И тут я подхожу к новому важному аспекту работы со стрессом — «забота и поддержка». Это своего рода объединение стресса и привязанности[77]. Будучи суперсоциальными животными, мы зависим не только от личной способности постоять за себя, убежать или вовремя замереть, но и от способности взаимодействовать со своим племенем: защищать их и получать поддержку от них. Женщины чаще мужчин проявляют в качестве реакции на стресс подобное аффилиативное поведение{12} и справляются с потенциальной угрозой за счет связи с другими людьми. Как часто бывает, неясно, насколько эта разница между мужчинами и женщинами объясняется врожденными особенностями и насколько является приобретенной. Но разница определенно наблюдается, причем уже в раннем возрасте: восемнадцатимесячные девочки чаще сверстников-мальчиков склонны прибегать к родителям, а не избегать их, если происходит что-то страшное[78].
Когда вмешиваются стресс и привязанность, ваше «кольцо всевластия» как будто подает сигнал: «Я в растерянности!» А когда вам удается убежать от льва и вернуться к объекту привязанности, «кольцо» сообщает вам: «Я дома». Случалось ли вам во время серьезного стресса то и дело проверять электронную почту, или бесконечно прокручивать ленты соцсетей, или отправлять сообщения партнеру просто так, или звонить в аналогичной ситуации друзьям? Подобным образом Элли из фильма «Блондинка в законе» использует «терапевтический маникюр» — это потребность в заботе и поддержке в ответ на стресс. Чувствуя заботу и заботясь о других, мы ощущаем, как завершается цикл стресса.
В современной культуре сформировалось противоречивое отношение к социальным методам борьбы со стрессом. С одной стороны, для завершения цикла стресса нам часто просто необходимо быть среди людей; это особенно справедливо в отношении женщин. С другой стороны, мы «жмем на тормоз», подавляем проявление стресса, чтобы наше поведение оставалось в рамках социально приемлемого, и таким образом не изживаем стресс.
Разумеется, все эти противоречия ярче проявляются в поведении женщин, ведь им культура навязала роль «ответственных за отношения». Когда в гетеросексуальных отношениях что-то идет не так, часто именно женщине приходится работать со своей реакцией на стресс и формировать пространство, где мужчина мог бы прочувствовать все свои ощущения. Другими словами, если в отношениях возникает стресс, социальные нормы направляют основное давление на женщин, а не на мужчин; стресс в этом случае сильнее сказывается на сексуальном поведении и реакциях женщины. И так как ей приходится блокировать прохождение цикла стресса, чтобы ее партнер изжил собственный стресс, женщина чаще застревает в состоянии стресса надолго.
Я считаю, что виноват в этом Чарльз Диккенс. Возьмем для примера миссис Крэтчит из «Рождественской истории». Умирает ее сын, Крошка Тим, и она говорит оставшимся в живых детям, что она плачет потому, что вышивает слишком яркими нитками и ей не хочется показать мужу, что глаза у нее слабые. Когда я была маленькой девочкой, я думала, как и предполагал Диккенс, что «миссис Крэтчит такая стойкая». А теперь, разобравшись в том, как работает цикл стресса, мне прямо закричать хочется: «Леди, ваш ребенок умер! Нет ничего слабого в том, чтобы оплакать его! И ваши оставшиеся в живых дети должны знать, что переживать горе — это нормально!»
Человек стремится оставаться частью социальной группы, но это может препятствовать полному переживанию ощущений и завершению эмоционального цикла. Нам важно пережить стресс и избавиться от него — и только после этого наше тело способно спокойно жить дальше. «Дом» — это то место, где как физически, так и эмоционально мы можем избавиться от стресса, не рискуя, что кто-то нас осудит, или пристыдит, или скажет, что нам надо просто расслабиться и забыть о проблеме. «Дом» — это место, где мы получаем любовь и внимание партнера. Люди, умеющие слушать с любовью и вниманием, настроены на собеседника. В самых лучших отношениях мы имеем возможность пережить и изжить любые формы стресса: гнев, страх, замкнутость — и получить любовь и внимание партнера, который просто тихо выслушает, дав нам выговориться и выплеснуть эмоции.
В каждой культуре существуют правила относительно того, как и какие эмоции допустимо проявлять в тех или иных обстоятельствах. У нас сформировалась социальная конструкция, почти не оставляющая места для того, чтобы поделиться с другими и получить поддержку, когда мы переживаем сильные эмоции. У многих из нас бывают моменты, когда мы скорее готовы поделиться накопившимися эмоциями и выплеснуть стресс через духовные практики или в компании домашнего питомца, но не готовы делиться этим с погруженным в собственные проблемы партнером. Бог и собака — вот кто не станет осуждать и обвинять нас, когда мы переживаем ощущения. Но они и не смогут заняться с нами любовью.
Секс — свойственное взрослым проявление привязанности. Когда ваша привязанность под угрозой или когда вы с партнером сталкиваетесь с избыточным количеством факторов стресса, секс становится мощным и приятным средством восстановить эмоциональную связь в ответ на сигнал «я заблудилась», он помогает вам «вернуться домой». Причем вместе. Но удовольствие получается, только если каждый готов предложить другому пространство и время для переживания и изживания собственных ощущений.
• Я в опасности / я в безопасности.
• Я разбита / я невредима.
• Я заблудилась / я дома.
По мере того как вы проходите эти биологические процессы, меняется ваше ментальное состояние, а это изменяет и то, как ваш мозг реагирует на контекст, замечает сексуально релевантные знаки и переживает сексуально приятные ощущения.
У большинства людей стресс включает тормоз, а у кого-то, наоборот, запускает акселератор: все люди разные. Но для всех стресс меняет контекст, в котором человек переживает сексуальную реакцию, что меняет восприятие сексуально окрашенных ощущений. Чтобы управлять стрессом и не позволять ему лишать вас удовольствия от секса, нужно научиться завершать цикл стресса: выйти из состояния заторможенности, убежать от хищника, победить врага. А потом устроить праздник.
Секс — проявление привязанности, он укрепляет социальные связи между взрослыми людьми. Иногда секс получается страстным, радостным — как когда люди только влюбляются друг в друга. Иногда секс несет оттенок отчаяния и страха — когда партнеры чувствуют, что их отношения под угрозой. Как ни странно, когда привязанность особенно стабильна, то есть когда отношения между партнерами не вызывают опасений, то сексуальная сторона нередко теряет выразительность.
Секс может сочетаться и со стрессом, и с любовью (в форме привязанности). Секс укрепляет связь между партнерами, помогает каждому из них почувствовать себя в безопасности, ощутить заботу, ласку и поддержку — а это очень важно в мире, где мы не всегда ощущаем себя в безопасности, где иногда семья становится единственным убежищем от хаоса и ужаса.
Женщины делятся со мной своими историями, и я храню их в воображаемой библиотеке в моей голове. Одна из полок библиотеки давно переполнена: здесь лежат истории о сексуальном насилии. Это темные истории, показывающие, каким жестоким и безразличным бывает мир по отношению к женской сексуальной независимости.
Одна из таких историй — история Меррит. Если коротко, то дело обстояло так: Меррит была лидером альянса молодежи традиционной и гомосексуальной ориентации и очень гордилась своей свободой. А он, как потом выяснилось, поспорил с приятелями, что сможет ее возбудить. Да, это отвратительно, я понимаю. Как бы я хотела, чтобы никто и никогда не сталкивался с подобным. Но такие вещи случаются.
Когда на Меррит напали, ее тело перешло в режим выживания: она просто застыла. И пока она не разобралась с тем, как работает система тормозов в ситуации жесткого стресса, она не понимала, почему же она не пыталась убежать или дать этому идиоту как следует между ног. С тех пор Меррит не могла научиться доверять своему телу — и ее тело училось функционировать без ее доверия.
Когда мы переживаем травму, нам кажется, будто кто-то залез в наш личный сад и оборвал все растения, которые мы с такой любовью сажали и выращивали. В ответ мы чувствуем ярость. А еще скорбим по саду, которого больше нет. И боимся, что он никогда не вырастет. Но сад обязательно вырастет снова.
Меррит очень понравилась метафора сада. Однажды она встретила меня на улице и сказала:
— Я все думаю об образе сада и хочу прочитать тебе, что обнаружила моя партнерша!
И она зачитала:
Она сказала:
— «Вода жизни» — это стихотворение Джалаладдина Руми о человеке, который все потерял и отправляется в путь, как Дороти из «Волшебника страны Оз». И, как и Дороти, он обладает магическими способностями, но не догадывается об этом. А знаешь, что такое вода жизни?
— Нет, расскажи.
(Поверьте, это далеко не самый странный вопрос, который мне задавали, остановив вот так посреди улицы.)
— Любовь — вот что такое вода жизни![80]
Мне кажется, она права. Если женская сексуальность — это сад, то любовь — это примерно то же, что дождь, а стресс сравним с солнечным теплом. Все это помогает нашему внутреннему саду расти, питает его и в то же время испытывает на прочность. Избыток вреден, но при правильном балансе этих жизненно важных факторов — когда мы чувствуем себя достаточно надежно и безопасно — сад обязательно расцветет.