Я его слушала сквозь непрекращающийся звон в голове, пытаясь бороться с тошнотой, из-за которой мой рот был полон слюны, и под конец его радостного монолога меня начало рвать этой самой слюной ему прямо под ноги.
– Что ж… придется, видимо, оставить вас под наблюдением хотя бы на денек, – вся его бравада куда-то делась. Лицо моментально стало озабоченным, он повторно заставил меня последить за молоточком, вызвал санитарку, которая проводила меня в палату.
При входе в палату мне ударил запах немытых тел и мочи, я от неожиданности поморщилась. Санитарка, нисколько не заботясь о том, что на дворе поздний час включила общий свет. Увидев мое замешательство, она пояснила:
– Тут палата лежачих и полубессознательных… в других – мест нет. Если что – только в коридоре могу положить.
Я выглянула в коридор, узрела вереницу кроватей, занятых асоциального вида личностями, и решила не перебирать харчами.
– Может, завтра кого-то выпишут, тогда тебя переведут. Ты уж попроси только хорошо, – и она руками показала всем известный жест "дай на лапу" и, подождав пока я доковыляю к своему месту, выключила свет.
Едва коснувшись кровати, утонула, прогнув сетку чуть ли не до пола, и устроившись в этом больничном гамаке, постаралась заснуть. Мои соседи сопели, булькали, кто-то бормотал нечто нечленораздельное. Голова продолжала гудеть, хотя после уколов, которые мне сделали в приемном, немного полегчало. Вместе с облегчением пришли эмоции, и тихонько поскуливая, я дала волю слезам. Я – одна, совсем одна, умру и никто не узнает. Единственная подруга – и у той телефон отключен. Плакала долго, самозабвенно, минутой позже уже не стеснялась громко всхлипывать и сморкаться, все равно я здесь единственная вменяемая личность, еще пока…
13 ***
Проснулась от звонка своего мобильного, открыла глаза и моментально вспомнила все события вчерашнего вечера, из-за чего снова захотелось расплакаться. Подняла трубку и услышала голос Амелии:
– Доброе утро, страна! Ты мне вчера пыталась дозвониться?
Услышав голос подруги, на меня снова накатил приступ жалости к себе, слезы покатились по щекам и, сопровождая свой рассказ всхлипами и охами, я поведала ей свои злоключения.
– В какой ты больнице? Я приеду сейчас же, – не теряя времени, сообщила подруга. На душе у меня потеплело, таки существует хоть один человек, который обо мне заботится. Я сообщила ей адрес больницы и название отделения.
– Ты на работе уже предупредила?
– У меня как-то вылетело из головы. Блин! Так не хочется отвечать на их расспросы…
– Не волнуйся, я передам через Александра.
– Ты меня очень обяжешь… Если тебе будет не трудно… – произнесла я, как в моей голове шевельнулось какое-то предчувствие, и не успела я его озвучить, как Амелия подтвердила мои догадки:
– Так уж вышло, что он и сегодня ночевал у меня. Сейчас как раз попивает кофе напротив, так что мне не составит труда. Не волнуйся!
Я ни на минуту не удивилась, это было свойственно подруге, едва расставшись с одним кавалером, обзаводиться другим. Было немного обидно, ведь еще позавчера Саша приставал ко мне… Правда, я сама дала ему понять, что не интересуюсь поверхностными отношениями, и подруге дала зеленый свет… Но как-то быстро для моей ударенной головы развиваются события.
Спустя час, заслышав шум и оживление на этаже, я знала – приехала Амелия. Она влетела в палату, практически втащив за собой незнакомого мне молодого доктора, который явно был подавлен ее напором. Скривила свой нос от ударившего в нос запаха. Посмотрела на меня сочувственным взглядом и вскрикнула:
– Ужас! Как же ты тут ночь провела?
Врач осмотрел меня, ознакомился с историей болезни. Повторил почти все те же манипуляции, что и вчера делал доктор в приемном отделении.
– Необходимо провести МРТ, после его результатов можем отпустить вашу подругу домой. Но эта услуга платная и, кроме того, на нее очередь.
– Хорошо, – ответила я, – а когда на него можно записаться?
– Не раньше чем через пять дней, большой наплыв пациентов сейчас.
– И что мне все это время лежать в стационаре? – выкрикнула я.
Амелия скривила свой носик повторно, посмотрела на него, достала кошелек из сумки, помотала им перед носом доктора:
– Сколько будет стоить так, чтоб побыстрее? Мы хотим сегодня ночевать дома в теплой уютной постельке.
На лице у врача расплылась улыбка, он сообщил, что сейчас уточнит. Вернулся через десять минут:
– Двойной тариф, после двух часов дня я пришлю за пациенткой санитарку, она покажет куда идти.
Амелия поблагодарила его, дала "на чай" за посредничество и уже в более радужном настроении повернулась ко мне.
14 ***
Макс проснулся бодрым, вчерашнее похмелье как рукой сняло. Посмотрев на часы, обнаружил, что все же немного проспал, поскольку дорога из родительского дома на работу не близкая, к тому же утром как обычно будут пробки.
Умылся, оделся, почти на ходу выпил кофе и выскочил в гараж за машиной, когда у него зазвонил мобильный.
– Алло, Макс! – проговорил в трубку Александр, – я задержусь. Необходимо кое-что срочно выяснить.
– Вот черт! Я тоже опаздываю… А в другой раз выяснения не получиться провести?
Александр ему вкратце обрисовал ситуацию: в квартиру Лары вчера забрался взломщик, она в больнице с сотрясением, Амелия поехала за подругой, его попросили, да и он сам вызвался, проверить, что там именно произошло и безопасно ли ей возвращаться обратно домой.
– Это и в твоих интересах тоже – если что, ты можешь лишиться еще одного бухгалтера. Где ты найдешь замену за такой короткий срок и на такую зарплату? – завершил рассказ Саша.
Друг был прав, но Максу стало не по себе не от перспективы лишиться работника. Ведь вчера вечером она была у них дома, целая, по поводу невредимой сложно сказать – Лара точно так же мучилась от похмелья, как и все остальные, но была веселая, почти общительная. Как говориться, ничто не предвещало беды. Чувство вины за случившееся беспокоило его, хоть он вряд ли что-либо мог изменить.
Макс приехал на завод, попросил предупредить бухгалтерию, что Ларисы сегодня не будет, от чего брови его секретаря полезли вверх:
– Вы не подскажете фамилию этой Ларисы? – вышколенным тоном поинтересовалась она.
Вот черт! Ее фамилию он не помнил, видел когда-то в деле, но она вылетела у него из головы. Видя его мысленные потуги, секретарь добавила:
– Ну, хоть опишите ее, – этой фразой она привела его в еще большее замешательство.
– Она такая… такая… полненькая, – при этом он руками обрисовал контур женского тела, невольно сделав акцент на груди, от чего покраснел до кончиков волос.
– Понятно, полненькая, значит, – не проявляя никаких эмоций, повторила за ним секретарь, – Должна ли я сообщить причину ее отсутствия?
– Да, скажите, что она на больничном.
И он пулей влетел в свой кабинет, чертыхаясь про себя за свою непонятно откуда взявшуюся косноязычность. Теперь секретарь подумает, что у него появилась любовница. Благо хоть она не побежит на первом же обеденном перерыве обсуждать это с кем-либо еще из персонала. Конфиденциальность – ее кредо.
– Максим Владимирович, – раздался в кабинете Прилужного ровный голос секретарши, – в бухгалтерии возникли проблемы.
– Какие еще проблемы?
– Мне кажется, что девушка, которая подошла к телефону была на грани истерики, а вокруг стоял беспробудный шум и гам. Не уверена, но, по-моему, она кричала, что с главным бухгалтером случилось нечто страшное.
– Ладно, я сам пойду, посмотрю, что происходит.
Макс ровным шагом направился в сторону каморки бухгалтеров, но чем ближе он подходил к цели, тем гуще становилась толпа людей вокруг. Казалось, все кто находился в радиусе админкорпуса завода, сбежались посмотреть на какое-то представление. Перед гендиректором зеваки потеснились, пропуская его вперед, и он столкнулся в проходе с бригадой скорой помощи, вывозящей каталку с лежачим больным.
– Мужчина, дайте же пройти!!! – крикнула дюжий фельдшер.
– Что случилось? – вместо того, чтоб отойти с дороги пролепетал Макс.
– Информация дается только близким родственникам! – гаркнула тетка в ответ и пошла на него тараном. Максу ничего не оставалось, как отскочить в сторону и вжаться в стену.
Бригада уехала, толпа зевак начала потихоньку редеть, Прилужный смог пробраться в помещение бухгалтерии, в которой оставалась только одна молоденькая девочка лет двадцати, истошно льющая слезы.
– Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь только что произошло?! – воскликнул Макс, обращаясь к царевне-Несмеяне.
– Марина Владимировне стало плохо! – выдавила она из себя и повторно зашлась в истошном вое.
– Стоп! – гаркнул дальше Макс, пытаясь вспомнить, кто такая Марина Владимировна… Он, признаться, не мог еще ориентироваться в своих новых подчиненных, постоянно путая имена, фамилии и род занятий.
Девица взглянула на него полными непонимания глазами:
– Марина Владимировна Федеяева – наш главный бухгалтер. Вы что недавно здесь работаете?
– Вообще-то да, раз и вы меня не узнали, – ответил ей Макс, смотря прямо в глаза девушке. У той на лице отображалась интенсивная работа ума, однако, судя по всему, попытка что-либо вспомнить не увенчалась успехом.
– А вы …– начала было девушка, но Прилужный ее прервал.
– Я ваш генеральный. Не так давно беседовал, в том числе и с вами, в своем кабинете, но признаться не помню ни имени, ни фамилии. Со слишком многими людьми пришлось тогда беседовать. Почти все слились в серую массу.
– Головко Юлия, – пролепетала девица с округлившимися глазами, – Я младший бухгалтер…
– Итак, Юлия, что именно произошло с Мариной Владимировной? – пока Макс ее вопрошал, девица начала судорожно вытирать глаза салфеткой, и рыскать по кабинету в поисках чего-то. Через какую-то секунду повернулась к нему с чайником в руках:
– Может, чаю желаете?
– Юлия, я задал конкретный вопрос! Что случилось с нашим главным бухгалтером?