Игорь взял в руки эту чудную гитару и пробежался пальцами по струнам. Мила при этом отчего-то вздрогнула. А ведь подушечки пальцев у него не такие уж мягкие. Не мозоли от весла, но всё же…
— Хочешь послушать мою новую песню? Правда, она на английском. Наш лейбл поставил такое условие для продвижения на международном рынке, — задал Игорь риторический вопрос.
— Хочу. Очень. И у меня нет проблем с английским.
Игорь с полминуты помолчал, настраиваясь на нужный лад. А потом зазвучала песня[1]. Мила снова была потрясена неповторимым, завораживающим тембром голоса Игоря со множеством обертонов. Песня оказалась довольно сложной с музыкальной точки зрения. Сама мелодия то навевала острое предчувствие тревоги, то вызывала настоящий душевный надрыв. Порой настолько, что слушать её было просто невыносимо. Но и перестать слушать — тоже невыносимо.
По мере того, как Мила вникала в построенный на образах и ассоциациях текст, по её спине побежал холодок, а к глазам подступили слёзы. Она не хотела этих слёз. Но смысл слов и звучание гитары, сливаясь в неразрывной, какой-то неправильной гармонии, царапали ей сердце и раздирали душу. Мила смотрела на Игоря и в какой-то момент перестала понимать, где она, и что с ней происходит.
В основу песни была положена древняя северная легенда о молодой женщине, которая ждала мужа-рыбака, ушедшего в море, целых семь лет. Каждый день она приходила на берег и смотрела вдаль, надеясь, что на горизонте появится лодка любимого. Но её муж не возвращался. Однажды вечером на берег накатила огромная волна и смыла женщину в море. Но она не погибла. Бог морской стихии отобрал у неё любимого мужа, которого она больше никогда не увидит. Зато она стала вечно молодой и красивой и получила дар соединять любящие сердца, разлучённые волей судьбы.
Мила чувствовала, как из её глаз выплёскиваются и текут по щекам крупные горячие слёзы, и губы ее ощущают солёную горечь. Горечь чего? Утраченной любви? Бесконечной муки? Но ведь Игорь с ней… Тогда почему так — почти физически — больно?
А Игорь видел, какое впечатление на Милу произвела его песня. Он до конца не понимал, в чём причина этого мощного воздействия, и чем объясняется такая сильная реакция девушки. Но задумываться на эту тему он сейчас был не в состоянии. Ему передались бурные эмоции Милы. Но спектр сместился.
Игорь отложил гитару, встал и подошёл к Миле. Потянул ее за руку. Девушка встала.
Игорь мягко взял Милу за подбородок, а сам чуть склонил голову. Они некоторое время так стояли — лицом к лицу.
Прозрачная капелька скатилась по щеке Милы в ложбинку между её губами. Игорь попробовал эту капельку на вкус. Солёная. Даже горьковатая.
И Игорь почувствовал, что ему просто необходимо освободить Милу от этой горечи. Сейчас на свете нет для него ничего важнее. И он стал губами собирать эту солёную горечь, льющуюся из глаз девушки, и всё сильнее прижимал Милу к себе.
А она стояла безвольно, лишь позволяя себя целовать, но сама на нежные прикосновения губ Игоря не отвечала. Однако плакать перестала.
— Почему эта боль преследует меня? Игорь — вот он. Живой и тёплый. Пора перестать жить прошлым. У меня есть настоящее.
Мила ответила на поцелуй Игоря. И горечь постепенно начала отступать. Мила ощущала, как страсть, охватившая мужчину, постепенно передаётся ей. И наплевать на воспоминания и сожаления. Игорь с ней. Здесь и сейчас.
Она обвила его шею руками. И её учащённое дыхание заблудилось где-то возле мочки уха Игоря.
Эта девушка. Она заворожила, околдовала, свела его с ума. Как хорошо, что на ней мало одежды. Сил нет терпеть, когда это, такое желанное, тело освободится от совершенно не нужных покровов.
Пальцы Милы сплелись чуть пониже затылка мужчины.
Его футболка повисла на спинке стула.
Обе серебряные волчьи морды на груди Игоря подмигнули ей и улыбнулись от предвкушения своего волчьего счастья. Или Миле так показалось?
Тело Милы на его руках стало невесомым. Реальности больше не существовало. Во всём мире остались лишь две сталкивающиеся волны запредельного наслаждения. Для обоих.
Ужин они снова съели на завтрак. Девушка допивала вторую чашку кофе, зажёвывая его круассаном, когда Игорь задал вопрос:
— Мил, а почему ты меня Ингваром называла?
[1] У этой песни есть прототип — см. видео в Дополнительных материалах. Содержание песни другое, но такая песня способна произвести описанное впечатление.
Глава 19
Море могучее, дерево тёмное,
Кровная память…
В зыби глубиной всё живо,
И море всё знает…
Сменяется суть
Направленья пути.
Кручение судеб…
Цепляются нити.
Что будет?
В первое мгновение Мила растерялась. В её планы совсем не входило рассказывать Игорю, что до встречи с ним она любила его «клона»-викинга. Или кого? Не двойника же. Во-первых, всё равно не поверит. Во-вторых, будет ревновать. Оно ей надо? Но как же выкрутиться?
— Как? Ингваром? Извини, профессиональная деформация, — Мила улыбнулась при этих словах. — Это называется «заучилась». Начала писать дипломную работу. Погрузилась в тему. Читаю кучу статей и научных трудов про варягов-викингов. Князь Игорь был сыном Рюрика, а Рюрик был варягом, то есть викингом, значит, на самом деле, звали князя Ингвар Рюрикссон, точнее Хрёрикссон. Короче, Игорь — это адаптированная славянская форма скандинавского имени Ингвар.
Мила не была уверена, что Игорь примет эту неуклюжую версию за истину, но больше она на ходу ничего придумать не смогла.
— Ладно, если что, буду откликаться на Ингвара, — улыбнулся в ответ Игорь. — Может, мне тогда и псевдоним соответствующий взять? Только я не Рюрикович, а Олегович. Но Олег — ведь тоже скандинавское имя по происхождению? Вещий Олег вроде с Рюриком пришёл?
— Да, Олег — это русифицированный вариант имени Хельги, что означает «священный». Ингвар Хельгасон, конечно, шикарно звучит. Весьма подходящий псевдоним для лидера «Королей Вальхаллы», — засмеялась Мила. — Но не поздновато ли ребрендинг делать?
Нет уж, этот Игорь — не Ингвар. Хотя он мужик сильный, конечно. Но имя викинга, сорвавшееся с её губ в порыве страсти, ему всё же не подходит.
— Получается, я хочу видеть в Игоре Ингвара? Это и есть ответ на вопрос, кого же я всё-таки люблю? Выходит, сурового викинга из десятого века? И теперь я убеждаю себя, что Игорь — это тот же Ингвар, то только в современном обличии.
Каким бы очевидным ни был этот вывод, Мила не была готова с ним согласиться. Ингвара больше нет и не будет. Есть только Игорь. Надо привыкать любить Игоря.
Следующая неделя пролетела незаметно, хотя Мила не любила тёмное время года. Раньше ноябрь и декабрь тянулись для неё, как резиновые. Девушка подумала о том, что пора навестить родителей. Если Игорь сможет выкроить пару-тройку дней в своём графике, можно вместе смотаться, сменить, так сказать, обстановку. Виза, позволяющая путешествовать по Европе, у него, должно быть, есть.
Предложение съездить на несколько дней в столицу соседнего европейского государства Игорю понравилось. В предновогодние дни и праздничные каникулы он будет очень занят, а вот в середине декабря — нормально. В понедельник, вторник и среду, когда группа в «Гардариках» не играет, можно взять выходные Можно выехать утром в понедельник и вернуться в четверг перед выступлением в клубе. И на границе в это время еще не так много народу.
— Отлично, тогда перед Йолем выезжаем. А я пока обрадую родителей.
— Перед Йолем? — удивился Игорь.
— Ну да. Йоль — это 22 декабря, день зимнего солнцестояния. Говорю же тебе, профессиональная деформация, — Мила улыбнулась и подмигнула Игорю.
— Да? Я думал, это Рождество, — в голосе Игоря прозвучало сомнение.
— На самом деле, нет. Это название возникло ещё до принятия скандинавскими народами христианства.
— Понятно, — кивнул Игорь.
— Там очень красиво. Город уже будет в рождественском наряде — просто сказка.
— Да, я знаю. Был однажды сразу после Нового года. Концерт там давали, — согласился Игорь.
Маленькая уютная столица и, правда, встретила Милу с Игорем праздничным убранством и яркой иллюминацией. Снега в этом году почти не было, но хоть дождь не шёл, и на том спасибо. Оказавшись в историческом центре, действительно можно было подумать, что ты попал в сказочный мир. Повсюду ёлочки, хвойные венки с лентами, фонарики. Везде рождественские украшения, мерцающие огни. На главной исторической площади — высокая пушистая ель с игрушками и гирляндами, а вокруг нее раскинулась разноцветная ярмарка, где можно купить подарки в национальном стиле и традиционные угощения
.
Родители Милы обрадовались приезду дочери с другом. Игорь родителям Милы понравился. Мама была счастлива, что дочь, наконец-то, предприняла результативную попытку устроить личную жизнь, а отчим Милы приобрел вдумчивого шахматного партнёра на пару вечеров.
Во вторник днём Мила с Игорем решили прогуляться по средневековым улочкам Старого города и подошли к невысокой массивной башне у больших морских ворот. Башня на удивление хорошо сохранилась или же была тщательно отреставрирована с учётом всех средневековых технологий.
— Здесь располагается Морской музей. Между прочим, там интересно. Я вчера прочитала, что у них не так давно открылась новая экспозиция — археологи что-то древнее раскопали. Можно посмотреть.
Игорь в этом музее не был и даже старых экспозиций не видел, поэтому с удовольствием согласился.
В музее они сначала поднялись по винтовой лестнице на самый верх, где со смотровой площадки открывался великолепный вид на море и на черепичные крыши Старого города. Сделали несколько панорамных снимков и парочку селфи на фоне готических шпилей и терракотовых крыш. А потом уже начали спускаться и осматривать экспонаты на каждом этаже башни.
На самом верхнем этаже были представлены новейшие технологии в кораблестроении, навигации и морской логистике. Эта тема не особенно интересовала Милу, а Игорь, наоборот, сначала залип на навигационном мостике, а потом у интерактивного экспоната, позволяющего построить маршрут движения судна в открытом море. Третий этаж был посвящен эпохе пароходов — там были представлены модели кораблей и предметы быта эпохи пара. Конечно, почувствовать себя кочегаром или механиком на борту парохода было довольно любопытно, но расположенный этажом ниже отдел парусных судов, пожалуй, всё-таки был экзотичнее и романтичнее. Мила даже с удовольствием покрутила штурвал и подёргала тросы, с помощью которых команда каравеллы производила подъем и спуск рей, а также их поворот по направлению ветра.