– Кажется, уже поздно. Репортеры будут у твоего дома в девять, – сказал он.
Вигдис повесила трубку и пошла в ванную, где поправила прическу.
В те времена доверие и уважение людей к правительству отражалось в том, какие вопросы они задавали. Сложные вопросы появлялись редко, а личные вообще считались грубым нарушением границ. Это была настолько въевшаяся привычка, что старший сын первого президента Исландии стал наемником в СС, и это не принесло ровным счетом никакого вреда карьере его отца. Вигдис же удочерила семилетнюю девочку, поменяв закон, запрещавший одиноким людям усыновлять детей.
– Мадам, – спросила пожилая женщина из восточных фьордов в ратуше, – а вы девственница?
Вот вам и границы. Вопрос, который ей задавали чаще всего, был об отсутствии в ее жизни мужчины. Как она устраивает ужины без супруга? С кем она делится секретами? Если ее выберут, согласится ли она стать президентом?
Она обычно отвечала с юмором, указывая на то, что всю жизнь отлично справлялась без мужа. Намного позже, уже после президентского срока, она дала более прямой ответ – она смогла участвовать в выборах, так как у нее не было мужа.
– Какой муж из моего поколения в то время поддержал бы жену, которая решила баллотироваться в президенты? – замечала Вигдис. Но во время кампании ее ответы просто отражали сексистские нападки без прямой конфронтации. Феминистки считали ее слишком мягкой, и, что поразительно, ни одна женская организация не поддержала ее кампанию. Вигдис, в свою очередь, не искала их поддержки. Она, первая женщина в политике, была, как написала шведская газета Dagens Nyheter, привилегированной. Ее растили в определенной среде, и в жизни у нее было множество возможностей. Вигдис стремилась к медленным реформам, не к революции. Сказать, что телеграмма от мужской команды траулера стала самым главным толчком, было мудрым политическим решением: ее кампания стала как будто более легитимной, когда ее одобрили мужчины-незнакомцы, а не женщины из общего круга. Позже она благодарила моряков и говорила, что они понимали и ценили голоса женщин, которые ждали их дома и вели хозяйство, пока сами моряки долгие недели ловили рыбу. Как-то она сказала одному интервьюеру, что мечтала быть капитаном. Это утверждение, вероятно, нужно было для того, чтобы вдохновить девочек и женщин на карьеру в типично мужских сферах. Конечно, ее карьера не была похожа на карьеру рыбака.
Вигдис была дочерью суперженщины, которая вырастила двоих детей, работая медсестрой и возглавляя профсоюз. В детстве Вигдис мечтала о типичной маме-домохозяйке, идеальном доме и глаженых рубашках. Ее отец был инженером, профессором, одним из первых в Исландском университете. Они жили в кампусе.
После окончания школы родители предложили Вигдис учебу за границей, в любой стране, которую она выберет. Это было редкой возможностью для исландцев, особенно для женщин: в то время всего 19 женщин закончили бакалавриат в Исландском университете. Вигдис выбрала юг Франции, город Гренобль. После языкового интенсива она поступила на филологический факультет в Сорбонну. К сожалению, языковой барьер все же ей мешал, и Вигдис пришлось поработать над своим перфекционизмом.
«Как я назову день, когда вы сможете хоть немного мной гордиться?» – писала она родителям после обсуждения академических успехов в конце первого года за границей.
Хорошие оценки проще давались ее брату Торвальдуру, говорила она. Он был на два года моложе и собирался уехать в Англию получать инженерное образование. Как-то вечером он пошел с друзьями в небольшой поход и, напившись, вместе с другом добрел до озера. Они сели в прогнившую деревянную лодку и решили переплыть озеро. В середине пути уключина весла Торвальдура сломалась, он потерял равновесие и упал за борт. Он смог переплыть ледяное озеро, а его друг застрял на лодке с одним веслом и уплыл к другому берегу. Торвальдур сильно замерз и смог пройти лишь около 100 метров до переохлаждения.
Родители Вигдис потеряли единственного сына, который явно шел к великим свершениям. Многие говорили, что этот несчастный случай всегда влиял на жизнь Вигдис. В каком-то смысле ей пришлось занять место сына в глазах горюющих родителей, чтобы помочь им справиться с потерей и испытать гордость за ребенка. Но, как и жизни многих других людей, ее жизнь тоже стала серией совпадений. Какое-то время казалось, что она станет домохозяйкой. Пока Вигдис была во Франции, в Исландии ее ждал бойфренд, который учился на медицинском. Она бросила Сорбонну, не закончив образование, в том числе чтобы быть с ним и через год выйти замуж. Исландские терапевты должны ехать за границу, чтобы получить диплом, поэтому они переехали в Данию. Вигдис ходила на курсы театрального мастерства – Дания великодушно позволяет исландцам бесплатно учиться в университете, но ее муж был недоволен своей должностью в стране. Поэтому они переехали в маленький город в Швеции. Он много работал, а она сидела дома и пыталась сделать так, чтобы их брак оказался счастливым. Как-то ночью муж сообщил ей, что их браку после семи лет пришел конец.
Вигдис вернулась домой. Она работала экскурсоводом в Национальном туристическом агентстве, государственной компании, созданной для развития «культурного туризма». Вигдис переводила пьесы Жан-Поля Сартра и основала авангардную театральную труппу. Походы в театр приносили ей больше всего удовольствия, и когда в театре Рейкьявика стали искать режиссера, друзья уговорили ее попробовать. Так и получалось на протяжении всей ее карьеры: Вигдис была скромна и довольна жизнью, а люди, окружавшие ее, уговаривали девушку на большее.
Победа Вигдис стала вершиной феминизма второй волны, движения, которое прокатилось по миру в 60–70-х годах.
Феминизм первой волны в начале XX века фокусировался на борьбе за гражданские права, например за право женщин голосовать, а феминизм второй волны говорил о женщинах более широко: не только в политике, но и в работе, в семье и в сексуальном плане. Национальная организация женщин была основана в США в 1966 году для борьбы за равную оплату труда. «Красные чулки» из Нью-Йорка объяснили свои принципы в The Bitch Manifesto и помогли женщинам найти голос, чтобы объяснить, как гендер влияет на их повседневную жизнь.
Важно отметить, что это было не просто модное приложение к левой идеологии. Часто самый жесткий сексизм исходил от номинально прогрессивных организаций. В 1964 году, когда во время студенческой конференции комитета ненасильственных действий (SNCC) женщина выступала с резолюцией, Стокли Кармайкл оборвал ее, сказав, что единственное положение для женщин в SNCC – это подчиненное.
Вторая волна феминизма, как и исландское движение «Красных чулок», было разделено на умеренное и радикальное. Некоторые представительницы среднего класса хотели считаться с мужчинами. Остальные устали от вежливых разговоров. Речь шла о «реформах против революции», то есть о лоббировании политиков и вторжении в парламент с целью мешать слушаниям.
После волны побед, среди которых были и выборы Вигдис, активность ненадолго снизилась. Частично благодаря чувству, что все основные цели достигнуты, частично благодаря спорам о роли женщин в вооруженных силах и значимости права на аборт.
Третья волна феминизма в середине 90-х стала возможной только в силу экономической безопасности, установившейся благодаря женщинам, которые в 60–70-х боролись за равенство. Феминистки третьей волны говорили о гендере как о спектре и принимали то, что феминистки предыдущих поколений отбрасывали как унизительное, например помаду и каблуки.
Сегодня мы видим то, что вы можете назвать феминизмом четвертой волны. Пройдут годы, прежде чем мы поймем, что это такое, но сейчас движение еще больше, чем когда-либо, сфокусировано на интерсекциональности. Это означает признание того факта, что разные аспекты женской идентичности влияют на нее одновременно. Интерсекциональность требует включения всех, не только белых женщин среднего класса. Она означает внимание к расовому и ЛГБТК вопросам, потому что невозможно добиться изменений без признания, что несправедливость по отношению к разным группам связана друг с другом. Движение Me Too показывает, что гендерное равенство заключается не только в выборе женщин-кандидаток и даже не в принятии прогрессивных законов, но и в том, что требуется целый культурный сдвиг.
До того как Вигдис решила избираться, ей не приходило в голову, что выборы станут историческими. Конечно, женщины-лидеры существовали и до нее. В начале XX века была Сиримаво Бандаранаике, премьер-министр Шри-Ланки, которая пришла к власти после смерти мужа. Первой избранной главой государства женского пола стала Хертек Анчимаа-Тока, председательница Тувинской Народной Республики. Другие женщины, например Беназир Бхутто в Пакистане и Индира Ганди в Индии, унаследовали свои должности от отцов. В западных демократиях женщин избирали на роли глав партий. Наиболее известными были Голда Меир, премьер-министр Израиля, и ее британская коллега Маргарет Тэтчер. Но ни одна женщина никогда не избиралась прямым всенародным голосованием. После Вигдис прошло еще 10 лет, прежде чем это произошло снова, – это была Мэри Робинсон из Ирландии.
Значение ее кампании стало очевидным, только когда иностранные СМИ начали посылать репортеров и фотографов, чтобы они следовали за Вигдис по прибрежным исландским деревням. Вигдис осознала важность происходящего, когда она получила вырезку из китайской газеты с фотографией, на которой она в полном одиночестве выходит на улицу. Она была поражена таким вниманием. Нация, однако, реагировала не так удивленно. Поздравляем нас с тем, что мы лучшие в мире в области гендерного равенства. Владельцы бизнеса воспользовались международным вниманием, чтобы продавать свою продукцию. Местные жители с радостью рассказывали иностранцам, что проголосовали за Вигдис, хотя на самом деле это сделали только треть из них. Вы можете предположить, что постоянное желание маленькой нации проявить себя преодолело все предрассудки, которые все еще существовали у некоторых избирателей. Женский выходной 1975 года впервые в современной истории привлек внимание всего мира к Исландии по заслугам, а не как к острову вулканов, американских солдат и шахматного турнира. Теперь у них была международно признанная глава государства, которая говорила на пяти языках, обладала статью королевы и хорошим чувством юмора в придачу.