просит Виржини Виар организовать ему встречу с Конго. Карл вкратце рассказывает ему о своей будущей коллекции, которая будет представлена в Метрополитен-музее в Нью-Йорке в декабре 2018 года, и поручает подготовить полотна для шоу. В 2017 году Карл купил небольшую художественную мастерскую на набережной Вольтера, окна которой выходят на крыши Парижа, и предоставил ее в распоряжение Конго. Сирил создаст там дюжину полотен. Набивная ткань, из которой Карл смоделирует одежду для нью-йоркского дефиле, покрыта принтом из египетских иероглифов, символов нумерологии, которую Конго очень уважает, и повторяющихся цветов.
Арно – возможно, вы знаете его как Ноно – сначала был лучшим другом Ж., а потом стал и моим братишкой. Именно с ним я нахожусь в тот день, когда Карл сообщает мне о своих первых проблемах со здоровьем. Тогда, на пляже Пампелон, наша жизнь – хоть мы еще и не знали – изменилась навсегда, и так же навсегда Арно стал связан с этим моментом и со мной.
С Лораном Парьянтом я познакомился через Ж. У него, как и у меня, проблема с шумом в ушах. Он советует мне лекарства, предлагает попробовать медитацию, попытаться отрефлексировать проблему. Он необычайно приветлив и работает дантистом, но мечта всей его жизни – быть драматическим артистом; впрочем, он уже играет в любительском театре. Он и меня подбивает попробовать, чтобы расслабиться и снять зажимы. Когда заболеет Карл, Парьянт будет очень меня поддерживать.
С Лораном Блиа я познакомился в ресторане бутика Colett, где я, как вы уже поняли, провожу огромное количество времени. Он коллекционер и торговец мебелью и произведениями современного искусства. Когда я попаду в больницу с переломом позвонков, он будет среди тех, кто навестит меня.
До встречи с Ришаром Виранком я ни разу в жизни не садился на гоночный велосипед. Орельен, один из моих лучших друзей в Раматюэле, открыл фирму по техническому обслуживанию вилл в Сен-Тропе. Однажды он сообщает мне, что один его клиент хотел бы попробовать флайборд[134]. Этим клиентом оказался Ришар, прославленный велогонщик. Так все и началось. Потом, зимой 2013/14 года, когда я арендую дом на острове Святого Варфоломея, я случайно натыкаюсь на него и его жену Мари-Лор. У него еще нет дома на Сен-Мартене, но он с удовольствием снова занялся бы флайбордом. Я беру его с собой. Ожидая, пока закончится предыдущий сеанс, мы катаемся на гидроциклах и разговариваем о жизни. На Лазурном Берегу он впервые посадит меня на гоночный велосипед. Вместе мы будем совершать пробеги по 80 километров. Когда мы проезжаем по Кавалеру, его все узнают. Я думаю: ну вот, снова-здорово, то же самое, что с Карлом, – невозможно выйти из дома и не оказаться в центре внимания. Нас с Ришаром многое сближает, одни его черты напоминают мне Карла, другие – Хемиса.
Когда я общаюсь с Ж., то в Раматюэле постоянно катаюсь на велосипеде с ее отцом Оливье. Каждый раз мы заезжаем к его друзьям Дидье и Ирис, у которых там дом. Оливье открывает дверь и сразу орет: «Нальет ли кто-нибудь горячего кофе усталому путнику?!» Это у них такой шуточный ритуал. Я нахожу его довольно милым, хотя эту семью не знаю. Мало-помалу я уговорю Дидье присоединиться к нашим велосипедным прогулкам. Ирис готовит нам смузи из свежих фруктов. Даже после разрыва с Ж. я остаюсь в близких отношениях с Дидье и Ирис. Для меня они – прекрасная семья, образцовая пара, родители трех очаровательных девочек, для которых готовы на все. Я о таком только мечтал. Они источают счастье. И я осознаю, что немного подсел на него. Оно будто меня… утешает. Я приглашаю их на ужин журнала Vanity Fair, в котором Карл участвует каждый Каннский фестиваль и который постоянно проходит в «Тету» – в ресторане, где подают умопомрачительный буйабес[135].
Когда я начинаю работать у Карла, в Доме Chanel уже существует своя служба охраны. На время дефиле для усиления я приглашаю Кристофа и Бориса. Последний появляется в нашей компании в 2002 году. Мы хорошо понимаем друг друга. Я всегда стараюсь пригласить именно его в нашу команду. Среди охранников много хвастунов, но я сразу вижу, ч