Журналистка наклонила голову:
– Вы рассказали об этом Дмитрию?
– Конечно, – заявила Светлана, – однако он только посмеялся надо мной. Вы, разумеется, и сейчас можете не поверить, но я хотела отыскать Жорика и давать ему деньги, чтобы он встречал меня с работы, как охранник.
Катя наморщила лоб:
– Если все это – правда, почему вас пытались убить? Кому это выгодно?
Иконникова пожала узкими плечами:
– Понятия не имею. Видите ли, я работаю швеей… И мои подработки тоже связаны с шитьем.
– Да, задачка весьма непростая, – подтвердила Зорина. – Не думаю, что кто-то хочет разделаться с вами, потому что вы плохо сшили ему костюм.
Губы женщины скривились:
– Мне не до шуток.
Журналистка постучала пальцем по столу:
– Значит, вы сообщили об этом Дмитрию, но он не придал этому значения. А где вы вообще познакомились с ним?
Светлана вдруг улыбнулась:
– Знакомство произошло при грустных обстоятельствах, однако для нас обоих стало судьбоносным. Впервые мы встретились в больнице, в кардиоцентре. У меня там лежала подруга, а у него – сестра. Димина сестра, слава богу, жива до сих пор, а вот Лариса… Она родилась с пороком сердца, прожила с ним тридцать с лишним лет, и вот однажды ее забрали с сердечным приступом и заявили: «Требуется пересадка». Конечно, пересадка сердца – это очень сложная и дорогостоящая операция. Но иногда у человека нет другого выхода: либо нужно делать операцию, либо умереть. Вам наверняка известно: чтобы осуществить пересадку сердца, в первую очередь необходимо найти донора, что довольно сложно (многие люди годами ждут своей очереди и иногда, так и не дождавшись, умирают), во-вторых, стоимость операции стоит баснословных денег. Вернее, послеоперационное лечение. Лариса так и не дождалась донора. – Женщина горько вздохнула. – Наверное, сестра Димы оказалась крепче. Она жива до сих пор и ждет своей очереди. Муж постоянно навещает ее. Вот так мы и познакомились – в больничном коридоре. Сначала разговорились, поведали друг другу о своих бедах, а потом Дима напросился ко мне в гости. Помню, его очень плохо встретил Жора, точнее, не сразу, а позже, когда Дима признался, что хочет разводиться с женой и ему будет негде жить. Брат решил: это претендент на наши квадратные метры. В общем, с тех пор отношения у них так и не наладились.
– Светлана, – Катя пристально посмотрела на нее, – я вам верю. Сейчас вы пойдете домой, но все время будете оставаться на связи. Начинайте готовиться к похоронам Георгия, но помните одно: вы ни в коем случае не должны прописывать Дмитрия, что бы он вам ни говорил. Однако свой отказ облекайте в естественную форму: мол, сейчас не до этого.
Иконникова вдруг опустила глаза:
– Я не стала говорить вам сразу. Я уже прописала Диму.
Зорина с неудовольствием щелкнула пальцами:
– Вы сделали грубейшую ошибку, и теперь вам придется быть все время начеку. А сейчас напишите координаты части, где служит Слепченко.
Женщина махнула рукой:
– Если вы намекаете, что Дима убил Жорика и пытался убить меня, это просто бред. У нас самая настоящая любовь.
– Я порадуюсь за вас, если это окажется правдой, – парировала журналистка. – И все равно мы примем меры предосторожности. На работу ходите без боязни, вас всегда будет сопровождать наш сотрудник. А теперь идите, только не вздумайте обмануть нас и исчезнуть с горизонта.
Светлана вздохнула:
– Я этого не сделаю.
– Вот и прекрасно.
Иконникова встала со стула и направилась к двери. На пороге она еще раз обернулась. Бесцветные глаза светились надеждой:
– Вы поможете мне еще раз?
Катя кивнула. Когда за женщиной закрылась дверь, она набрала мужа:
– Костик, вы где? Я отпустила нашу гостью, а вы почему-то не заходите.
– Отпустила? – переспросил муж, и в его голосе послышалось недовольство. – Зачем ты это сделала? Она ведь подозреваемая номер один. – Он хотел еще что-то добавить, но осекся. – Впрочем, поговорим в кабинете. Мы с Павлом пьем кофе в соседнем баре.
Они явились почти моментально, и Киселев с ходу набросился на Зорину:
– Зачем ты ее отпустила? Я уже собирался распорядиться, чтобы ее задержали.
– Вы всегда верили моей интуиции, – заметила журналистка. – Поверьте и сейчас. Светлана непричастна к гибели брата. Напротив, кто-то пытается свести счеты и с ней. – Она рассказала о нападениях на женщину.
Павел скривился:
– И ты ей поверила? Для подозреваемого в убийстве нет ничего лучше, как переквалифицироваться в жертву.
– Я ей верю, – упрямо повторила Катя. – А вот ее гражданского мужа необходимо прошерстить, и как можно быстрее. На наше несчастье, она уже прописала его. Думаю, ее жизни действительно угрожает опасность.
Оперативники переглянулись.
– Ну, ладно, – процедил Киселев. – Пойду у тебя на поводу, хотя мне это и не нравится. – Он набрал телефон старшего лейтенанта Пети Прохорова. – Петюня, ты далеко? Зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет.
Петя Прохоров был огненно-рыжим и веснушчатым парнем, однако это его нисколько не портило. Серые глаза лучились добротой и умом, пухлые губы складывались в очень милую улыбку. Все в отделе не чаяли в нем души, тем более старший лейтенант оказался еще незаменимым работником. Он и его приятель Леонид Сомов умели собирать информацию, а это многого стоило. Когда Петя открыл дверь кабинета, Кате показалось, что в темном помещении стало светлее.
– Вызывали? – поинтересовался он.
– Именно так. – Павел указал ему на стул. – Садись, в ногах правды нет. Только что твоя любимая Екатерина Алексеевна отпустила нашу единственную подозреваемую – сестру покойного.
Прохоров усмехнулся:
– Если это сделала сама Екатерина Алексеевна, я уверен, нам нечего беспокоиться. Наша подозреваемая невиновна.
– Твоя любимая журналистка подозревает ее гражданского мужа, – пояснил майор. – И ей удалось кое-что о нем узнать. Тебе, Петюня, придется сгонять в два места. Можешь привлечь Леонида. Во-первых, нам необходимо выяснить, действительно ли Слепченко постоянно задерживается в части почти до полуночи и задержался ли он в день убийства Георгия Дьяченко. Кроме того, навестите его сестру, которая лежит в кардиоцентре и дожидается донора для пересадки сердца. Она тоже может рассказать много интересного. Да, и еще. Женщина утверждает, что первый раз убийца пытался сбить ее машиной. Узнай, есть ли у Дмитрия права и может ли он брать машину из части. Помните, сторож из Железнодорожного сказал нам: ему послышался шум мотора. Так что это тоже необходимо проверить.
– Слушаюсь, – отчеканил Петя и исчез в темном коридоре. Киселев усмехнулся:
– Он отчитается перед нами не позднее чем через час. Впрочем, вы и сами это знаете. А пока, коллеги, – он выразительно взглянул на Катю, – предлагаю попить чаю.
Скворцов всплеснул руками:
– Катюха, я все время удивляюсь, как в него помещается столько воды. В кафе мы выпили сок и съели пирожное с кофе. А теперь он собирается побаловать себя чайком.
– Вот именно, чайком, а не чем-нибудь иным, – заметил Павел. – В общем, – он включил электрический чайник, – помогите накрыть на стол.
Глава 5
Часть ПВО, где служил Дмитрий Слепченко, располагалась почти в черте города, занимая довольно большую территорию. Петя давно уже слышал разговоры о том, что часть собираются закрывать, а землю отдать под строительство коттеджей, но что бы там ни было, она по-прежнему стояла, принимая в свои объятия солдат и новых офицеров. Прохоров подошел к КПП. Курносый солдат с белобрысым чубом поинтересовался:
– Пропуск имеется?
– Старший лейтенант вытащил удостоверение. Дежурный взял его и внимательно изучил.
– По какому вопросу, товарищ старший лейтенант?
– Да мне бы с вашим командиром повидаться, – признался Прохоров. – Или с заместителем по воспитательной работе. А по какому вопросу – тайна, мой друг.
Солдат не стал допытываться. Видимо, он гордился тем, что понимает, что означает военная тайна.
– Конечно, товарищ старший лейтенант. Заместителя командира по воспитательной сейчас нет, а командир на месте. Одну секунду, я узнаю. – Он побежал в будку, чтобы позвонить, а Петя огляделся по сторонам. Место расположения части было живописным: с одной стороны – большое озеро, с другой – лес, и оперативник понимал, что многим в городе это не давало покоя. Он вспомнил, как один из командиров продал огромный участок воинской части, хотя не имел на это никакого права. Вернее, продал не сам командир, а так решили депутаты городского Совета, по сути, заставив офицера это сделать. Дискуссию по этому поводу освещала, кстати, газета «Вести Приреченска», в которой работала Зорина. На то, чтобы отстоять зеленую зону, поднялся весь микрорайон.
Люди просили не разрешать строительство в зеленой зоне на землях, принадлежащих Министерству обороны: мол, жители микрорайона заслуживают, чтобы любоваться деревьями и видом на реку, а не смотреть из своих окон на заборы и стены элитных коттеджей. Однако уже на второй день депутаты проголосовали за разрешение на составление проекта по отводу земли под строительство жилых домов. Тогда люди стали обращаться к мэру Приреченска, однако он ответил:
– Фирма выкупила 3888 квадратных метров у воинской части и выделила под индивидуальное строительство.
Таким образом, приреченцы ничего не добились. Пете оставалось лишь гадать, как командира этой части ПВО не заставили отдать солидный кусок земли. Его размышления прервал голос дежурного:
– Заходите, товарищ полковник вас примет.
– Как его зовут? – поинтересовался Петя, ступая на территорию.
– Евгений Андреевич Колосов.
– Куда идти?
Палец указал направо:
– Видите то одноэтажное здание? Там его кабинет.
Прохоров зашагал по тропинке, провожаемый любопытными взглядами солдат и офицеров. Он довольно быстро нашел нужный кабинет и уже через несколько минут сидел напротив командира, широкоплечего офицера лет сорока пяти, с мощной шеей и полным лицом, на котором выделялись зеленые глаза.