— Исчезни, Милерисса! — рявкнул Дей.
— Значит, пока нет… — Ломающийся голос еще не мужчины, но уже не мальчика. Рассел, не иначе.
Интересно, Нейрина тоже там?
За дверью раздалось шуршание и спешно удаляющиеся шаги. Причем, судя по всему, удалялось целое стадо маленьких, нахально хихикающих бизонов.
— Всегда подозревал, что поговорка «Да убережет тебя Мрак от дурных светлых, от темных родственников спасайся сам» возникла не на пустом месте. А вот сегодня окончательно убедился, что ее придумал кто-то очень похожий на меня.
— Ты их любишь… — улыбнулась я.
— Нет. Просто я их не ненавижу.
— Очень любишь, — уверенно заявила я.
— Кэр, тебе никто раньше не говорил, что ты имеешь безмерную наглость говорить именно то, что думаешь?
Я фыркнула:
— Говорили. И регулярно.
Темный, в этот момент потянувшийся за рубашкой, тяжело вздохнул:
— Если бы я точно не знал, что ты не ведьма, то непременно бы решил, что ты родилась в Темноземье. Причем не в какой-нибудь простой семье, а в семье аристократов с дремучим числом поколений первостатейных стер… ведьм. У тебя прямо талант.
— Просто я быстро адаптируюсь.
— Не ругайся. А чтобы тебе больше не хотелось а-да-пти-ро-вать-ся, — с издевкой растягивая слово, произнес Дей, — по всяким там кабакам, с завтрашнего дня и вплоть до бала засядешь за этикет, риторику, историю, географию и прочие полезные для выживания в светском обществе дисциплины.
Пес жалобно заскулил, вторя моим мыслям. Нет, я понимала, что все это мне необходимо, но…
— Гром, вылезай! — закончив одеваться, скомандовал чернокнижник. — Проводишь свою новую хозяйку до ее спальни.
Я с сомнением посмотрела на вылезшего из-под секретера собакена. С виду эта зверюга была грозной, но и она кое-чего боялась…
— Гром будет охранять тебя ночью от грезников, вэйлов, ырок, бук и прочей нечисти, которая может напасть на тебя во сне. Для защиты от прямых атак завтра получишь артефакт.
Пес переступил передними лапами, выражая нетерпение. Мол, пойдем, хозяйка.
Я поднялась. Затекшую ногу тут же пронзила боль, отчего я пошатнулась и точно бы упала, если бы меня не подхватили под локоть. В прикосновении не было ни намека на страсть, лишь дружеское участие. И как это темному удается столь быстро переходить из одного состояния в другое? Или он просто легко меняет маски, всегда оставляя истинное лицо и истинные чувства во мраке?
Впрочем, пес с ним, с темным. С собой бы разобраться. Вроде бы давно уже не школьница, но в последние дни творю что попало. Ада не потеряла бы сегодня голову от поцелуя, Ада бы десять раз подумала, прежде чем ввязываться в беличью авантюру, Ада…
Вот только одно маленькое «но» — Ада сейчас мертва. И ее телу стукнуло двадцать шесть: вальс гормонов давно отзвучал. Да и магии, которой сшибало бы с ног, в моем мире не было…
А здесь я словно глотнула хмельного вина свободы, получив новый шанс на жизнь. Да, не совсем нормальную. И с не совсем нормальным темным, для которого я всего лишь временная жена для получения постоянного приданого. Так, может, потому я стала столь безрассудной, что торопилась жить?
— Спасибо, — с запозданием произнесла я, заметив, что Деймон все еще не отпустил мой локоть. И в порыве откровенности добавила: — Знаешь, ты — тип, у которого совесть и скромность, судя по всему, пропали раньше, чем ты научился ходить. Иногда жесткий до жестокости, непробиваемый, надменный. Но я рада, что это именно ты. И что сейчас ты рядом.
«Тебя надо принимать таким, какой ты есть. Со всеми недостатками. Или не принимать вовсе», — договорила про себя, но вслух, конечно, этого не сказала.
Темный медленно и как-то неохотно отпустил мой локоть.
Я пошла к двери, волоча за собой по паркету хвост из пледа. Собакен поцокал рядом. Когда я уже взялась за ручку, то почувствовала, как дверь плавно левитирует. Вместе с косяком. Вбок.
Комната, которую мне уступила Эльза, оказалась прибранной, матрас — новым, и вообще все в ней располагало ко сну: прислуга постаралась.
Открыла створки шкафа, чтобы найти замену пледу, и замерла. Теперь мне стала ясна причина невозмутимого фейса темного, когда я ему высказывала претензии по поводу своего гардероба.
В шкафу висела дюжина платьев явно моего размера. Внизу под ними аккуратно расположилось несколько пар разнообразной обуви.
На постели обнаружилась ночная сорочка. В меру кокетливая и в меру практичная. Судя по всему, служанка, которая ее выбирала, так и не определилась, зачем сия вещица в моем гардеробе: то ли услаждать взор супруга, то ли чтобы я не мерзла холодными ночами. Ажурное кружево на оторочке было из тонкой шерстяной нити, призванной сохранять тепло, в то время как все остальное — из шелковой ткани, которая холодила даже в жару.
Время уже было позднее. Дом если и не спал, то готовился погрузиться в дрему. Я пропустила ужин, но есть не хотелось. А вот спать… Я зевнула и пошла в ванную комнату. Пока чистила зубы, заплетала косу, я ловила себя на том, что постоянно мысленно возвращаюсь к сегодняшнему разговору с Деймоном, к тому, как меня тянуло к нему… Только ли в магии было дело?
Я так устала, что, казалось, только коснусь головой подушки — провалюсь в сон. Но сначала колокол ударил одиннадцать раз. Потом — двенадцать. Потом — один. А я все ворочалась. Уже и подушку взбила и одеяло, но сон не шел.
Может, меня успокоит чай? С ромашкой, валерианой, коньяком…
Я потянулась за халатом, мельком взглянув в окно, которое выходило во внутренний двор дома. И замерла.
Звуки, словно хлыст рассекает со свистом воздух.
Крадучись подошла к наполовину зашторенному окну и остановилась рядом с краем тяжелой портьеры.
На расчищенной площадке, огороженной с одной стороны невысокими кустами, с другой — чашей фонтана, танцевал с двумя клинками Деймон.
Два клинка, в полтора локтя длиной каждый. Узорчатая сталь отливала в лунном свете благородной синевой.
Вот тело темного все подобралось, вот нашли опору широко расставленные ноги, вот он вдохнул, закрыв глаза, словно готовился прыгнуть в пропасть.
Удар по невидимому противнику, обманное движение второй рукой. Тяжелые лезвия порхали в воздухе, танцевали свой смертоносный танец, который все убыстрялся и убыстрялся.
Чернокнижник остановился, замер. И резко обернулся.
Наши взгляды встретились. Я не стала отстраняться от окна. Дей выдохнул. В воздухе сразу же заклубилось облачко пара. Сумасшедший. На улице же наверняка мороз. А он даже рубашку не накинул.
Чаю уже не хотелось. Но я из чистого упрямства пошла на кухню.
Собакен мой крестовый поход полностью одобрил. Даже тихо тявкнул, что, мол, хорошая идея, побольше бы таких… Питательных для духа и ума.
Коридор был темен и пуст. Неужели все решили для разнообразия чинно улечься в свои кровати и просмотреть положенную порцию сновидений? Ну кроме Деймона.
Спустилась на первый этаж и, поплутав — если бы не Гром, и вовсе бы могла заблудиться в полутьме, — нашла кухню.
Чай тоже нашелся. Правда, не ромашковый. А еще на кухне обнаружился темный, который там и хозяйничал. Уже в рубашке. Ну правильно, после такой-то зарядки…
Я глянула на стол, на котором лежали мечи. Казалось, их лезвия одеты в причудливый узор. Я мало что понимала в оружии, но почему-то была уверена: старинные. Из тех, которые в давние времена ковали из снопа металлических прутьев, закручивая их в спираль, отчего меч выходил гибким, а кромка — острой.
Похоже, Деймон заботится о клинках, может, даже больше, чем о любовницах: лезвия были тщательно протерты мягкой тканью, которая лежала рядом.
— Не спится? — спросил он, глядя на меня снизу вверх и жуя бутерброд, сделанный на скорую руку.
— Как и тебе, — хмыкнула я.
— Ну у меня на то есть причины…
— И какие же? — полюбопытствовала я.
— Толлер, мой подчиненный, принес новости. Из темницы моего замка выкрали труп того, кто напал позавчера на тебя в столовой. Я переправил убийцу телепортом именно туда, в самое неприступное место в империи после императорского дворца. И его оттуда выкрали.
Но самое паршивое оказалось даже не это, а то, что тип, едва не убивший нас с Милой, не был фанатиком. Наемный убийца. А это значит, что следом за ним придут другие. Более подготовленные и изворотливые.
— Я не смог толком допросить труп, когда поднял его: у наемника был вырезан язык. Причем давно.
Я удивленно взглянула на темного.
Ему пришлось пояснить, что подобная мера весьма распространена. Она позволяет обезопасить заказчика в случае, если наемник провалит задание и умрет. Такой труп даже у искусного некроманта не будет болтать.
— Но как ты вообще тогда узнал, что он наемник?
— Кэр, я не просто искусный некромант, а очень искусный, — с горечью усмехнулся темный. — И я надеялся в дальнейшем выведать его имя. Главное — задавать правильные вопросы, много вопросов, на которые способен ответить даже немой.
— Это таких, на которые существует лишь два ответа, «да» или «нет»? — догадалась я. — Но что же в этом сложного?
— В вопросах — ничего. А вот в том, чтобы несколько ударов колокола подряд удерживать мертвого в круге призыва, есть.
— Значит, в ближайшее время будет еще одно нападение.
— Нет, — работая челюстями, заявил темный. — Не одно. И основные сюрпризы ждут нас на балу в честь прибытия Аврингроса Пятого. Кстати, этот самый бал через четыре дня. Там я тебя и представлю официально как свою супругу.
Я сглотнула и задала вопрос, который меня мучил давно:
— А что будет после того, как ты станешь хозяином земель Лавронсов?
— Мои люди смогут пересечь границу и поселиться там. — Дей больше не ел, а хмуро смотрел на меня.
— А со мной?
Взгляд — словно выстрел в упор.
— Что бы ты хотела услышать?
— Скорее, чего бы не хотела: оскорблений. Оскорблений ложью.
— И не думал. — Темный тяжело выдохнул, встал со стула и подошел ко мне.