– Милкава!
Я не смотрел, сработало ли заклинание – мне было некогда. Камень в моей руке налился тяжестью, и я полез по путам, стреножившим чудовище, как по лестнице на спортивной площадке. Под ногами не было ничего твёрдого, только податливая плоть, но я вскарабкался ему на грудь и занёс камень над головой. И это был не жалкий обломок. Он был длиной в три фута и продолжал расти, заканчиваясь отменным остриём.
– Ты забрал слишком влево, – предупредил меня голос Элизабет из кулака, где зеркало впивалось мне ладонь, прижатое к концу каменного меча. – Ты не над его сердцем.
Я сдвинулся немного правее.
– Здесь?
– Чуть выше, – сказала Элизабет.
Я сделал шаг вперёд, и грудь минотавра содрогнулась от рёва.
– Здесь!
Я изо всех сил вонзил свой меч. Кончик упёрся во что-то твёрдое, но я налёг всем телом и не останавливался, пока чёрный камень не исчез с чавканьем в плоти.
Жалобный крик сотряс тоннель, и чудовище у меня под ногами затихло.
– Ты сделал это! – воскликнула Элизабет. – У тебя получилось! Получилось!
– Получилось, – выдохнул я.
Можно было подумать, что со смертью минотавра бой должен был стихнуть. Что все должны были понять, что я сделал нечто эпическое. Но битва не остановилась. Эрик теперь стоял на ногах, его окружала дюжина белых хлыстов, по очереди выстреливавших в Тадена.
Мне нужно вернуться к нему. Я потянул за меч, пытаясь вытащить его из груди минотавра. Звук, с которым кровь и бог знает что зачавкало, когда я выдернул меч, был, наверное, худшим, что мне доводилось слышать в жизни.
– Элизабет, скажи что-нибудь, – попросил я, сползая вниз по боку минотавра.
– Что?
– Если я умру, я не хочу, чтобы бульканье мёртвого минотавра стало последним, что я слышал. – Я побежал у Эрику, перепрыгивая через трещины в земле и не обращая внимания на суетящихся под ногами пауков.
– Брайант Джемесон Адамс, не смей умирать. Я вчера решила, что ты мне по-настоящему нравишься, и я не хочу, чтобы ты умер раньше, чем мы сходим на первое свидание.
Окрылённый её словами, последние двадцать футов, отделявшие меня от Эрика, я пролетел одним прыжком.
Рассечённая щека Эрика кровоточила. На его бледной коже это смотрелось хуже, чем на обычном человеке. Наверное. В конце концов, что я знал о кровавых битвах?
– Ты с ним разобрался? – Эрик улыбнулся. – Я знал, у судьбы на тебя замечательные планы.
– Нет ничего замечательнее, чем славная смерть, – прорычал Таден. – Тени воспоют вашу гибель в песнях. И эти песни будут петь дольше, чем вы могли бы прожить.
– Знаешь, – Эрик с усилием выпрямился, вытирая рукавом кровь с лица, – я думал, что эта битва будет моим последним подвигом. Шансом передать своё дело новому волшебнику. Но Брайант убил твоего минотавра, а последние Леди сбежали. И возможно, мы с Брайантом оба останемся живы для следующей битвы, и он не останется единственным волшебником на свете, следующим за своим телефоном и мечтами. Что скажешь, Брайант? – Эрик вскинул тёмную бровь. – Мы с тобой посеем ещё разрушения. Побуяним на Манхэттене.
– Звучит круто, – улыбнулся я.
– Тогда давай покончим с этим? – предложил Эрик. – Выбери заклинание по своему вкусу.
– Я вас уничтожу! – вскричал Таден. – Талисма…
– Милкава! – крикнул я, глядя на осколок камня под его ногами, не испытывая ни страха, ни гнева. Как будто я всегда знал, что это заклинание окажется важным. Словно судьба постаралась, чтобы оно легко сорвалось с моих губ.
Земля под ногами Тадена вспучилась, вздыбилась и запульсировала, как живое существо.
– Ильматиот! – ответил Таден, и мою грудь стиснуло в тиски, выжимая весь воздух.
Камень на мостовой начал расти, оплетая ступни и щиколотки Тадена.
В ушах у меня стучала кровь, перед глазами стояла пелена.
Таден был закован в камень по грудь, и столп продолжал расти.
Боль пронизала мои колени, когда они ударились о землю.
Вот как я умру. Под улицами, в крови теней.
Руки Тадена сковал камень.
Может, Эрик победит. Может, моя судьба заключалась в том, чтобы спасти его. Не самый худший исход.
У меня задрожали кости в ответ на прозвеневшее в воздухе заклинание. Лицо Тадена исказила гримаса ужаса, а потом я провалился в темноту. И это было хорошо.
Глава 29
– Брайант, – умолял голос.
Наверное, мама. Наверное, она тоже умерла. Господи. Вот она разозлится, что из-за меня нас обоих убили.
Но голос был солнечнее, чем мамин. И слишком дрожащий. Перепуганный, а не рассерженный.
– Брайант! – вступил второй голос. Этот звучал сердито. – Давай, парень, не мог же ты умереть!
Девон. Девон злится на меня за то, что я умер. Тёплые мурашки сбежали мне в грудь.
Видимо, я не умер, раз мои лёгкие едят огненные муравьи. А затем боль усилилась.
Рядом со мной кто-то рыдал.
Элизабет.
– Брайант, ты же обещал…
Боль в груди превратилась в неровные толчки.
– Что ты делаешь? – Это был Эрик. Усталый, но вполне живой. Если он жив, значит, Таден должен быть мёртв. Я хотел крикнуть Эрику, чтобы он забирал Элизабет и Девона и убирался, пока не явились новые чудовища, но воздуха не было.
– Спасаю своего лучшего друга, ублюдок, – прорычал Девон, и давление на мою грудь усилилось.
Губы прижались к моим. Кто-то пытался вдуть воздух в мои лёгкие, но они окаменели. Воздухом их было не сдвинуть.
– Отойдите, – сказал Эрик.
– Мы его не бросим! – Волосы Элизабет трепетали вокруг моего лица, пока она пыталась вдохнуть воздух в мою грудь.
Я хотел поблагодарить её за старания, но боль пересилила, огнём разлившись по венам.
Может, если они позволят мне умереть, боль закончится?
– Я, кажется, и не предлагал никого бросать, – заметил Эрик. – Палмунтра!
Невообразимая агония пронизала мои лёгкие.
Эрик хочет поиздеваться надо мной перед смертью. Наверное, это из-за того, что я не остался сидеть в трубе.
– Палмунтра! – снова крикнул Эрик, и снова ударила боль.
И не стихала. Она наполнила гранитные лёгкие воздухом. Я откашлялся, но на место выплюнутого потёк новый воздух. Всё в моей голове, в моей груди смешалось и закружилось, а голоса вокруг меня кричали: «Брайант!»
Но с каждым глотком живительного кислорода боль покидала моё тело. Я сделал нормальный, хотя и прерывистый, вдох и открыл глаза.
Элизабет стояла надо мной на коленях. Слёзы оставили на её угольно-чёрном лице широкие светлые дорожки. Девон сидел на корточках рядом с ней. На голове его была всё та же окровавленная повязка. Эрик стоял за ними, следов битвы не было.
– Итак, он жив, – проговорил он с усмешкой.
Я заставил себя сесть, и пещера вокруг немедленно закачалась. Элизабет поддержала меня, обняв одной рукой.
– Осторожнее, – прошептала она сквозь стоны раненых и звуки рыданий, остававшиеся над полем боя.
Передо мной возвышалась каменная колонна. Она была как Голубой здоровяк посреди парка и тоже росла буквально на глазах, как в быстрой перемотке.
– Таден?
– Эрик отхватил ему голову, – сказал Девон.
– Значит, он мёртв? – переспросил я. Каменная колонна пробила потолок, стремясь наверх, как цветок навстречу солнцу. С рокочущим треском потолок раскололся, и на нас посыпались грязь и обломки.
– Примурго! – крикнул Эрик, и нас накрыл мерцающий купол.
Грязь падала вокруг, как хлопья грязного снега, соскальзывая с купола, словно мы оказались внутри чокнутого стеклянного шара со снежинками.
– Думаю, Таден очень даже мёртв, – сказал Эрик, когда светящийся пузырь исчез.
– А Леди? – Я попытался подняться на ноги. Не-а. Они слишком сильно дрожали.
– Леди – это задача на будущее, – проговорил Эрик. – Но многие из них погибли, так что, я бы сказал, ты можешь забрать свою маму и отправиться домой. Я думаю, что тебя можно официально провозгласить героем. По крайней мере сегодняшего дня. Воин одной битвы – ещё не воин.
– Вот уж герой, – пробормотал я, когда Девон придал мне вертикальное положение.
– Ещё какой. – Элизабет встала передо мной. – Ты сдержал своё обещание. Ты не умер. – Она обхватила меня руками и поцеловала. Не наспех, как в прошлый раз. Медленно и со вкусом. Обняв меня так, словно не хотела отпускать.
– Не умереть – это отличное начало, – заметил через пару мгновений Эрик. Или спустя пару веков. У меня плохо получается следить за временем, когда Элизабет целует меня. – А ещё мы уничтожили Тадена и его минотавра, так что можем смело сказать, что сегодняшний день не был потрачен впустую.
Элизабет отступила на шаг, и я заглянул в её сияющие глаза. Они улыбались мне. Я вытер с её лица слёзы, и чернота сошла.
– Не впустую, – эхом повторила она.
Теперь Элизабет поддерживала меня вместо Девона, помогая переступать через трещины.
– Как вы думаете, Чарльз в порядке? – спросил я, когда мы шли по скользкой от крови земле.
– В порядке. – Элизабет указала в дальний конец тоннеля. – Я вижу его с его людьми. – Её голос дрогнул: – Они многих потеряли.
– Да, – согласился Эрик. – И не только сегодня. Таден давно взялся за них. Теперь они наконец вольны исследовать темноту, не боясь ни его, ни его тварей.
– Напомни, чего ради ты связался с Таденом? – спросил Девон, когда Эрик повёл нас к низному тоннелю, в котором скрылись две Леди.
– Выбор был сделан, – пожал плечами Эрик. – Когда всю жизнь выбираешь из двух зол, одно из них начинает казаться спасением. Но может, просто нужен катализатор, чтобы взорвать всё к чертям.
– Смотри-ка, Брайант, – сказал Девон. – Ты у нас катализатор! – Девон слегка пошатнулся, но Эрик успел его подхватить.
– Я забыл, как плохо себя чувствуют после сражений не-волшебники, – сказал он. – Конкурсорнио!
Девон резко выдохнул сквозь зубы.
– Пожалуйста, не колдуй в моих внутренностях без предупреждения! – Он встряхнул головой и выпрямился.
– На здоровье.
– Знаете, – сказал я, скривившись от собственных слов, – в какой-то момент мне показалось, что Таден – мой папа. Как будто он ведёт двойную жизнь и хочет всех нас убить.