д в генофонд гомо сапиенс был весьма ограничен. мало кто при этом вспоминал о том, что митохондриальная ДНК наследуется исключительно по материнской линии и, следовательно, если от связей мужчин-неандертальцев и женщин-сапиенсов рождались дети, отцовский вклад в их наследственность в мтДНК не отражался. Результаты анализа ядерного генома, опубликованные в 2010 г., резко изменили общий баланс данных в пользу признания гибридизации. Оказалось, что генетическая дистанция, отделяющая неандертальцев от современного населения Европы и Азии, несколько меньше дистанции, отделяющей их от африканцев. При этом выяснилось также (к всеобщему удивлению), что они одинаково удалены от всех неафриканских групп, от папуасов до французов. Проще всего объяснить такую картину позволяет предположение, что скрещивание между неандертальцами и сапиенсами имело место, когда последние только начали расселяться за пределы Африки и ещё не успели разделиться на разные популяции. Недавно изучение 6000 генетических образцов показало что один из участков Х хромосомы современных людей (кроме африканцев) содержит до 9% неандертальской ДНК!
Впрочем, и в геноме африканцев тоже прослеживаются "архаичные" примеси. Так, изучение последовательностей ДНК из 61 некодирующего региона аутосомного генома трех популяций из западной (манденка), центральной (пигмеи биака) и южной (бушмены) частей Африки показало, что в них содержится около 2% древнего генетического материала, который был получен примерно 35 тысяч лет назад от неизвестной африканской популяции, предки которой отделились от нашей эволюционной линии примерно 700 тысяч лет назад. В общем, получается, как пишет К. Стрингер, что "в то время как некоторые архаичные гены, безусловно, были получены в результате интербридинга за пределами Африки, другие были приобретены еще до исхода, а какие-то могли даже добавиться в Африке и после него".29
А что говорят на этот счёт ископаемые кости? Начнем опять с неандертальцев.
Доказать присутствие сапиентного компонента в анатомии поздних неандертальцев, живших в период, когда в Европе уже появились люди современного анатомического типа, очень трудно, хотя попыток такого рода было немало. В некоторых случаях наличие «промежуточных» анатомических признаков на неандертальских черепах кажется вполне очевидным30, но при желании это можно объяснить не межвидовым скрещиванием, а, скажем, либо большой вариабельностью морфологии неандертальцев, либо их адаптацией к меняющимся условиям существования. Например, целый ряд необычных («прогрессивных») черт выявлен на костях из пещеры Виндия в Хорватии (сглаженность надбровных дуг, относительная тонкость свода черепа, наличие слабого подбородочного выступа, отсутствие шиньона и др.). Однако, по мнению оппонентов гипотезы гибридизации, их вовсе не обязательно рассматривать как следствие смешения поздних неандертальцев с гомо сапиенс. Возможно, они просто отражают специфику облика обитателей присредиземноморского юга, отличавшихся от представителей северных внутриконтинентальных популяций. Столь же по-разному объясняют разные авторы и наличие отдельных «прогрессивных» признаков на неандертальском черепе из Сен-Сезер (рис. 11.6).
Рис. 10.1. Череп неандертальца со стоянки Сен-Сезер (источник: Tattersall 1995).
Непросто и продемонстрировать наличие неандертальского «вклада» в анатомию верхнепалеолитических гомо сапиенс. Бесспорно гибридных черепов или целых скелетов среди имеющихся антропологических находок пока нет, да и непонятно, как бы они должны были выглядеть, чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений в их смешанном происхождении. Скажем, костяк ребенка, похороненного около 25 тыс. лет назад в Лагар Вельо в Португалии (рис. 11.7), обладает рядом особенностей, более свойственных неандертальцам, чем гомо сапиенс. У него укороченные берцовые кости, подбородочный выступ почти незаметен, а на сохранившихся фрагментах затылочной кости просматривается небольшое углубление, типичное для неандертальцев и обычно отсутствующее у сапиенсов. Однако по большинству остальных анатомических характеристик он не отличается от современных людей. Одни антропологи охотно признают, что такое сочетание признаков могло быть последствием гибридизации (пусть даже отдалённым во времени от неё самой), другие с этим не согласны, полагая, что мальчик из Лагар Вельо по всем анатомическим параметрам вполне вписывается в обычные для нашего вида рамки вариабельности.
| Рис. 10.2. Скелет ребёнка из граветтского погребения в Лагар Вельо, Португалия (источник: Duarte et al. 2002). |
Давно замечено также, что на черепах гомо сапиенс из Центральной Европы, датируемых началом верхнего палеолита, нередко встречаются признаки, отсутствующие у их африканских и ближневосточных сородичей, но обычные для неандертальцев. Факты такого рода свидетельствуют, как будто, в пользу присутствия неандертальского анатомического компонента у части европейцев ранней поры верхнего палеолита, а наиболее простым и правдоподобным объяснением такого присутствия является гибридизация. По мнению американского антрополога Э. Тринкэуса, вообще все скелетные останки первых гомо сапиенс в большинстве районов земли, идет ли речь о Северной Африке, Центральной Европе, Западной Европе, или Восточной Азии с Австралией, несут те или иные архаичные черты. Понять особенности морфологии ранних людей современного анатомического типа, полагает Тринкэус, можно, лишь допустив ту или иную степень смешения c автохтонными популяциями более «архаичных» гоминид. Оппонентов, однако, эти аргументы не убеждают. Они твёрдо стоят на своём, на каждый довод отвечая контрдоводом, или отбиваясь афоризмами. Например: «Как одна случайная ласточка совсем ещё не делает лета, так и выступающий затылок на черепе кроманьонца (или германца исторического времени) не делает и никогда не сделает из него гибрида с неандертальцем».31
Возразить на это, в общем-то, нечего, но коль скоро уж речь зашла о германцах с неандертальским затылком, было бы грешно не упомянуть то редко упоминаемое обстоятельство, что иногда отдельные анатомические особенности, свойственные в гораздо большей степени неандертальцам, нежели гомо сапиенс, действительно, довольно чётко прослеживаются даже на антропологических находках голоценового возраста (напомню, что голоценом называют последние 10 тысяч лет геологической истории Земли). Наиболее известный пример тому - лобная кость из Ханёферзанда на севере Германии, найденная в 1973 г. вне археологического контекста и по ошибке или в результате фальсификации получившая радиоуглеродную дату порядка 36 тыс. лет (здесь потрудился не кто иной, как уже хорошо знакомый нам Райнер Протш - провозвестник теории африканского происхождения гомо сапиенс). Последующая проверка показала, что действительный возраст этой находки составляет около 7500 лет, но неандерталоидные черты, включая массивность, сильно развитый надглазничный рельеф и ряд метрических характеристик, которые первоначально послужили основанием для интерпретации её как «переходной» или «гибридной», от передатирования никуда не исчезли. Эти же черты, усугубляемые ещё и сильно выступающими носовыми костями, зафиксированы на найденном в 1997 г. неолитическом черепе из грота Рипаро делла Росса в центральной части Италии. Среди антропологических находок с неолитической стоянки Стржелице в Южной Моравии выделяется своей не совсем обычной морфологией обломок затылочной кости взрослого мужчины. Кроме очень большой толщины, он характеризуется ещё и наличием хорошо выраженного затылочного валика. По словам чешского антрополога Я. Елинека, «если бы этот фрагмент был найден сам по себе [т.е. вне неолитического контекста. Л.В.], его, несомненно, определили бы как неандерталоидный».32 В той же работе Елинек упоминает ещё ряд похожих находок из Центральной и Восточной Европы, и в том числе голоценовый череп из Риинды в Германии, который первоначально рассматривался как неандертальский.
Небольшой раздел, посвящённый подобным находкам, есть в книге Г. Вейнерта «Происхождение человечества», вышедшей еще в 1932 г. Этот раздел так и называется: «Современные неандертальские формы». Вейнерт упоминает, в частности, лобную кость из Подкумка под Ростовом-на-Дону («здесь налицо не неандертальский период, но конечно неандертальская форма») и ряд находок из Германии предположительно послеледникового возраста, но с развитыми надбровными дугами. Он заключает, что «на сегодняшний день всё же приходится признать, что признаки неандертальцев ещё не окончательно исчезли. И хотя сам неандерталец исчез ещё до окончания ледникового периода, он всё же должен был принимать участие в развитии современного человечества». Ещё до Вейнерта, в самом начале прошлого века, о неандерталоидных признаках на голоценовых - и в том числе современных - черепах много писал польский антрополог К. Столыгво, считавший наличие таких черт свидетельством видового единства двух форм гоминид.
Я вспоминаю всё это вовсе не для того, чтобы намекнуть читателю, что, мол, неандертальцы ещё могут быть среди нас, и призвать его к бдительности.33 Я также далёк от мысли, будто лобная кость из Ханёферзанда или затылочная из Стржелице являются «железными» доказательствами гибридизации. Тяжёлые надбровья, толстые кости свода черепа и прочие черты, кажущиеся нам архаичными, вполне могли появиться у современных людей независимо, тем более, что и встречаются они не только там, где сапиенсы могли сосуществовать и скрещиваться с неандертальцами, но и в регионах, никогда не являвшихся частью ареала последних, например, в Австралии. И всё же факты такого рода заслуживают внимания.