– Послушай, твои проблемы с отцом не магические, с ними лучше к психотерапевту, – заметил Эрик.
Девон и Элизабет хором расхохотались, а затем к ним присоединился и я. Это было странно – хохотать, возвращаясь из боя, – но офигенно. Словно мы четверо свидетельствовали перед всем миром, что сумели выжить.
– Сюда, пожалуйста, – сказал Эрик.
Я не хотел покидать улицу, пока мостовая оставалась расколотой, а мёртвые тени непохороненными, но Эрик повёл нас в тоннель, медленно забиравший вверх. Мне не хотелось даже пытаться вообразить, сколько времени займёт у нас подъём в город.
Но вскоре на потолке появились светильники, а на пол легли наши тени.
Элизабет охнула, сделала шаг назад и убрала руку с моей поясницы, так что я потерял равновесие.
– Что? – я завертелся, пытаясь понять, что её смутило.
– Ты не видишь? – прошептала она и перевела взгляд на меня. – Хотя, наверное, нет.
– Что ты видишь? – спросил Эрик.
– Мы все тут, как на иллюстрации в книге, – Элизабет указала на наши тёмные силуэты на полу, ничего такого, как по мне. – Герой, пройдоха, подмастерье и видящий, связанные вместе золотой нитью. – Она улыбнулась. – Картинка сложилась. Мы четверо. Так и должно было быть.
– Судьба сплетает свои нити так, как считает правильным, – согласился Эрик, шагнув сквозь тень.
– Чисто для справки, – ухмыльнулся Девон, – герой-то кто?
Элизабет рассмеялась и обняла меня за талию, не чтобы поддержать, а просто так.
Мы прошли немного вперёд, и на стенах среди камня начала попадаться мозаичная плитка. Сверху донёсся рёв, но я не испугался. Просто поезд метро вёз людей по домам.
Перед нами выросла сплошная стена. Эрик, не останавливаясь, сказал: «Портунда!» – и появилась металлическая дверь с облупившейся белой краской.
Эрик распахнул её и с поклоном пропустил нас вперёд.
В глаза мне ударил яркий электрический свет, и, поморгав, я понял, что мы на станции Коламбус-сёркл.
– Портундо! – проговорил Эрик, и дверь исчезла.
– На Коламбус-сёркл есть вход в волшебные подземелья? – Девон замотал головой. – Нет, серьёзно, ничего лучше вы не придумали?
– Хорошее расположение, недалеко от центра. – Эрик направился к лестнице на выход.
Я посмотрел на Элизабет, но она смотрела на своё отражение в информационном щите.
Тени смылись с её кожи, а вот волосы так и остались чёрными.
– Мама меня убьёт, – проговорила она.
– Со временем это тоже смоется. – Эрик пренебрежительно помахал рукой и вернулся к нам. – Тебя ведь укутали только одним слоем.
Элизабет взглянула на меня, её блестящие глаза были полны слёз.
– Ты всё равно самая красивая. – Кровь прилила к моему лицу.
Она наклонилась ко мне и быстро поцеловала. Старуха рядом с нами неодобрительно фыркнула, и Элизабет с улыбкой отодвинулась.
– Всё как полагается, он убил монстра, теперь можно целоваться. – Эрик пожал плечами и повёл нас вверх по лестнице к выходу. Я привык к его манере пожимать плечами. Что-то в его раздражении даже успокаивало меня. Словно в том, чтобы бесить его, было моё предназначение.
– Ого! – присвистнул Девон, когда мы вышли на улицу, и мне можно было не спрашивать, что он имеет в виду. Исполинский каменный шпиль пронзил линию горизонта. Каменный собрат Голубого здоровяка торчал над Таймс-сквер.
– Интересно, что об этом напишут в газетах? – сказал я, стараясь не думать о заключённом в камне безголовом Тадене.
– Думаю, назовут это современным искусством. – Эрик повернул на юг, пробираясь сквозь изумлённую толпу.
– А если они захотят докопаться до его основания? – спросила Элизабет.
– Чарльз об этом позаботится. – Эрик вышел на Бродвей, не сводя глаз с каменной башни.
– Если об этом позаботится Чарльз, – спросил я, – то чем займёмся мы?
– Мы заберём твою маму, – ответил Эрик, – известим Лолу, что мы не умерли, а дальше – тебе решать.
– В смысле «мне решать»? – Я смотрел, как вертолёт кружит над Таймс-сквер.
– Ну, – Эрик перевёл взгляд на меня, – ты можешь забрать свою маму и просто стать обычным старшеклассником. Поступить в колледж. Устроиться на работу. Найти какой-то смысл в жизни…
– Или? – спросил я.
– Или можешь присоединиться ко мне в мире, превосходящем воображение, и рискнуть встретиться с приключениями, о которых большинство не решается даже мечтать.
Где-то в ночи заиграла гитара. Мимо пролетали машины. Вдали выли сирены. Звуки Нью-Йорка, который был мне знаком с рождения. Но теперь я побывал в другом Нью-Йорке. Он был глубже и величественнее, чем я мог вообразить.
– Один вопрос, – сказал я, хотя пожилая негритянка стукнула меня тростью по лодыжке. – Когда мои родители обзаведутся новым жильём, его ты тоже разрушишь?
– Я никогда не берусь предсказывать разрушения. Это портит сюзприз, – усмехнулся Эрик. – Просто считай это осенней уборкой. Уверен, что Девон и твоя очаровательная подружка помогут тебе разобрать развалины.
Элизабет рассмеялась, но спорить не стала. Я поймал её за руку, и мы пустились в долгий путь к Лоле, мирно шагая сквозь хаос Манхэттена.
Меньше чем за четыре дня я стал волшебником, разделался с плохим парнем, сверг тиранию и завёл себе подружку.
– Интересно, чем мы займёмся в ближайшие выходные? – сказал Девон, когда мы проходили мимо толпы репортёров, обсуждавших Голубого здоровяка и каменную башню.
– Мой опыт говорит, что такими вещами лучше не интересоваться, – ответил ему Эрик. – Предназначенный судьбой путь найдёт вас сам. И следующее приключение мы встретим в своё время.
Мы прошли через Таймс-сквер мимо гробницы Тадена. Я проигнорировал холодный ветерок, щекотавший мой затылок, и отмахнулся от чувства, что за мной кто-то наблюдает.
И хорошо. Если бы я знал, что ждёт среди теней, мне бы не хватило духу остаться на Манхэттене.
Эрик был прав. Судьба вела нас навстречу новым испытаниям, и ей было наплевать, готовы мы к ним или нет.