– Нет, не в буквальном смысле тени, – сказал Эрик. – Я говорю о тварях, что прячутся в тенях. Тёмные слуги, сотворённые колдунами, умершими много веков назад. Твари, покинувшие свои владения и укрывшиеся в чернейших уголках Подвилля. Не сказать, что они не выносят света, хотя и предпочитают темноту. А я предпочитаю не быть застигнутым врасплох поганью, что таится в темноте.
Он говорил, и эхо его голоса, отражавшегося в тоннелях, медленно менялось. Стены больше не поглощали звук. И спереди доносился шум.
Я старательно вслушивался, пытаясь понять, что я слышу, но меня остановил треск под ногами. Я отскочил назад, испугавшись, что сломал что-то. Там, куда я наступил, была кучка переломанных белых костей. К горлу подступила желчь. Я наступил на скелет.
– Ты в порядке? – окликнула меня Элизабет.
Я кивнул, не вполне уверенный, что меня не вырвет, если я открою рот.
– Почему здесь мёртвые останки? – спросил Девон, потыкав носком ботинка костяное крошево.
– Большинство мёртвых оказывается под землёй, – ответил Эрик, быстрыми уверенными шагами продвигаясь по тоннелю.
– Но ты же говорил, что тут живут люди? Разве они не убирают трупы со своей территории?
– В лучших кварталах Подвилля, где люди строят дома и гордятся своим окружением, – сказал Эрик, подходя к развилке и без колебания свернув налево, – ты вряд ли найдёшь что-то столь непривлекательное, как дохлая крыса. Но сейчас мы на территории изгоев, которые больше озабочены выживанием, чем тем, как бы не ударить в грязь лицом перед соседями.
– Но почему они изгои? – удивился я. – Они нарушили какие-то правила?
– Ничего они не нарушали. – Эрик повёл нас очередным тоннелем, таким низким, что Девон едва не задевал головой потолок. – Дело в том, что люди с окраин не обладают достаточными магическими способностями, чтобы считаться волшебниками и быть принятыми в наше общество. Но они недостаточно нормальны, чтобы жить с вами вместе на поверхности. У них достаточно магии для того, чтобы они выделялись, но недостаточно для того, чтобы сделать их особенными. Несчастливая доля.
Голос Эрика дрогнул, словно он искренне им сочувствовал.
– Не их вина, что они родились между мирами, однако им приходится страдать за свою инаковость. Большинство рано или поздно становятся преступниками, но, полагаю, когда все винят тебя в том, что ты родился неправильным, делать что-то неправильное приносит облегчение. По крайней мере, ты знаешь, за что именно ты проклят.
– Но неужели их нельзя обучить? – спросила Элизабет. – Неужели вы не можете научить их магии? Или помочь им вписаться в нашу городскую жизнь?
– Наверное, это возможно, если бы волшебники были готовы попытаться. – Голос Эрика сделался мрачным, а мы опять свернули за угол. – Но в Подвилле быть иным – значит не заслуживать помощи. Как бы отчаянно ты в ней ни нуждался.
Внезапно мы остановились. Я так погрузился в размышления о том, достаточно ли у меня магии, чтобы считаться изгоем, что не заметил открывшийся передо мной тоннель, пока не врезался в Эрика.
Тоннель был неширокий, не больше, чем расстояние между платформами в метро. Но по обе его стороны теснились палатки. Сделаны они были из чего попало: из старых простыней с диснеевскими принтами, грязной холстины, сшитых вместе драных футболок. Одни протянулись на двадцать футов, другие были чуть пошире моих плеч. В некоторых горел свет, из-за ткани доносился бытовой шум. Звяканье ложки, которой помешивали в кастрюле, глухой рокот людских голосов, храп.
Эрик пошёл по ряду палаток, и я затаил дыхание, ожидая, что все повыскакивают из тканевых домов, как стражи Лолы. Но никто не выглянул. Даже старик, лежавший на земле, и тот едва приподнял голову, чтобы бросить на нас взгляд. Наконец успокоившись, я решился вдохнуть, о чём немедленно пожалел.
Воняло здесь хуже, чем в уличном туалете во время чемпионата мира. Элизабет вцепилась в мою руку, и, кажется, только желание не опозориться в её глазах спасло меня от того, чтобы наблевать прямо себе на кроссовки.
Чтобы пройти сквозь ряд палаток, ушло больше времени, чем потребовалось бы, чтобы пересечь три больших городских квартала. Впереди была полоска тусклого света, а за ней – сплошная темнота. У меня аж пятки свербели от желания поскорее до неё добраться, но Эрик продолжал идти медленным, размеренным шагом.
– Забавно, вот как ты прошествовал мимо, – донеслось вдруг нам вслед, когда мы миновали последнюю палатку. – Ни тебе поздороваться со старыми друзьями, ни поучаствовать в топовой коммерции, которую предлагает Тупик заклинаний? Чисто по шоссе идёшь.
Я не сводил глаз с затылка Эрика, ожидая, что он ответит. Прошло несколько мгновений, прежде чем он обернулся.
– Тупик заклинаний – чудесное место, но мы немного спешим. – Эрик говорил на удивление мягко и дружелюбно, словно он знал того, кто нас остановил.
Я обернулся, чтобы посмотреть, с кем он говорит. Нас окружало десятеро. Все грязные. Все буравили нас взглядами.
– А если ты вознамерился использовать Тупик заклинаний как шоссе, – проговорил тот, что стоял впереди всех, – то напоминаю, что шоссе это платное.
И он улыбнулся, обнажив гнилые чёрные зубы.
Глава 23
Мгновение мы стояли молча и ждали, что станет делать Эрик.
– Платное? – переспросил он спокойно.
Часть меня ожидала, что с его рук полетят молнии, расчищая нам путь к свободе.
– Вот именно, – мужчина шагнул к нам, сверкнув гнилыми зубами.
– Это какое-то новое правило? У меня ни разу ещё не требовали платы, – сказал Эрик, – а я много раз ходил в Подвилль и обратно.
– Новое правило, – мужчина расплылся в широченной ухмылке. Я хотел отвернутся, но было что-то завораживающее в том, как он медленно приближался. – Времена меняются. Теперь за проход надо платить.
– Ну что ж, – сказал Эрик мужчине, а затем бросил через плечо: – Брайант, позвони, пожалуйста, нашему другу и скажи, что мы немного задержимся, чтобы утрясти вопрос с оплатой.
– Телефоны здесь не работают, – фыркнул предводитель изгоев. – Ты вроде говорил, что перешёл в нашем конце? В Тупике заклинаний у нас не принято просить о помощи.
– Как ты сам говорил, времена меняются, – сказал Эрик. – Технологии тоже не стоят на месте. Звони нашему другу, Брайант.
Я потянулся за своим обычным телефоном, сообразил, что не-магическая связь так глубоко под землёй работать не будет, и вынул из кармана чёрный телефон.
И кому я должен позвонить?
Мои мысли забегали. Я мог позвонить Лоле, но я не знал её номера. Тадену точно звонить не следует. И вообще, на этом телефоне не было кнопки вызова.
– И сколько я должен заплатить? – поинтересовался Эрик.
– Две сотни, – ответил мужчина. – С каждого.
– Ты считаешь, что я ношу в кармане восемьсот долларов? – расхохотался Эрик.
Я тем временем открыл меню «Мгновенных заклинаний».
– Только если ты надеешься, что мы позволим вам пройти, – сказал мужчина.
Атакующие заклинания. Несомненно, атакующие.
– Забавно, потому что мы уже прошли через ваш милый посёлок.
Мой взгляд скользил по экрану. Почему все слова должны были выглядеть такой бессмыслицей?
– А ещё меня удивляет, – продолжал Эрик, – что вы ждали с вашими требованиями, пока мы не прошли мимо ваших домов. По-моему, из этого очевидно следует, что никакого законного права требовать оплату у вас нет.
– Мы в Тупике заклинаний. – Мужчина придвинулся. – Законные права здесь пустой звук. Мы сами себе закон.
Кураксо. Я ткнул в заклинание и пробежал глазами описание.
– Даже если вы сами определяете свои законы, – сказал Эрик и тоже шагнул вперёд, так что теперь он мог протянуть руку и дотронуться до мистера Гнилые Зубы, – это означает, что у вас всё же есть законы. Ты понимаешь смысл слова «взаимоисключение»?
– А ты понимаешь, что в клочки вас порвём и ваших тел никто не найдёт? – мужчина усмехнулся.
– Готов сделать звонок, Брайант? – спросил Эрик.
– Д-да, – промычал я.
– Ты правда хочешь умереть с телефоном в руке? – прорычал мужчина.
– Набери мистеру Эрунка! – прокричал Эрик. Под потолком вспыхнула яркая шаровая молния.
Прежде чем до меня дошло, что Эрик творит заклинание, шар разделился на десять разрядов молнии, полетевших навстречу десятке оборванцев.
– Кураксо! – выкрикнул я, перекрывая вопли. Земля под их ногами задрожала.
– Бежим! – Эрик развернулся и бросился по коридору.
Я рванул за ним, оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что Девон и Элизабет бегут за нами. По тоннелю пошёл глухой треск, и пол яростно содрогнулся.
– Быстрее! – крикнул Эрик, и мы помчались со всех ног в темноту.
Под ногами была мягкая земля, грязь, собравшаяся из вековой гнили. Единственный свет исходил от ладоней Эрика. Лёгкие у меня горели. Ноги ныли. Тоннель шёл под уклон, но казалось, что мы никогда не добежим до неведомой глубины, на которую мы спускались.
Крики и грохот остались далеко позади, когда Эрик завёл нас в какой-то тупик. Он махнул лучом с ладони по теням и лишь затем прислонился к стене.
– В следующий раз, – Эрик пригладил единственный волосок, выбившийся из причёски, – когда я попрошу тебя прочесть заклинание, пожалуйста, выбери что-нибудь, что нас не убьёт. У меня есть чёткие представления о том, как я хочу умереть, и смерть под обвалом в них никоим образом не вписывается.
– Ты сказал, – проговорил я, тяжело дыша, – «звони». Я позвонил.
Если бы Элизабет с Девоном не привалились к стене рядом со мной и не дышали так же тяжело, я бы, наверное, переживал, что чувствую себя так, будто сейчас коньки отброшу. Вместо этого я уставился на Эрика.
– Вероятно, мне стоит поблагодарить тебя за то, что ты ещё не обрушил тоннель нам на головы и, теоретически возможно, не нанёс непоправимый ущерб метрополитену и улице над нами, – сказал Эрик, не смущаясь моим испепеляющим взглядом. – В будущем нам стоит поработать над невербальным общением. Если мы проживём достаточно долго, чтобы застать это будущее. А вероятность этого с каждой минутой падает.