— Мы не имеем права предоставлять информацию третьим лицам, — ярко-накрашенными губами сказала она.
Признаться, я обалдел. Нет, я никогда не был против таких правил, но не с моими собственным пленником!
— Я правильно вас понял, что у меня нет права узнавать информацию по привезенному сюда иностранному гражданину, который числится по ведомостям агентом чужой страны, и доставленному стражей и помещенного в охраняемый стационар по моему приказу? Серьезно?
— Таковы правила, господин архимаг, — снова улыбнулась она.
— Позови главного лекаря. Измайлова Виталия.
— Минуту, пожалуйста, — она сформировала крошечное заклинание и отправила письмо.
Я злился. Очень. Почти до огня на кончиках пальцев, но изо всех сил сдерживал себя, чтобы не спалить тут все к чертовой матери. Правила — это, конечно, хорошо, но не до такой же степени!
Измайлов появился буквально через минуту. Он летел ко мне, на ходу набрасывая на плечи рабочий халат.
— Алексей Николаевич! Какая радость! Только о вас вспоминал! — он затряс мою руку. — Ваш подопечный уже пришел в себя и вовсю дает показания!
— И о чем же он рассказал?
— Не знаю, я его язык не понимаю, — пожал он плечами. — С ним сейчас дознаватель, у него с собой словарик есть.
— Вы до сих пор не нашли переводчика⁈
— Так это не моя обязанность. Мое дело лечить людей. Пройдемте, я вам все покажу.
Мы прошли по противно чистым коридорам и завернули в закрытое крыло. Возле стояли несколько стражей с кирпичными мордами. Увидев меня, они подтянулись и гаркнули стандартную фразу про отсутствие происшествий.
Кивнув им, мы с Измайловым переступили порог и оказались совсем в другом мире. Здесь не было надраенных полов, белого цвета и ярких светильников — эта часть больницы, которую переоборудовали под темницу. Контраст неприятно поразил меня, но сказать мне на это было нечего.
— Вот, комната седьмая, — Измайлов приложил руку к кристаллу, который сразу же моргнул зеленым, пропуская нас внутрь.
Обыкновенная палата, шесть кроватей, одна из которых занята, узкие окна и острый запах ромашкового настоя. Это они больного отпаивали им, что ли? Или друг друга?
— Вот, господин архимаг, ваш клиент в полном здравии.
— А где дознаватель?
— Откуда ж я знаю? Это не моя сфера обязанностей, — он снова пожал плечами и подошел к лежащему на серых простынях мужчине. — Ну-с, как вы себя чувствуете?
Но ответа он не получил. В душу закрались сомнения, я шагнул к кровати и дернул агента на себя.
— Твою-то дивизию! — вырвалось у меня.
Иностранец был мертв.
— Как же так? — расстроенно спросил Измайлов, — я же столько силы в него влил! Теперь зря, получается?
Я его уже не слушал, а изучал обрывки нитей заклинаний. Все лечебные, ничего лишнего. Убили не магией, это и так было понятно, ведь в трупе до сих пор торчал нож. И этот нож был мне очень знаком — с такими ходили все из королевства Войс. Неужели сюда прошел кто-то из их разведки и закрыл пленнику рот?
Быстро покинув палату, я дошел до стражников на входе.
— Кто последний заходил сюда?
— Вы, господин архимаг, — захлопал глазами один из них.
«Идиот», — подумал я.
— А еще кто? — едва сдерживая раздражение, спросил я.
— Лекари. Три штуки.
— Имена? Фамилии?
Стражники переглянулись. Во взглядах обоих читалось непонимание.
— Они в белых халатах были, — осторожно ответил снова первый. — С зеленым знаком на груди. Мужчины. Лекари.
— И это все, что вы можете сказать⁈ Дознаватель где?
— Ушел час назад.
— Его имя хотя бы знаете?
— Так точно, господин архимаг! Суриков Иван Андреевич!
— Хоть что-то. Вызовите его сюда. Срочно! — рыкнул я и вернулся в палату.
Измайлов склонился над трупом и прощупывал руками воздух. Его пальцы двигались, словно пытались что-то ухватить — собирал данные для заключения о смерти. Я тяжело вздохнул и встал к узкому окну, ожидая, пока он закончит. На улице безмятежно порхали горластые птицы, светило солнце, деревья качались под тугими порывами ветра… А я всякой хренью занимаюсь!
— Алексей Николаевич, — сказал Измайлов через четверть часа, — смерть наступила три часа назад, удар точный, в сердце. Орудие, как вы видите, все еще в нем. Даже если бы мы сразу нашли его, спасти бы не удалось. Но для более точного диагноза мне нужно его вскрыть.
Я нахмурился: дознаватель был час назад, почему же он тогда не сообщил? Испугался? Надо бы его хорошенько допросить. Лично.
— Вскрывайте, — я обернулся к лекарю. — Есть какие-то подозрения?
— Нож как-то не слишком плотно застрял в грудине. Будто дыру сделали иным оружием. Это пока не совсем точно, я вытащу его и все тщательно проверю. Я вам напишу.
Он взмахнул руками, активируя магическую почту. Я же остался ждать дознавателя.
Суриков не пришел ни через десять минут, ни через полчаса. Я уже успел изучить каждый уголок закрытого крыла и был готов разнести тут все по кирпичику.
Охранники только хлопали глазами и разводили руками, мол, за ним отправили, больше ничего не знаем.
Выругавшись, я сплел мудреное заклинание поиска. Оно было похоже на то, каким отправляют почту, только с некоторыми нюансами. В адрес дознавателя ушло короткое послание, оставляя после себя едва заметный серебристый след. Он провисит несколько часов или пока я сам не сниму заклинание. Я это придумал года три назад, схема для нитей была очень сложная, и плести ее приходилось интуитивно, нежели по какой шаблонной картинке.
Магическая почта хороша тем, что завязана на ауру мага и найдет его, где бы тот ни прятался. Исключения могут быть только в том случае, если маг ставит особый полог или находится в зоне нестабильной магии. Примерно в такой, где я и присмотрел себе домик.
Сейчас же никаких признаков, что Суриков прятался, не было. Значит, просто очень сильно чем-то занят. И через полчаса я буду точно знать, чем именно.
След заклинания привел меня ни много ни мало в Яблоневый район. Опять. Одной типографии мне было мало, интересно, что на этот раз?
Хорошо, что на неделе дождя не было, и мостовая была относительно чистой. Неказистые домики с черными провалами окон смотрели мимо меня, а сидящие перед ними местные жители, наоборот, с нескрываемым любопытством. Подозрительные личности, мелькнувшие в переулке, ушли в сумрак, потеряв ко мне интерес. С прошлого раза урок они усвоили. Или же это Смирнов постарался? Кто ж знал, спрашивать я не собирался.
Серебристая нить вильнула за старую хибару и скрылась за высоким забором. Странное место для дознавателя. Через щели между досками мне прекрасно был виден весь заросший двор, в том числе поваленное дерево с лежащим под ним человеком.
Выбив одну секцию, я прошел на чужую территорию и быстро присел возле лежащего без сознания человека. Над ним порхало мое послание.
— А вот и Суриков, — я перевернул тело, и в ответ раздалось невнятное мычание. — Живой?
— Нет, блин, дохлый, — проворчал он и распахнул глаза, которые моментально закатились, едва он понял, кому это сказал.
— Так, отставить падение в обморок, — я плеснул ему водой в лицо. — Рассказывай, кто, что, зачем и когда.
— А можно я просто умру? — с надеждой пробормотал он.
— Суриков, твою дивизию, какого лешего ты творишь⁈ — я воздушной петлей поднял его на ноги и встряхнул, — на хрена ты в пленника его собственным ножом тыкал⁈ Кого ты хотел ввести в заблуждение? Меня?
— Н-нет, — его голос дрогнул, и он закашлялся. — Меня заставили!
— Все так говорят, пока на допросе не окажутся. Но тебе повезло, дознаватель, с тобой беседовать буду лично я и прямо сейчас.
Суриков испуганно вскрикнул, глаза его закатились, и он обмяк в петлях моего заклинания. Перегнул я палку, что ли? Вроде на вид крепкий мужик и так позорно отрубился.
Водяной шарик снова упал ему на голову, и дознаватель нехотя пришел в сознание.
— Это сон. Плохой сон. Очень плохой сон, — бормотал он.
— Хочешь, я тебя ущипну?
— Нет! Нет! Я понял. Я все понял! — взвизгнул он и начал рассказывать.
Глава 14
История Сурикова не была оригинальной. На него был собран некий компромат, какой именно он мне не сказал, но, думаю, там будет два слова: бордель и демоница. Или одно из двух.
Буквально этим утром к Сурикову подошел незнакомец и предложил весьма интересную сделку: дознаватель вытаскивает пленника из больницы, а эта деликатная информация просто исчезает.
— А почему же тогда ты его убил? — удивился я, выслушав его.
— Это было вторым пунктом. Если освободить не выйдет, то ликвидировать. А с учетом того, что было сегодня утром на совещании с военными и разведкой, действовать пришлось быстро.
— На парне были какие-то повреждения перед тем, как ты его пырнул?
— Конечно, его же избили! Он весь был в кровавых подтеках и бинтах. Я весь изляпался, пока его переворачивал.
— Нож откуда взял?
— Мне его дали, когда со мной разговаривали.
— Кто с тобой разговаривал?
— На нем был толстый слой иллюзии. Необычной такой: лицо ежеминутно менялось. Я такого никогда не видел. А еще…
Через полчаса он выдал мне все, что знал, и даже то, о чем я знать не горел желанием. Впрочем, с темой компромата я не ошибся.
Действительно, к дознавателям недавно заслали демониц, но сделали это очень аккуратно, под видом новых уборщиц. Это произошло два дня назад, и за это время они умудрились знатно развлечься и собрать недурной объем силы.
Именно эти игрища прямо на рабочем месте и предъявили Сурикову. Понятное дело, что всей подготовкой занимались не сами демоницы, а тот, кто их привел. Я смог вытрясти из Сурикова, что к ним два раза приходил какой-то работяга, чинил что-то по мелочи. На таких людей обычно никто не обращает внимания. Надел форменную одежду и, по сути, стал невидимкой. Тонко сработано.
Собственно, этот работяга и расставил по всему зданию кристаллы передачи информации и зафиксировал пикантные сцены. Суриков был абсолютно уверен, что шантажировали только его, я понимал, что это не так.