то Борис решителен и надежен, а это главное в нашей службе. Он тоже страстно увлечен боксом, так что мы начинаем видеться не только на мероприятиях Chanel. Начиная с 2005 года мы вместе охраняем Карла на Каннском фестивале. Время торжеств – это всегда время невероятных ситуаций и всякой дичи. Карл будет восхищен Борисом и тем, в какой надежной связке мы работаем. Я беру его с собой и на мероприятия за пределами Франции, которые устраивают Дома Chanel и Fendi. Борис для меня как брат.
Венгр Наги, бывший легионер и вышибала в VIP-клубе, просит, чтобы я встретился с Тибором, тоже венгром и бывшим легионером. У Тибора колоссальный опыт участия в опасных операциях, и сейчас он ищет работу. Примерно в 2009 году я подумываю о том, чтобы собрать команду, которая будет отдельно заниматься безопасностью Карла, – 5–6 человек под руководством Тибора. Правила мира моды и индустрии роскоши он улавливает за пару секунд. Я говорю о своей идее в Chanel, и мне дают зеленый свет. Именно Тибор примет Бориса на работу в свою фирму. И я на всякий случай скажу, что ни с кого никогда не брал откатов. Просто помогаю хорошим пацанам попасть на свое место. В 2013 году Тибор предложит мне стать его деловым партнером по охранной фирме, и я соглашусь. Он учит меня обращаться с оружием, и это очень полезно, хоть я и имел с ним дело в армии. Эти навыки очень пригодятся мне на мероприятии «Маленький черный жакет», устроенном Домом Chanel. Оно проходит в Сан-Паулу, в Бразилии, где, как известно, опасности подстерегают на каждом шагу. Для нас с Тибором это первое важное задание за границей. Благодаря тому, что у нас с ним есть законное разрешение на ношение оружия, мы получаем официальное полицейское вооружение, и это успокаивает Карла. Тибор посылает вперед команду местных охранников в бронированных машинах. Карл не единственная потенциальная мишень: все, кто его окружает, тоже могут быть в опасности. Мы относимся ко всему чрезвычайно серьезно, чтобы упредить наихудшие расклады. Это часть нашей профессии. Мы максимально ограничиваем все перемещения в нашем радиусе, что непросто, поскольку дорожное движение в Сан-Паулу похоже на Дантовы круги ада.
В 2018 году Карл уже начал лечение, и Борису тоже начинают делать лучевую терапию. Он борется с раком. Карл постоянно справляется о здоровье Бориса и часто оказывает помощь его семье. Я привожу Бориса в Лувесьен на отдых. В декабре 2018 года, когда он чувствует себя лучше, хочу взять его на нью-йоркское дефиле Chanel в Метрополитен-музее. Мы нашли боксерский зал в центре города, куда ходим на тренировки. В январе 2019 года ему делают операцию. Ему придется несладко, но, несмотря ни на что, 22 февраля он будет рядом со мной в крематории и увидит, как я закрою гроб Карла.
В Доме Chanel
Впервые я встречаю Марию-Луизу де Клермон-Тоннер, когда начинаю работать у Карла на полную ставку. Она не знает, кто я такой, да и в общем-то чихать хотела. Я пока ее тоже не знаю, но скоро понимаю, что персона важная. Она руководит отделом по связям с общественностью Дома моды. Однажды она говорит, обращаясь ко мне и другим телохранителям: «Эй вы, паршивцы, пошли вон отсюда. Мы фотографируем…» Для нее все, кто не из ее круга, – холуи, и это довольно неприятно. Она жестко разговаривает со мной, я понимаю, что отношения не складываются. В отличие от нее, президент Chanel Франсуаза Монтене всегда ласкова. Мария-Луиза все время нуждается в Карле, поскольку занимается имиджем Дома Chanel и связями с общественностью, и тот видит, что я потихоньку закипаю. «Только не бей ее!» – просит он меня. Со временем она понимает, что я доброжелателен и защищаю Карла и что для того, чтобы увидеть его, следует обращаться ко мне. Это было еще тогда, когда не было мобильных. Мало-помалу я узнаю, что она любительница посмеяться и вообще-то классная. От нее, как и от многих других, я до конца был вынужден скрывать состояние Карла. Мария-Луиза поняла это. В начале 2020 года она потеряла мать и спросила меня, как я справился со скорбью о человеке, который был мне вместо отца. Она понимала, насколько велика моя печаль и как важно было Карлу мое присутствие рядом. После его смерти она удивила меня, начав с сопереживанием интересоваться мной и проявлять ко мне теплое внимание. Ее отношение очень тронуло меня.
Виржини Виар неразговорчива. В этом отношении мы немного похожи. В 2016 году, во время дефиле, проходившего в корейском Сеуле, я услышал, что она отвечает Карлу так, как не позволил бы себе никто другой. Она так давила на Карла, что он послал ее куда подальше. 30 лет совместной работы в самом сердце Студии Chanel давали ей право на многое. Она постоянно была на связи с Карлом, даже вне работы. На «Балу роз»[136] в Монако мы с Виржини помогаем друг другу выполнять наши обязанности, мы с ней на одной волне и, бывает, попадаем в забавные ситуации. Карл запаздывает, и мы с ней переодеваемся в машине. Она так же, как я, зависит от его графика. Виржини, которая, кроме всего прочего, дружит с Каролиной, принцессой Монако, легко могла вместе с Карлом сгонять на частном самолете в Сен-Реми и обратно – просто чтобы провести денек с принцессой в ее прованском доме.
Когда я появляюсь в Доме Chanel, Бруно Павловски еще не руководит модным бизнесом. Он – такой босс, о котором можно только мечтать. Его дед (или прадед) построил маяк в Биаррице. Когда мы бываем там, Бруно время от времени приходит обедать на виллу «Элоррия». Мы вместе устраиваем пробежки от Англе[137] до Биаррица, и спорт сближает нас. Бруно открытый, естественный, уважительный, очень доступный. Разумеется, мы так или иначе будем часто видеться во время поездок, связанных с Домом Chanel. Он также очень близок с Эриком Пфрундером и Паскаль, матерью моей бывшей подружки М., в ту пору управляющей бутиком Chanel на улице Камбон. Он смотрит на меня непредвзято и под другим углом, что ли. Это усиливает симпатию между нами. В начале своей болезни Карл просит, чтобы я не говорил о ней Бруно. Конечно, тот догадывается, что что-то происходит, но ведет себя по-прежнему очень деликатно. Доверие, которое он питает ко мне, избавляет его от необходимости требовать от меня отчетов. В январе 2019 года я все-таки сообщаю ему, насколько все серьезно, и он позволит мне управлять ситуацией до конца.
В 1996 году CST помогает обустроить Lagerfeld Gallery. Девушку в приемной зовут Сандрина, и она, скажу я вам, красавица. А я в ту пору всего лишь грузчик. Мне нравится пересекаться с ней. Скоро она становится секретаршей Карла в Lagerfeld Gallery, а потом он устроит ее на работу в Дом Chanel. Она, пожалуй, единственная, кроме Карла, кто наблюдал меня с самого начала этой новой жизни до ее конца.
Паскаля Брода и его компаньона Лулу – художника Стефана Любрину – я встречаю в 1996 или в 1997 году, когда еще работаю водителем-экспедитором. Карл фотографирует меня в доме № 51 по Университетской улице. Паскаль ретуширует снимок. Карл уже понял, что я совсем не манекенщик и никогда им не стану. Все замышлялось как шалость. Когда мы вместе с ребятами из CST перевозили вещи на виллу «Жако» в Гамбурге, они смеха ради сболтнули в присутствии Карла: «Себ мечтает стать моделью». Конечно, это было сказано, только чтобы подразнить меня. Карл сначала отшутился, а потом сказал, что раз такая пьянка, то он сфотографирует меня. И сфотографировал.
Я вижу Паскаля на каждой фотосессии. Он очень смешной, очень едкий, остроумный, всегда на сарказме. Позднее он развернет спортивный отдел в Доме Chanel и прекратит заниматься ретушью. Паскаль снимет меня в качестве манекенщика для одного из лукбуков спортивной коллекции. Я отлично понимаю, что для него это такой способ сделать приятное Карлу. Вместе с ним я впервые посещаю остров Святого Варфоломея. Там его ждет Стефан Любрина. Знакомясь с этими местами, я чувствую себя как в сказке. Выхожу из самолета на острове Сен-Мартен ночью, сажусь на скоростной катер, на море штиль, дивная жара, на борту играет музыка, полнолуние. Я в восторге. Там мы встречаемся с матерью и сестрой Любрины, а также с модельером Мишелем Кляйном и его бойфрендом, которые арендовали другой дом. В роскошной обстановке на острове Святого Варфоломея я наблюдаю за шикарной жизнью гомосексуальных пар из мира моды. Паскаль со своим черным юмором просто неотразим.
Принцессу Монако Каролину я вижу издали, она рядом с Карлом, они нежно дружат. В тот момент я работаю в CST и тащу вещи на виллу «Ла Вижи». Она всегда здоровается с грузчиками.
В 2001 году я снова встречаю ее в Биаррице, когда уже служу у Карла. Они приехали большой компанией – принцесса Шарлотта со своими знакомыми, принцы Пьер и Андреа с друзьями. Шарлотта совершенно восхитительна, но я, естественно, ни на что не осмеливаюсь. Дети классные. С Пьером и его другом мы занимаемся серфингом, катаемся на гидроцикле, выходим в город. Позднее подключится и Андреа. Они не раз еще будут в Биаррице, и вместе мы побываем в сотне уморительных ситуаций. Пьер берет меня на слабо, подбивая заняться серфингом, когда на пляже вывешен оранжевый флаг, означающий повышенную опасность на море. Арендодатель досок отказывает нам, и я почти вздыхаю с облегчением (ситуация-то напряжненькая), но Пьер продавливает. Недаром же он принц. За час мы раз 20 чуть не утонули. Наконец решаем, что пора на берег. Пьер, как и я, любит преступать пределы дозволенного. Ранним утром, выходя из клуба довольно пьяным, он раздевается на пляже и бросается в океан в разгар шторма, крича мне, что я – его телохранитель и должен быть рядом. Он рассчитывал на то, что я брошусь за ним, но я не шелохнулся, стою где стоял. Пускай пробесится. Океанская волна сбивает его с ног, я дернулся, но сдержался. Смеясь, он выходит из воды.
Со временем я часто буду встречаться с Каролиной в Монако, Париже и Сен-Тропе. В Монако нередко бывает и Франсуаза Дюма, иногда мы ужинаем втроем.