Мини-фестиваль, происходящий во время заседания, был не просто веселым событием – там зарождалось чувство сообщества. Как отметил историк Бьорн Торстейнссон: «На эти две недели исландцы из сельских жителей превращались в горожан».
Самый старый парламент в мире, альтинг XI века, был больше похож на заседание Генеральной Ассамблеи ООН, чем на орган демократической власти. Все 39 вождей имели равную власть, и баланс власти означал, что никто из них не мог стать первым. Законодательная власть существовала только благодаря крупным союзам. Власть каждого годи была обусловлена его харизмой, и чтобы показать себя как талантливого политика, им надо было быть хорошими ораторами, чтобы их услышали и запомнили. Самых лучших могли выбрать огласителями законов, чьей работой было запоминать и произносить вслух законы Исландии. Быть огласителем было очень почетно, так как это была единственная государственная оплачиваемая должность. Для нее требовался сильный голос – каждый год огласителям нужно было произносить треть существующих законов, чтобы каждый житель мог выучить их все за три года – именно столько длилась его служба. Сценой служила скала Лёгберг.
На протяжении двухсот лет эта почти что анархическая система держалась на том, что население было одинаково богатым или, скорее, одинаково бедным. Альтинг управлял народом, для которого единственным королем был закон, и каким-то образом конфликты разрешались без применения силы. Парламент справлялся с изменениями и трансформациями, которые разрушали другие государства. Христианство было принято с минимальным кровопролитием. Правда, периодически иностранные короли решали поиграть с исландцами в кошки-мышки, что угрожало миру на острове. Но когда угроза появлялась, у Исландии выходило элегантно разрешать проблему, иногда даже с юмором.
Когда члены альтинга услышали, что Харальд I Синезубый незаконно захватил товар разбившегося исландского корабля, в ответ на это они приняли необычный закон. Согласно этому закону, каждый житель должен был сочинить один издевательский стишок (níðvísa) о короле Харальде. Популярные стихи níðvísa, поэтическое оскорбление, могли ослабить верность и преданность королю. Они выполняли роль скандальной желтой прессы. Исландия закрепила клевету о короле на законодательном уровне. К сожалению, шутка не удалась – Синезубый начал захватывать исландские корабли и обращать их команды в рабство. Харальд не потерпел шутку, поэтому исландцам пришлось сдать назад. Они не только отозвали закон, но и ввели смертную казнь за сочинение издевательских стихотворений о королях Дании, Швеции или Норвегии. (Если честно, в королях Норвегии вообще ничего смешного не было.)
Клевета в стихах ни капельки не уменьшила власть Харальда Синезубого, и слава о нем как о короле, который объединил земли Дании, живет до сих пор. В его честь названа беспроводная технология – Bluetooth, чей логотип – символ, на который вы нажимаете, чтобы включить его на устройстве, создан из рунических инициалов Харальда.
Так как теперь были разрешены только хорошие слова, в Исландии появилась новая индустрия. Иностранные чиновники стали нанимать себе пропагандистов-исландцев. Исландцы хорошо владели норвежским языком, что нужно было богатым и могущественным людям Скандинавии, и с первых лет заселения у них была репутация хороших скальдов – поэтов.
Самым великим поэтом был Снорри Стурлусон. С ранних лет он обучался в старой школе в Одди. Его заинтересовало письмо, но он был холоден к скучной духовной жизни. Он хотел владеть Исландией и параллельно для удовольствия что-то писать. И у него почти получилось. Но быстрый рост популярности Снорри как политика в начале XIII века закончился 44-летним конфликтом. Это были самые кровавые десятилетия в истории Исландии. Война закончилась, когда остался лишь один воин, который присягнул норвежскому королю. Так завершилась эпоха исландского народовластия.
Гражданские войны в современной академической литературе представляются как кризис, порожденный жадностью или обидами. Бедная часть населения смотрит, как другие племена и регионы растут и богатеют. Возврат к статус-кво для угнетенных невозможен, и когда они настолько отчаиваются, что понимают, что им нечего терять, происходит взрыв. Переломный момент абсолютно непредсказуем, но как только начало положено, распространяется насилие.
Битва за Исландию была идеальным примером такой формулы. Новые деньги, которые были у единиц, постепенно разрушили систему годи. Но события, которые в конечном итоге привели к кровопролитию, развернулись более чем за столетие, и они начались, в частности, когда епископ Исландии поехал в альтинг в 1096 году.
Епископ Гиссюр Ислейфссон умел читать и писать, и это в стране, где большинство мужчин были безграмотными. Это было настоящее преимущество. Епископ Ислейфссон также был силен в математике. Он понял, что церкви нужны доходы, чтобы строить места, где можно молиться, обучать священников, помогать бедным и собирать пожертвования в Ватикан. Какая же у него была идея? Он хотел внедрить всенародный налог, десятину. Несмотря на название налога, каждый житель должен был отдавать всего один процент дохода церкви. Во всех странах Европы люди встречали агрессивно налог такого рода, так как там им надо было отдавать 10 процентов своего дохода. Но мужчины, которые в тот день собрались на альтинге, согласились уступить епископу и установить налог. В конце концов, что такое один процент? 1 из 100. Не может же это кому-то навредить, верно?
Налог на имущество изменил все – он сделал власть текучей. До введения десятины крестьяне и годи мало что могли сделать, чтобы обогатиться или накопить богатство. Даже рабство, популярное в других странах, не было путем к обогащению в Исландии. Пригодных для сельского хозяйства земель было немного, а работа была сезонной. Рабы, которых захватывали на Британских островах и в Норвегии, не производили намного больше, чем потребляли. Вместо этого процветала феодальная система – бедняки снимали жилье, в зимнее время копили долг и выплачивали все за лето.
Десятина должна была спонсировать церковь, но кто и как будет собирать деньги в стране, где не было государства и не было традиции собирать налоги?
Любой годи, у которого были взаимоотношения с церковью (например, он владел землей, на которой стояла церковь), получил джекпот. Они были проводниками, через которых церковь получала деньги. И конечно же эти годи убеждали своих друзей и врагов жертвовать деньги «на церковные нужды», особенно когда кто-то умирал. Лучше всего, говорили они, отдать деньги в церковь. Вдруг религия стала способом, с помощью которого вожди могли богатеть и становиться более могущественными. Воодушевленные таким потоком денег, некоторые годи смогли позволить себе запугивать соперников и скупать земли в регионе либо для расширения собственного влияния, либо для того, чтобы поставить во главу родственника. В новую эпоху вожди годи начали переходить от чисто локальных полномочий к региональным.
В разгар роста плутократии[14] появился один из самых знаменитых историков страны. Снорри Стурлусон родился в 1178 году и вырос в стране, которая разделилась на две части. Весь южный регион контролировался всего лишь тремя семьями. Остальная часть страны управлялась разными вождями из разных семей. Отец Снорри был важным годи до тех пор, пока он не проиграл спор о том, кому должна принадлежать ценная ферма. Взамен в виде дипломатического жеста лидер южной семьи Оддаверьяры, Йон Лофтссон, предложил воспитать одного из сыновей проигравшего. Таким образом, 13-летний Снорри отправился в Одди, на ферму Йона, одно из самых богатых церковных поместий в стране. Йон был состоятельным человеком. Он также владел самой старой школой в Исландии, и Снорри решил учиться, чтобы овладеть языками и юриспруденцией.
Благодаря такой опеке и поддержке Снорри Стурлусон написал три из самых важных текстов того времени: «Круг земной», Младшая Эдда и «Сага об Эгиле» – классические произведения, которые определили средневековое мировоззрение. Его работы были переведены на множество языков, и в предисловиях всех изданий обычно уделяют внимание тому, как они повлияли на наше понимание западной культуры. А дальше, как и обычно в книжных предисловиях, немного рассказывается и про самого автора. И тут начинается самое странное.
Во введении могут сказать, например, что в руках у читателя книга, написанная человеком «необыкновенно умелым и хитрым, непостоянным в дружбе, предавшим даже самых близких родственников, алчным и амбициозным, настоящим агрессором, мстительным и сварливым». Это цитата из раннего датского издания «Круга земного». Снорри действительно был неприятным человеком. Это сразу стало понятно из биографии семьи Стурлунг – «Саги о Стурлунгах», которую написал племянник Снорри, Стурла Тордарсон. Он был недружелюбно настроен по отношению к Снорри и прямо в тексте оскорблял своего дядю, рассказывающего о своих политических подвигах. Книга – это не сага с большой буквы, такие саги описывали жизнь викингов, поселенцев, которые жили двести лет назад. С помощью «Саги о Стурлунгах» Стурла пытался объяснить, возможно, для самого себя, как его семья и другие исландские вожди встали на путь самоуничтожения.
Когда Снорри было двадцать лет, его зажиточный приемный отец Йон умер. Ему пора было возвращаться домой. В то время Западная Исландия была единственной частью острова, которой не правила одна семья или клан. Снорри оказался нужным человеком в нужное время. Местные вожди желали объединиться под знаменем какого-то сильного лидера, пока к ним не пришел какой-нибудь чужак и не захватил все земли. Снорри быстро занял несколько позиций годи и сохранил отличные отношения с церковью. Сам он вообще не был религиозным человеком, если судить по его творчеству, а также не особо верил в брак – до развода с женой он успел завести трех детей от любовниц.
Единственным богом для него была власть. Его бывшая приемная семья, Одди, поддерживала его начинания, так как они считали, что такой исход событий будет выгоден и им. Но они ошибались. Снорри видел в них не семью, а возможность. В то время они были связаны с купцами с Оркнейских островов в Шотландии и соперничали с норвежскими торговцами. Снорри увидел, что можно сделать так, чтобы от него зависели норвежцы. Он приказал задержать купцов с Оркнейских островов