— Не только для тех, кто в отпуске, — хмыкнул мистер Джон Дженкинсон, попыхивая трубкой, чтобы скрыть свои чувства.
— Что ж ты теперь делаешь в обед, пап? — спросил Джонни.
— Иду в трактир и курю.
— Ну пошли, что ли, — печально сказал Джонни, и они ушли.
В трактире собрались уже все мужчины деревни. Куда же еще податься мужчинам, если жены перестали готовить? Настроения царили невеселые, и мужья на все лады ругали жен. Но чем голоднее становились мужья, тем упрямее делались их жены.
— На завтрак — ничего, на обед — ничего, на ужин — ничего, и даже чаю не дают!
— Но королю-то тоже ничего не дают весь день! — отвечали жены. — А то, что годится королю, сгодится и вам!
И вот во всех трактирах страны стали собираться кучки мужчин, с негодованием обсуждавших женщин.
— Что ж, пока они не готовят еду, мы не будем работать, — решили наконец мужчины.
— Но главное — единство! — сказал отец Джонни. — Первого апреля все прекращаем работу!
Его слова молниеносно облетели страну, и все с ним согласились.
Но разговоры шли не только о женщинах. Ведь теперь вся армия была в отпуске, и везде шел разговор о войне. Как и барабанщик Джонни, каждый солдат явился на побывку с таким важным видом, будто лишь он и знал, что происходит. Одни говорили, что будет война с Севером, другие — с Югом.
— Нет, с Востоком!
— С Западом!
— С королем черных!
— С королем белых!
Мужчины повсюду спорили о том, с кем же будет война. А тем временем страну наводнили шпионы со всех концов света, чтобы узнать, что же там происходит. И каждый шпион спешил донести новости до своего короля. И вот все короли мира дали приказы своим армиям: быть готовыми к первому апреля.
Глава шестая
Вот и первое апреля.
Отпив глоток кофе, король сказал:
— Сегодня мы прикажем обезглавить всех подозрительных типов.
Главнокомандующий намазал маслом кусочек хлеба и сказал:
— Сегодня мы арестуем чистильщика королевской серебряной посуды.
Все мужчины королевства сказали:
— Сегодня мы прекращаем работать.
Все короли мира сказали:
— Сегодня мы идем войной на того короля!
Солнце призвало всех детей Света и сказало:
— Сегодня мы покончим с Днем!
Луна призвала всех детей Тьмы и сказала:
— Сегодня мы докажем, что Ночь не права.
И тотчас кошмарные события развернулись по всему земному шару.
Сначала главнокомандующий призвал свою армию, но солдаты не подчинились. Тогда главнокомандующий сам пошел к своей армии, обнажил свой сверкающий меч и спросил:
— Что случилось?
И барабанщик Джонни ответил:
— Дело в том, командир, что любой мужчина — солдат или еще кто — прежде всего мужчина. Все мужчины страны сегодня прекратили работу.
— Да-да, все-все, — прокричала вся армия.
— Почему? — спросил командующий, щелкнув шпорами.
— Потому что кухарка ушла из королевской кухни, и все кухарки королевства, все жены прекратили готовить. А мужчина не может трудиться на пустой желудок. Как только королевская кухарка вернется на свое место, нас тоже накормят, и тогда мы начнем работать.
— Да уж, и пусть кормят как следует! — закричали солдаты.
Командующий позвенел своими наградами, но его никто не слушал. Тогда он отправился к королю доложить о происходящем и уговорить его найти себе кухарку где угодно.
Кухарку-то нашли, но она пришла в королевскую кухню, заглянула в очаг, сказала, что из трубы все еще каплет, и отказалась работать.
Тогда король сказал:
— А подать сюда трубочиста!
Но трубочист отвечал, что трубочист — тоже мужчина, а ведь сегодня все мужчины королевства перестали работать. И пока его жена не приготовит ему обед, он никуда не пойдет.
Тогда король велел позвать помощника главного сыщика, потому что сам главный сыщик давно исчез и никто его не видел. Когда помощник главного сыщика явился, король приказал ему арестовать кухарку за то, что она отказывается готовить еду, а трубочиста — за то, что он не желает чистить трубы. Но помощник главного сыщика поскреб подбородок и ответил:
— Извините, Ваше Величество, я не могу.
— Почему?
— Видите ли, Ваше Величество, сыщик-то я сыщик, но ведь сыщик тоже мужчина, и пока моя жена не приготовит мне обед, я не начну работать.
— Но как же быть с теми, кого мы сегодня хотели обезглавить? — вскричал король.
— Придется им еще поносить свои головы на плечах, — отвечал сыщик, — потому что палач ведь тоже мужчина, и он сказал, что пока его жена…
Король заткнул пальцами уши и разрыдался. Но все же он сумел взять себя в руки, чтобы спросить:
— Что это?
В воздухе разнеслись звуки выстрелов и позывные вражеских труб, в тронную залу влетела няня и закричала, что короли всех стран мира пошли войной на их короля, что город окружен со всех сторон, а на берег нельзя выйти, потому что с вражеских кораблей непрерывно сходят чужие солдаты!
— На помощь! — закричал король. — Где моя армия?
Но главнокомандующий лишь пожал эполетами:
— Они не придут.
— Мы пропали! — выдохнул король.
И в этот момент Солнце скрылось с небес.
Жаворонки полетели вниз, к земле, вместо того чтобы устремиться с песнями в небо; маргаритки свернули лепестки и почернели, собаки завыли, как кошки, звезды опустились на землю; из-под земли выскочила мышь и согнала короля с трона; чайка влетела в окно и села на скамеечку для королевских ног; часы вместо полдня пробили полночь; рассвет начался на западе; ветер дул во все стороны сразу; в час прилива море убежало от берегов; петухи запели, едва появилась Луна, а Луна, увидев, что происходит, повернулась к людям своей невидимой прежде стороной, и все увидели, какая она черная.
И День пал ниц без сил.
И Ночь была не права.
В разгар суматохи, вызванной этими событиями, раскрылась дверь, и в тронную залу вошла дочка короля, в ночной рубашке, вся перепачканная.
Глава седьмая
— Дитя мое, дитя мое, где ж ты была? — вскричал король, прижимая дочь к сердцу.
— Я сидела на трубе, папочка, — отвечала девочка.
— А почему ж ты сидела на трубе, моя милая?
— Я хотела достать Луну.
Няня схватила ее за плечи и хорошенько встряхнула:
— Да у тебя вся рубашка мокрая, негодная ты девчонка!
— Но я же все время плакала, — объяснила королевская дочка. — Я плакала день и ночь, и слезы катились по мне по всей и по трубе и вниз и дальше.
— Неужели! — воскликнула кухарка.
И она кинулась на кухню.
Действительно, из трубы больше не капало, поэтому кухарка немедленно разожгла огонь и принялась готовить обед.
В ту же минуту мышка и чайка помчались к детям Света и детям Тьмы:
— У дочки короля коричневые волосы, коричневая кожа и коричневые глаза!
Дети Тьмы все как один накинулись на летучую мышь:
— А ты говорила нам, что у нее черные волосы, серые глаза и белая кожа!
— Наверное, мне так показалось в темноте, — пробормотала летучая мышь.
— А ты сказала нам, что у нее золотые волосы, голубые глаза и розовые щеки! — завопили дети Света, повернувшись к ласточке.
— Наверное, меня ослепил рассвет, — пробормотала ласточка.
— Что же нам теперь делать? — задумались дети Света и дети Тьмы.
— Оказывается, мы выступили в защиту существа, которое не имеет к нам никакого отношения! — решили они сообща. — Нужно поднять День и сказать Ночи, что она права!
Сказано — сделано.
Звезды отправились на небо. Море побежало к берегам. Время разобралось с часами. Все сделали то, что и должны были сделать.
Солнце вышло из-за туч, и лучи его коснулись вражеских кораблей — они неслись по домам на всех парусах: никогда еще королям других стран не приходилось видеть чего-либо подобного, а кто же станет воевать со страной, где все не как у людей?
Королю немедленно сообщили добрые вести. Он захлопал в ладоши, сказав главнокомандующему:
— Ну, теперь-то можно призвать королевскую армию и арестовать чистильщика королевской серебряной посуды.
— А за что, Ваше Величество?
— За то, что он украл принцессу.
— Но меня же никто не крал! — сказала принцесса.
— Да, в самом деле, — согласился король. — Тогда нужно его оставить на свободе, а всех подозрительных типов выпустить.
— Всех, кроме подставной домоправительницы, — напомнил помощник главного сыщика. — Она-то и в самом деле подозрительна.
И тогда он направился в тюрьму да выпустил на свободу бродягу, моряков, няню с младенцем, владельца магазина и его продавщиц, домовладельцев, путешественников, любителей детективных романов и всех, кто был посажен в тюрьму. Но «домоправительницу» он приволок во дворец за волосы. И как раз тогда, когда он подтащил ее к трону, волосы слетели с головы подозрительной домоправительницы, и все увидели лысую голову главного сыщика. С него сняли наручники, вынули изо рта кляп, и, кончив отплевываться, он сказал:
— Как я замаскировался, а? Ваше Величество, даже мой собственный помощник меня не узнал!
— Повышение! — отозвался король. — Но что же вы делали в спальне принцессы?
— Искал улики, конечно, — ответил главный сыщик. — Только я успел пооткрывать все замки своим перочинным ножом, как услышал чьи-то шаги и спрятался под кровать.
— Так это же был я! — обрадовался помощник главного сыщика.
— И под кроватью я кое-что нашел, — сказал главный сыщик, вытаскивая из-под платья серебряную тарелку.
— Так и есть! — воскликнула няня. — Ее-то и не хватает. Если бы тарелка была на месте, я бы ни за что не заподозрила чистильщика королевской посуды в том, что он украл принцессу. Так это ты во всем виновата! — и она сурово поглядела на принцессу. — Зачем ты ее взяла?
— Она такая круглая, такая красивая и так блестит! — закричала принцесса. — Отдайте ее мне!
— Возьми, но сначала пообещай мне, что никогда больше не станешь плакать из-за Луны! — сказал король.