я грехов от другого человека, который, таким образом, оказывается стоящим выше его? Если никто, то почему она попала в Евангелие? Потому, что Иисус действительно был крещен Иоанном. Или возьмем противоположный пример. У Марка Иисус три раза предсказывает, что ему суждено отправиться в Иерусалим, быть отвергнутым, распятым, и затем воскреснуть из мертвых. Можно ли представить себе причину, по которой христианский рассказчик утверждал, будто Иисус предрек все это задолго до своих страданий и смерти? Разумеется, можно. Поздние христиане не хотели, чтобы кто-нибудь подумал, будто Иисус был застигнут врасплох, когда его арестовали и отправили на крест; напротив, они охотно вкладывали в его уста предсказание, что именно это с ним и должно было случиться. Эти пророчества говорили и о его предстоящем воскресении – во что верили христиане – и о том, что он сам знал о предстоящем воскресении – во что они тоже верили. Поскольку это история как раз из тех, которые сами христиане хотели бы сочинить, мы не можем установить, действительно ли Иисус делал подобные пророчества. Возможно, и делал, но следуя методологическому принципу несходства, нельзя доказать, что эти пророчества имели место.
Наконец, историки обращают особое внимание на то, вписываются ли традиции об Иисусе в иудейский контекст Палестины I века н. э. Некоторые из более поздних евангелий за пределами Нового Завета представляют нам Иисуса проповедующим взгляды, резко отличающиеся от тех, которые мы могли бы с достаточной долей вероятности поместить в его собственную историческую и культурную среду. Такого рода учения едва ли могли исходить от палестинского еврея I века н. э. Данный критерий называется критерием контекстуальной достоверности. Суть его в том, что если мы хотим узнать, что именно говорил или делал Иисус, мы должны понимать исторический контекст, в котором он жил. Изымая тот или иной факт из контекста, вы наверняка поймете его неправильно. Чтобы поместить определенный исторический персонаж в соответствующую среду, контекст значит все. Поэтому, прежде чем продолжить, я должен сказать несколько слов о контексте жизни Иисуса, а затем перейти к тому, что именно мы можем узнать в рамках этого контекста о провозглашаемой им вести, используя только что перечисленные мной методы, чтобы выяснить, называл ли он себя Богом или нет.
Исторический и культурный контекст жизни Иисуса
В самом широком смысле слова Иисуса следует воспринимать как иудея I века н. э. В главе 2 я уже обсудил важнейшие религиозные представления иудаизма того времени. Как и большинство иудеев, Иисус должен был верить в единого Бога, создавшего небо и землю, который сделал Израиль своим избранным народом и даровал ему Закон. Следование закону Моисея, несомненно, имело для Иисуса, как и для всех религиозных евреев того времени, исключительную важность. В Евангелиях отражены более поздние споры из-за предполагаемого нарушения Иисусом Закона – например, касающегося соблюдения субботы – но в действительности трудно найти хотя бы один пример, когда бы он делал нечто, прямо запрещенное Законом. Что он нарушал, так это Закон в том виде, как его понимали и толковали другие еврейские лидеры того времени, в особенности фарисеи, которые разработали сложную систему правил, чтобы обеспечить неукоснительное соблюдение Закона. Многие евреи не следовали этим дополнительным правилам, как и Иисус, и в этом отношении он, по-видимому, ничем от них не отличался. Впрочем, фарисеи выработали эти правила отнюдь не из лицемерия. Они просто верили, что нужно стремиться сделать все возможное, чтобы выполнить требования Бога, и потому сформулировали нормы, которые должны были в этом помочь[41].
Один из самых важных для понимания исторического Иисуса аспектов иудаизма – это широко распространенная в то время точка зрения, разделяемая многими из его иудейских современников, которую специалисты называют апокалипсизмом. Этот термин происходит от греческого слова апокалипсис, означающего откровение, или раскрытие. Еврейские апокалиптики верили, что сам Бог открыл им небесные тайны, которые могут объяснить земные реалии. В особенности они были убеждены в том, что Бог скоро вмешается в жизнь этого мира, полного боли и страдания, чтобы ниспровергнуть властвующие в нем силы зла и принести на землю свое благое царство, в котором уже не будет ни бедности, ни несправедливости. Эта апокалиптическая точка зрения хорошо засвидетельствована иудейскими источниками, относящимися примерно ко времени жизни Иисуса – например, она широко представлена среди свитков Мертвого моря, коллекции писаний, обнаруженной в 1947 году и созданной иудеями, жившими приблизительно в то же время и в том же месте, что и Иисус. Среди этой коллекции – иудейские писания, не вошедшие в Библию. Этой же точки зрения придерживались Иоанн Креститель, фарисеи и многие другие в мире Иисуса. Далее я суммирую четыре ее основных постулата, так как того же мнения почти наверняка придерживался и сам Иисус.
Дуализм
Еврейские апокалиптики были дуалистами. Имеется в виду, что они верили в существование двух противоположных друг другу основных компонентов реальности: сил добра и сил зла. Бог, разумеется, стоял во главе сил добра, но, по представлениям этих евреев, у Бога имелся личный противник – дьявол, предводительствовавший силами зла. На стороне Бога были ангелы, на стороне дьявола – злые духи. Бог обладал властью даровать жизнь и наделять праведностью, а дьявол – властью сеять смерть и распространять грех. Для иудейских апокалиптиков силы добра и зла были вовлечены в космическую битву, в которой все и вся должны занять свое место. Нейтралитета не существовало: все находились либо на стороне Бога и добра, либо на стороне дьявола и зла.
Этот космический дуализм действовал в рамках определенного исторического сценария. История мира делилась на две фазы: век нынешний, управляемый силами зла, и век будущий, в котором будет безраздельно царствовать Бог. Нетрудно догадаться, почему нынешний век – век зла. Достаточно просто подумать обо всех войнах, неурожаях, засухах, ураганах, землетрясениях, врожденных дефектах, ненависти, угнетении и несправедливости. Силы зла правят в мире, постепенно набирая силу. Однако скоро Бог вмешается, чтобы ниспровергнуть силы зла в космическом катаклизме, осудить их и установить свое благое царство.
Пессимизм
Иудейские апокалиптики пессимистически относились к возможности что-либо исправить в нынешнем порочном веке. Силы зла были намного могущественнее простых смертных, и хотя люди способны им сопротивляться, одолеть их они не могут. Никто не в состоянии сделать этот мир лучшим местом, сколько бы благих деяний он ни совершал, какие бы мудрые политические решения ни принимал и какие бы полезные технологии ни развивал. Дела в этом веке шли плохо, и все должно было становиться только хуже вплоть до самого конца, когда все силы ада в буквальном смысле слова вырвутся наружу.
Суд
Однако апокалиптики также верили, что в тот момент, когда хуже, кажется, быть уже не может, Бог мощной дланью вмешается в ход истории, чтобы свершить свое правосудие. В предыдущей главе мы видели, как Первая книга Еноха описывает могущественного Сына человеческого, который станет космическим судьей всей земли. Автор Первой книги Еноха придерживается апокалиптической точки зрения и считает, что скоро наступит время, когда Бог осудит все силы зла на земле и в небесах через своего представителя, Сына человеческого. Другие апокалиптики также считали, что суд близок, что Бог уничтожит все силы зла, объединившиеся против Него и Его народа, но оправдает тех, кто принял Его сторону и в результате пострадал. Он пошлет спасителя с небес и заменит порочные царства этого века новым. В этом царстве Бога не будет больше ни боли, ни печали, ни страдания, и все, кто в него войдет, будут наслаждаться вечным утопическим существованием.
Наступающий Суд затронет не только людей, которые будут жить в то время, но и умерших. Апокалиптики выдвинули идею, что с наступлением конца времен, когда история достигнет своего завершения, мертвые будут воскрешены. Все люди предстанут в телесной форме перед Судом, чтобы получить либо наказание, либо награду. Эта идея казалась утешительной тем, кто выступал на стороне Бога и страдал от угнетения силами зла и их земными представителями. Их ждет вознаграждение. Более того, людям не следовало думать, что они могут встать на сторону сил зла, наслаждаться в итоге процветанием (ибо именно эти силы властвуют в нынешнем веке), угнетать других, стать сильными и могущественными, и затем умереть, так и не получив возмездия. Никому не удастся избежать возмездия. Бог намерен воскресить из мертвых всех людей, чтобы судить их, хотят ли они того или нет.
Но когда наступит этот обещанный конец времен? На самом деле считалось, что он наступит очень скоро.
Близость конца
Еврейские апокалиптики верили, что мир уже стал настолько порочным, что хуже быть не может. Силы зла действовали в полную силу, превращая жизнь праведников, вставших на сторону Бога, в юдоль скорби. Но конец неминуемо приближался. Людям нужно только набраться немного терпения и хранить свою веру. Бог скоро вмешается и установит свое благое царство. Но когда? Как долго им еще придется ждать? «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, доколе не увидят Царства Божия, пришедшего в силе». Это слова самого Иисуса, Мк 9:1. Он полагал, что апокалиптический конец наступит очень скоро, еще до того, как все его ученики умрут. Или, как он говорит в другом месте: «Истинно говорю вам: не пройдет род сей, пока это всё не сбудется» (Мк 13:30).
Иисус представлен в наших самых ранних источниках – синоптических евангелиях – как апокалиптик, ожидающий скорого конца света и наступления благого царства Бога. Но откуда нам известно, что это представление о нем верно? Если евангелия содержат традиции, касающиеся Иисуса, которые были выдуманы или изменены в процессе устной передачи, как мы можем утверждать, что эти апокалиптические высказывания не были просто навязаны ему позднейшими последователями?