Два чека от Ванды Уэзерби и Ральфа Флэннагана лежали нетронутыми. Прошлым вечером он доставил себе удовольствие, отказавшись от пяти тысяч Джека Гарли, и теперь было уже поздно что-либо переигрывать. Он также галантно предложил Шейле Мартин оставить деньги у себя, пока не решил, будет ли брать с нее гонорар.
Шейн подошел к телефонной будке и набрал номер своей конторы. Трубку сняла Люси.
— Майкл, тебе звонили два раза, — торопливо начала она. — Не знаю, хорошие это новости или нет. Тим сообщил, что в заявлении мистера Гарли на женитьбу нет упоминаний о предыдущем браке. И еще звонил шеф Джентри. Он хочет поговорить с тобой об Элен Тейлор и человеке по имени Гарольд Прентисс и попросил передать тебе, что девятнадцатого декабря тридцать третьего года Ванда Уэзерби родила дочь Дженет. Отец неизвестен.
— Превосходно, Люси, — ответил Шейн. — Теперь, когда дело прояснилось, необходимо решить вопрос с оплатой. Позвони миссис Мартин и скажи, что до четырех часов она должна собрать всю тысячу долларов… Наличными, — резко добавил он. — Деньги должны быть у меня на столе в четыре. Я скоро буду.
Он повесил трубку и стремительно зашагал по улице, разглядывая витрины магазинов, пока не нашел то, что ему было нужно.
Магазин, в который он вошел, торговал конторским оборудованием и выставлял последние модели диктофонов и магнитофонов. К нему тут же подскочил улыбающийся проворный молодой клерк.
— Чем могу быть полезен, сэр?
— Меня интересуют новейшие звукозаписывающие приборы, и я бы хотел, чтобы вы продемонстрировали разные модели.
Молодой человек изо всех сил старался угодить клиенту. Он показывал детективу различные модели магнитофонов, объясняя, что все они работают по одному и тому же принципу, который Шейн и не пытался понять, и что каждая модель тщательно сконструирована, чтобы наилучшим образом выполнять какие-то определенные функции.
— Магнитофоны, — сказал он, — обеспечивают наиболее высокую точность воспроизведения. Поэтому их предпочитают использовать музыканты, работники радио и так далее. С другой стороны, вот этот маленький диктофон удобен, когда надо записать на него текст. В него встроен таймер, который показывает, сколько времени длилась диктовка. Вот, попробуйте сами. Им очень легко управлять. — Установив на столе небольшой микрофон, он нажал кнопку, и пленка пришла в движение. — А теперь скажите что-нибудь.
— Хорошо, — ответил Шейн. — Я говорю. Он поймает мой голос?
— Конечно. — Продавец остановил пленку, включил перемотку и опять нажал кнопку пуска. Раздавшийся из динамика голос Шейна звучал поразительно громко и четко.
Закончив демонстрацию, молодой человек робко поинтересовался:
— А вы… Мне кажется, я видел ваши фотографии в газетах. Вы — не Майкл Шейн?
Шейн кивнул и спросил:
— Каково максимальное расстояние, на котором микрофон улавливает звук голоса?
— Я как раз собирался объяснить, мистер Шейн. Этот аппарат будет просто незаменим в вашей профессии. Если вы установите громкость на максимум, он уловит малейший шепот в радиусе пятнадцати метров, даже из соседних комнат. Должен сказать, что эта модель прямо-таки создана для детектива. Как видите, сам аппарат небольшой и неприметный, включается в обычную розетку и не требует предварительной настройки. Может быть, вы хотите сами взглянуть на него? Вот инструкция.
Шейн поблагодарил и взял буклет. Просмотрев его, он снова обратился к продавцу:
— Я бы хотел опробовать его у себя в конторе. Вы даете диктофоны напрокат?
— Нет. Но мы были бы польщены, если бы такой человек, как вы, взял его себе на пробу — без обязательства купить, — заверил его молодой человек. — Возьмите его на неделю, а потом примете решение.
Шейн спросил, могут ли они доставить диктофон к нему в контору сегодня днем.
— Конечно, мистер Шейн. Через пару часов.
Шейн вышел на улицу, положив инструкцию в карман и засунув папку Джеда Пурли под мышку, и вдруг резко остановившись, медленно подошел к газетному стенду с газетами из ближайших штатов.
Из Нэшвилла была только одна газета, датированная сегодняшним утром. Краткое сообщение о смерти Ванды Уэзерби было помещено на первой полосе.
Шейн снял газету со стенда и еще раз прочитал заметку, которая лишь в общих чертах рассказывала о загадочных обстоятельствах ее гибели.
Это была та же самая газета, вырезки из которой Шейн нашел у Ванды. Он пролистал ее, внимательно просматривая каждую статью, пока не дошел до последней страницы с театральными новостями и программами телевидения и радио на сегодня, затем довольно кивнул, засунул папку с фотографиями в сложенную пополам газету и направился к своей машине.
Глава 19
Когда около четырех часов Шейн вошел в свою контору, в приемной сидел Тимоти Рурк и о чем-то болтал с Люси.
— А ты не застал свою подружку Сильвию, — угрюмо улыбнулся репортер. — Она пыталась придумать какой-нибудь повод, чтобы дождаться твоего прихода, но Люси взяла у нее деньги и выставила за дверь.
— Ничего подобного, — возразила Люси. — На самом деле мне очень жаль Шейлу Мартин. У нее оказалось только девятьсот сорок долларов. Майкл, ты что — хочешь оставить ее без гроша в кармане? Это похоже на вымогательство. И все из-за какой-то ошибки, которую она совершила много лет назад, когда голодала.
— Не стоит жалеть Шейлу, — ответил Шейн. Он открыл папку, которую держал под мышкой, и достал конверт с фотографиями. — Если бы ты, Люси, не была такой хорошей девочкой, я бы тебе кое-что показал. А поскольку я не могу этого сделать, тебе придется поверить мне на слово, что вся эта трогательная история, которую она поведала вчера вечером, была тщательно придумана, чтобы вызвать мое сочувствие. В конце концов, она сама предложила деньги, — сердито добавил он, — чтобы я помог ей не попасть под следствие в связи с убийством Ванды Уэзерби. Я принимаю ее предложение. Диктофон уже доставили?
— Он у тебя на столе, — отозвалась Люси. — Мы тут с Тимом гадали, что ты, собственно, собираешься с ним делать?
— А это сюрприз — маленькая хитрая машинка. — Шейн ухмыльнулся и достал инструкцию. — Сейчас я обдумываю, как сделать пробную запись для той программы, о которой мы говорили сегодня утром.
— Ты имеешь в виду приключения Майкла Шейна на радио? Ты серьезно? — Карие глаза Люси заблестели от удовольствия.
— Не совсем, эту идею можно использовать и в других целях. У тебя нет подружки, живущей в «Кортлэнд-армс»?
— Ну… есть. Мэрилин Ноулс.
— На каком этаже она живет?
— Кажется, на третьем.
— Постарайся ей дозвониться. И напросись к ней в гости на сегодняшний вечер. Часов на восемь. — Шейн повернулся к Рурку. — Пойдем, опробуем диктофон. Если верить этому буклету, он может делать почти все, кроме коктейлей.
Рурк неуклюжей походкой последовал за детективом в кабинет.
Шейн открыл папку, отвоеванную у Пурли, и положил ее на стол рядом с диктофоном.
— Тим, взгляни-ка на эти две фотографии, — сказал он, — и помоги мне придумать какой-нибудь способ прижать нашего приятеля Хендерсона на случай, если я не смогу доказать его причастность к убийству Ванды.
Когда репортер увидел первый снимок, глаза его загорелись, и, удивленно присвистнув, он заметил:
— Понимаю, о чем ты. Это дает Хендерсону и Шейле мотив для убийства Ванды. Ведь если его жена или ее муж хоть краем глаза увидели бы это…
— Вот еще одна, — усмехнулся Шейн.
— Наш друг Ральф, — буркнул Рурк. — А это та самая неотразимая Ванда?
Шейн кивнул.
— Снимки сделаны частным детективом. Но я не слишком верю в историю о детективе, которого нанял ревнивый муж. Скорее всего, она сама все организовала.
— А с Хендерсоном и Шейлой — тоже она? — спросил Рурк, взяв в руки первый снимок. — Думаешь, это ее режиссура?
— Разумное предположение, — сухо ответил Шейн. — Это снято в парадной спальне ее дома.
— Да-а, Ванда — та еще штучка была, — сделал вывод Рурк. — Эти снимки объясняют три письма. Ну, а в случае с Гарли что?
— У меня есть версия, хотя вряд ли мы когда-нибудь сможем ее доказать. Гарли не вызывает у меня ни малейшей симпатии, но для его дочери было бы ударом узнать, что на самом деле она — незаконнорожденная дочь Ванды Уэзерби. Особенно теперь, когда она вот-вот сочетается браком с этим напыщенным ничтожеством из Теннесси.
Послышался зуммер селекторной связи. Шейн нажал на кнопку.
— Да?
— Майкл, я сейчас говорю по телефону с Мэрилин. Она весь вечер будет дома. Что мне ей сказать?
— Мы нанесем ей визит около восьми. Скажи ей, что перезвонишь, если что-нибудь изменится. — Он отключил селектор и обратился к Рурку: — Позвони Ральфу Флэннагану и скажи ему, что сегодня мы устроим у него дома небольшую вечеринку, на которой и закончим наше расследование. Около восьми вечера. Будет… — он сделал паузу, чтобы сосчитать, — четыре, пять, шесть… семь человек. Считая тебя, Тим, если ты, конечно, захочешь.
Рурк озадаченно посмотрел на своего друга, но ничего не спросил. Он снял трубку, набрал номер и после короткого разговора повернулся к Шейну.
— Я договорился на восемь часов, Майк. Ральф сидит, как на иголках, не понимая, в чем дело, но я сказал, что знаю не больше, чем он. Что ты задумал? Кто эти семь человек? И какое отношение ко всему этому имеет подружка Люси с третьего этажа?
Погруженный в изучение диктофона, Шейн не отреагировал на вопросы. Он нажал очередную кнопку, но ничего не произошло. Потом посмотрел на Рурка и спросил:
— Слушай, ты что-нибудь смыслишь в этих штуковинах?
— Ни черта, — признался репортер и подозрительно прищурился. — Уж не хочешь ли ты сделать запись с соседнего этажа? Тебе же придется сверлить дырки и протягивать провода к микрофону.
— Не знаю, — рассеянно отозвался Шейн. — Продавец утверждал, что эта модель… Минутку! — воскликнул он в тот момент, когда пленка на диктофоне пришла в движение. — Вот как он работает. Сейчас он должен записывать наши голоса. Видишь эту маленькую лампочку? Она загорается и гаснет, когда я говорю. — Он взял микрофон и положил его на пол рядом с дверью. — Пусть он лежит здесь, а ты следи за контрольной лампочкой. Я выйду, закрою дверь и буду разговаривать с Люси. Черт меня побери, не верю, что существует микрофон, достаточно мощный, чтобы уловить такие звуки, но парень в магазине клялся, что этот сможет.