Кроме Тадена. Он так глубоко погрузился во тьму, что даже Леди не рискуют за ним последовать. Он не хочет, чтобы Консорциум властвовал над нами, скрывая от нас то, что принадлежит нам по праву рождения. Поэтому он придумал телефон. Все архивы Консорциума, заключённые в одно совершенно обычное с виду устройство и не связанные правилами осведомления, навязанными нам Леди. Многовековые знания прямо в твоём кармане. Свобода. Добыть заклинания у Леди было… затруднительно.
– Ты хочешь сказать, «выкрасть заклинания», золотце…
– А обойти осведомление было ещё труднее, – продолжал Эрик. – Но потом Таден создал телефон. Его величайшее оружие, его способ развязать руки волшебникам для борьбы с Леди.
– И в итоге все волшебники окажутся в долгу перед Таденом, – закончила Лола. – И это так расчудесно, что ты согласился помочь ему?
– Я думал, что помогаю нам всем. – Эрик сжал переносицу и зажмурил глаза. – Я думал, что стою на передовой и сражаюсь за нашу общую свободу. Но телефоны всегда предназначались только для тех, кто был готов сделаться ставленником Тадена, помочь ему сколотить армию, которая не принесёт ничего, кроме нового имени для тирании. Я служил не свободе, а только тьме.
– И тебе понадобилось напиться и потерять сей роковой предмет, чтобы до тебя дошло, что ты работаешь не то чтобы с ангелами? – поинтересовался Девон. – Прекрасно, просто прекрасно.
– Во-первых, я никогда не притворялся героем, – безучастно сказал Эрик. – Во-вторых, хотя это не твоё дело, но лишь когда я завоевал его доверие – в той или иной степени – я осознал, каким будет финал.
– И ты правда считал, что вышел бы из этой истории целым и живым? – спросила Лола.
– Лучше умереть свободным, чем жить угнетённым. И неважно, кто твой угнетатель, – ответил Эрик. – А с такими друзьями, как ты, Лола, у меня, возможно, был шанс.
– У тебя не останется друзей, если ты навлечёшь погибель на всех, кто хоть немного тебе симпатизирует, золотце. Ты пришёл ко мне в поисках чудес, а я занимаюсь только магией, – Лола вздохнула. – Золотце, ты взял у монстра блестящий пакетик «скиттлз» и потерял всю чёртову пачку. Теперь мне тебя не спасти.
Элизабет замерла, так и не донеся до рта очередную горсть драже.
– Я говорила о метафорических конфетах. – Лола повернулась к Элизабет, хотя она никак не могла видеть, как та застыла на месте. – Я не верю в зачарованную еду. Мир, в котором даже конфетку страшно съесть? Я в таком мире жить не хочу, пампушечка.
Элизабет покраснела и закинула «скиттлз» в рот. С румянцем она выглядела даже красивее, чем обычно.
– Спасибо.
– И что ты собираешься делать теперь, золотце, когда ты подружился с осой, а затем разворошил её гнездо? – снова насела на Эрика Лола.
– «Не умереть» для начала сойдёт, – Эрик медленно отпил из чашки. – И учитывая то, что мы все сюда добрались, думаю, пока наши дела идут неплохо.
– Никогда такого не говори, золотце, – Лола кинула взгляд на кусок ткани, сквозь который мы вошли. – Ты же не хочешь, чтобы судьба решила показать тебе, как ты неправ.
– А ты как думаешь, что нам делать? – спросил Эрик. – Ты знаешь обо всём в этом городе больше, чем я когда-либо надеялся узнать.
– А ты знаешь, что лесть на Лолу не действует. – Она закатила глаза, встала с дивана и направилась к ближайшей лампе.
До этой минуты я не замечал, что она носит шестидюймовые каблуки, усыпанные блёстками. Они были сине-зелёно-фиолетово-красные, и когда она двигалась, цвета сплетались в завораживающем танце. Даже когда она остановилась, я не мог отвести взгляд от её туфель, пока она не заговорила.
– Таден погребён глубоко во тьме, куда не спускается туман. – Она вглядывалась в пламя фонаря, словно читала пляшущие в огне буквы. – Он не хочет подниматься к свету, а Леди не хотят опускаться во тьму.
– Значит, мне следует остаться посредине? – Эрик присоединился к Лоле и заглянул в огонь из-за её плеча. Но он смотрел совсем не так, как она. Он скорее пытался вычленить что-то в книге, написанной на неизвестном ему языке.
– Середина… где всё закончится. – Голос Лолы упал на две октавы. На смену шикарной женщине пришел древний печальный старик. – Середина – место, где тебя загонят в угол. Поймают, как свинью на убой.
Комната погрузилась в молчание. Похоронное молчание.
– Единственная дорога вперёд ведёт вниз, – пробормотала Лола. – Спустись в темноту и приволоки с собой свет. Ты не можешь сражаться в городе, где царит свет, не можешь бороться в мрачных ямах, где правит Таден. Но если ты станешь драться в середине, даже тени не ведают, что произойдёт.
По щеке Лолы скатилась слеза.
– Надежда на успех лучше, чем верная смерть, – улыбнулся Эрик.
– Не для тех, кто останется ждать в изгнании, – прошептала Лола.
Эрик протянул руку и взял её ладонь.
– Ты же знаешь, я всегда хорошо дрался. Это одно из моих лучших качеств.
– Большинство людей не считают своим лучшим качеством то, что приводит их на грань погибели каждый второй месяц. – Несколько мгновений они стояли в тишине.
Часть меня хотела оставить их… там, где они затерялись, но моя мама лежала без сознания на кушетке, и я не знал, как выйти отсюда, не проходя мимо нечеловеческих бездомных стражей.
– Ну что же, раз все перекусили, то теперь можно немного поспать, – сказала Лола. От её печали и страха не осталось и следа. – Я не смогу заняться мамой ещё несколько часов, а отдых – это то, что Лола прописала. Ступайте, малыши. – Она кивнула на правую стену, противоположную той, куда она уходила за едой. – Проходите сквозь синее полотнище, и там вы найдёте славное, уютное место для сна. А мама может отдохнуть до рассвета на кушетке.
Я поднялся на ноги и подошёл к синему занавесу. Цвет был чем-то средним между сапфиром и сумеречным океаном в закатный час. Я обернулся, проверяя, что Элизабет и Девон идут за мной, и собрал всю волю в кулак.
– Я разбужу вас утром, – сказала Лола, когда я шагнул сквозь завесу.
Глава 20
Ощущение было такое, будто я иду сквозь паутину. Ткань ползла по моему лицу, но не останавливала меня и не липла. Она просто была как невесомое нечто на моём носу. Затем я сделал ещё один шаг, и она пропала. На мгновение всё затуманилось, когда я проходил сквозь занавес, но пройдя, я оказался в другой комнате.
Там единственным источником света было что-то вроде громадной сверкающей люстры. Она была вся утыканна крошечными свечками. Только вместо обычных подвесок из прозрачного стекла с неё свисали алые, синие, фиолетовые и зелёные. Огоньки отражались в них, и по стенам плясали разноцветные блики.
– Ого! – выдохнул я. Можно подумать, фейерверки на День независимости наделали деток с лазерным шоу.
– Чур я справа, – сказал Девон откуда-то из-за моей спины.
Я не сразу понял, о чём это он. Из мебели в комнате была только большая двуспальная кровать.
– Что? – пожал плечами Девон, когда я обернулся к нему. – Я всегда сплю на правом боку: мне так будильник видно.
– Да пожалуйста, – промычала Элизабет, рухнув на левую сторону кровати. – Пока никто за мной не охотится, не пытается поджечь или уморить туманом, меня всё устраивает.
Итак, мне оставалось заползти в середину.
Я стряхнул с ног кроссовки и вскарабкался на изножье кровати, стараясь не слишком раскачивать её, так как Девон и Элизабет уже вырубились.
Я опустился на колени, потрогал рукой покрывало. Оно было мягким и шелковистым. Я зевнул, а затем: «Эй, ты собрался залезть под это покрывало вместе с Элизабет?» – всполошился мой внутренний голос.
Ему ответил другой: «Ты спасаешься бегством от Леди, владеющих книгами магии, и от придурка, верящего в свободное знание, которые жаждут тебя убить. Где тебе спать – дело десятое».
«Это не важно. Она держала тебя за руку. Она считает тебя смелым!» – восторженно пропел первый голос.
Я немного поворочался и лёг, глядя в затылок Элизабет.
«То, что она считает тебя смелым, вовсе не значит, что она согласится встречаться с тобой! Эй, да ты даже не знаешь, ходят ли волшебники на свидания!» – не сдавался второй голос.
«Считает смелым. Не хочет, чтобы ты погиб. Она даже держала тебя за руку!»
Я соскользнул в сон, прежде чем мой мозг закончил ссориться сам с собой.
– Где Элизабет? – голос Девона выдернул меня из мира сновидений.
– Чт-аааа? – я сел, моргая на цветные огоньки, по-прежнему плясавшие по стенам. Всё выглядело так же, как когда я задремал. Только Элизабет не было. И покрывало с её стороны постели было откинуто в сторону.
Я выругался так грязно, что Девон пробормотал: «Чёрт, придурок!»
– Пошли! – я скользнул к краю кровати и сунул ноги в кроссовки. Часть меня хотела вытащить из кармана телефон. Но я отчего-то сомневался, что выбранное наобум заклинание сможет нам помочь, если Лола решила разделить нас и пленить здесь.
Я задержал дыхание и шагнул в синюю ткань, полувсерьёз опасаясь, что я застряну в складках до конца своих дней. Но я прошёл обратно в гостиную так же легко, как покинул её перед этим.
Элизабет сидела на красной кушетке рядом с Лолой, спиной ко мне.
– Я всё равно не понимаю, какое это имеет ко мне отношение, – сказала она, дрожащей рукой опустив чашку на блюдце.
– Твой трезвый взгляд – вот что втянуло тебя во всё это, – Лола обняла Элизабет за плечи. – Но не тревожься, не воображай, что это как тролль под мостом с его волшебными башмаками. Магии в тебе нет, пампушечка, просто тебя нелегко обмануть. Даже мой дорогой Эрик не видит, что мои зверушки представляют из себя на самом деле.
Элизабет вздрогнула так сильно, что рука Лолы на её плече тоже подскочила.
– Судьба втянула тебя в эту передрягу, чтобы ты увидела то, что эти незадачливые мальчишки понять не в состоянии. – Лола обхватила ладонями лицо Элизабет и заправила белокурые пряди ей за уши. – Забавно, что ты сама не видишь, насколько ты особенная. – Лола взглянула на меня. – Но хорошо, что хотя бы Брайант это замечает.