звуки, один в секунду, в правое и в левое ухо. Участникам было предложено нажимать кнопку каждый раз, когда один из видов звука появлялся в определенном ухе – высокочастотный тон в левом ухе в течение одного пятиминутного периода, скажем, тогда как низкочастотный тон в правом ухе в последующей серии, и так далее для каждой из четырех перестановок. В то же время мы измерили электрическую активность мозга с плотным рядом ЭЭГ-сенсоров по всей голове.
Используя современные методы анализа электрических сигналов мозга, мы обнаружили нечто поистине поразительное. Чем лучше участники могли сосредоточить внимание на нужном раздражителе и нажать кнопку только тогда, когда низкий тон звучал в правом ухе (к примеру), тем больше электрических сигналов из префронтальной области было синхронизировано именно с появлением тона. Эта фазовая синхронизация означает, что активность мозга может быть захвачена внешними раздражителями; когда это происходит, внимание становится очень целенаправленным и стабильным, что подтверждается точностью нажатия кнопки и той последовательностью, с которой реакция участников согласовывается по времени от одной попытки до другой. Фазовая синхронизация, которую мы определили, включает в себя только сигналы из префронтальной области, а не из других областей мозга, что подчеркивает важность префронтальной коры в регулировании избирательного внимания.
Открытая осознанность без субъективных суждений также возникает из конкретных шаблонов активности мозга, как мы выяснили в 2007 году при изучении мигающего внимания. Как было описано в главе 3, мигание внимания происходит, когда ваш разум, все еще занятый предыдущим объектом, становится довольно невосприимчивым к тому, что вас окружает. Нельзя сказать, что вы как будто впали в кому, но вы невнимательны к тому, что происходит прямо перед вами – как, например, к цифре, возникающей в потоке букв. Когда мы оценивали функции мозга во время задания на мигание внимания, то обнаружили, что степень концентрации на первой цифре (3 в ряду Т, J, Н, 3, I, Р, 9, М…) определяет, заметят ли участники опыта вторую цифру (9). Или, иначе говоря, люди с высокой степенью открытой осознанности, как правило, замечают вторую цифру, а люди с низкой степенью почти всегда ее пропускают. Данные ЭЭГ выявили основу для этого: появление вызванного потенциала, связанного с событием, названное Р300. Вызванный потенциал – это просто электрический сигнал, который выявляется в ответ на конкретное внешнее событие или стимул; Р300 относится к позитивному (отсюда «Р» – positive) отклику, который происходит спустя примерно 300 миллисекунд после события. Слишком сильный сигнал Р300 указывает на слишком большое фокусирование на первой цифре, что заставляет пропускать вторую; слишком слабый сигнал Р300 указывает на слишком маленькое фокусирование, которое точно так же заставляет пропускать первую цифру. Такое качество, как открытая осознанность без субъективных суждений, подразумевает баланс – вы не зацикливаетесь на привлекающем вас раздражителе, а, напротив, открыты всем остальным.
Подведем итог. У людей, принадлежащих к крайности сосредоточенного типа аспекта внимательности, префронтальная кора обладает сильной фазовой синхронизацией в ответ на внешние раздражители, а также умеренной активацией сигнала Р300. При крайности несосредоточенного типа префронтальная кора демонстрирует небольшую фазовую синхронизацию и крайне слабый или чрезвычайно сильный сигнал Р300.
В этой главе я набросал перед вами множество результатов исследований мозга, но надеюсь, что вы останетесь с двумя четкими идеями. Во-первых, существует несомненный шаблон активности мозга, лежащий в основе каждого аспекта эмоционального типа. Во-вторых, активность часто проявляется в таких областях мозга, которые удивили бы психологов, проводящих исследования в 70-х и даже 80-х годах. Как я сказал в главе 2, они не очень-то думали об эмоциях, предполагая, что те были не более чем надоедливыми препятствиями, которые вставали на пути у августейших функций мозга, а именно познания, рассудка, суждения и планирования.
На самом деле схема эмоционального мозга часто накладывается на схему рационального, думающего мозга – и я полагаю, что в этом содержится важная идея: эмоция работает с познанием комплексным и цельным образом, что позволяет нам ориентироваться в мире отношений, работы и духовного роста. Когда нас возбуждает положительная эмоция, мы способны лучше концентрироваться, выяснять социальные взаимосвязи на новой работе или в новой школе, расширять границы своего мышления так, чтобы быть способным творчески интегрировать разнородную информацию и поддержать свою заинтересованность в текущей задаче настолько, чтобы продолжать упорно ее выполнять. В этих случаях эмоции ничему не мешают и ничего не разрушают, как полагали в 70-х годах, – они помогают. Чувство пронизывает практически все, что мы делаем. Поэтому неудивительно, что участки мозга, которые контролируют и регулируют эмоции, совпадают с теми, которые принимают участие в функциях, о которых мы думаем как об исключительно когнитивных. Не существует ясной и четкой границы между эмоциями и другими психическими процессами; они перетекают друг в друга. В результате практически все области мозга имеют значение для эмоций, или эмоции оказывают влияние на них, вплоть до зрительной и слуховой части коры. Эти факты о нейронной организации эмоций имеют важное значение для понимания того, почему наше восприятие и мысли меняются, когда мы испытываем эмоции. Они также помогают объяснить, как мы можем использовать свои когнитивные механизмы для того, чтобы намеренно регулировать и трансформировать эмоции (что мы вскоре увидим). Но они заставили задуматься над определенным вопросом. Характеристики мозга, присущие каждому аспекту эмоционального типа, имеют, кажется, настолько важное значение для нашего существования, что легко предположить, что они являются врожденными, как отпечатки пальцев или цвет глаз, и, похоже, тоже не поддаются изменению. По крайней мере, я сделал такое предположение, о чем расскажу в следующей главе.
Глава 5Как развивается эмоциональный тип
Когда я впервые открыл для себя нейробиологические основания для шести аспектов эмоционального типа, то предположил, что они являются врожденными и постоянными, устанавливаясь сразу же, как только ребенок приходит в этот мир. Как и другие ученые (а также как свежеиспеченный родитель дочери Амели, рожденной в 1981 году, и сына Сета, рожденного в 1987-м), я отметил и удивился тому, что новорожденный – отдельная личность (это заметно, если у вас больше одного ребенка). Одни младенцы любопытны и ведут себя непринужденно, другие суетливы и тревожны. Амели родилась радостной и дружелюбной, рано начала говорить и болтала с удовольствием: она предоставляла нам репортаж о мире из своей коляски, и к тому времени, как ей исполнилось восемь, она предпочитала сидеть отдельно от меня и моей жены, когда мы летали на самолете. К концу полета она знала всю историю жизни своего соседа. Сет, в отличие от нее, выглядел милым и обаятельным, но при этом был склонен сначала прощупать почву, а не погружаться в ситуацию сразу же.
Эмоциональная ДНК
Если говорить кратко, то дети, похоже, уже приходят в мир с темпераментом и эмоциональным типом. Предполагается, что это может определяться генами, которые они наследуют от родителей. В конце концов новорожденные еще не получили никакого жизненного опыта, который мог бы повлиять на их эмоциональный тип, что оставляет в качестве предполагаемых определяющих факторов только гены[3]. И действительно, исследования, сравнивающие однояйцовых (идентичных) близнецов с дизиготными (неидентичными), предоставляют убедительные доказательства, что гены подталкивают нас к тому, чтобы быть стеснительными или наглыми, склонными к риску или осторожными, счастливыми или несчастными, тревожными или спокойными, сосредоточенными или рассеянными. Эти исследования исходят из того, что идентичные близнецы возникают из одной оплодотворенной яйцеклетки и поэтому имеют идентичные последовательности генов – это те ленты химических «букв», обозначенных как А, Т, С и G, которые расшифровывают, что каждый из генов делает (или, если точнее, какой протеин ген кодирует). Неидентичные близнецы происходят из двух разных яйцеклеток, оплодотворенных двумя разными сперматозоидами, и поэтому обладают такой же степенью генетического родства, как и единокровные братья и сестры, не являющиеся близнецами, разделяя примерно половину генов в различных формах. (Многие гены человека бывают представлены только в одном виде, поэтому неважно, в какой степени два человека родственно связаны друг с другом – у них есть одинаковые копии этих генов.) Идентичные близнецы, таким образом, в два раза более схожи генетически, чем единокровные братья или сестры, не являющиеся близнецами, и в таком случае должны быть в два раза ближе, чем неидентичные близнецы, по любым признакам, которые имеют генетический компонент. Иными словами, когда сходство между идентичными близнецами по конкретному признаку больше, чем между неидентичными, это убедительный знак того, что данный признак имеет генетическую основу.
Поэтому исследования близнецов были золотой жилой для размышлений о генетической основе темперамента, личности и эмоционального типа. Среди черт, которые более схожи у идентичных близнецов, чем у неидентичных (и потому имеют более глубокую генетическую основу) находятся застенчивость, коммуникабельность, эмоциональность, тенденция чувствовать себя несчастным, способность к адаптации, импульсивность и баланс положительных и отрицательных эмоций. Хотя это может показаться странным набором, я выбрал эти черты, потому что каждая из них отражает один из аспектов эмоционального типа.
• Застенчивость и коммуникабельность связаны с тем, где вы находитесь в аспекте социальной интуиции.
• Эмоциональность относится к устойчивости и прогнозированию.