Кроме того, число «единоличных хозяйств» (частных предприятий, которым разрешалось нанимать не более семи работников) в 1989 году в Китае сократилось на 15 %. Количество частных предприятий, трудоустроивших более семи человек, уменьшилось более чем на половину: в 1988 году их было свыше 200 тысяч, к концу 1989-го осталось чуть более 90 тысяч. В течение 1990 года показатель не рос и только в 1991-м поднялся до 107 тысяч (Ma Licheng 2008: 149).
Помимо всего прочего, главные тенденции в политическом дискурсе сменились на прямо противоположные. Если в конце 1980-х годов китайская экономическая реформа застопорилась, будучи не в состоянии выбрать между централизованным планированием и рынком, как справедливо отмечают некоторые ученые (например: Shirk 1993; White 1993), то теперь политическое течение несло экономику в обратном направлении, пытаясь вернуть ее в прежнее состояние. Политическая коалиция, сформированная Дэн Сяопином в поддержку реформы в конце 1970-х годов, к середине 1980-х дала трещину. Это привело к отставке Ху Яобана в начале 1987 года; после разгона демонстрантов на площади Тяньаньмынь в 1989-м коалиция практически распалась. 23 ноября 1989 года премьер Госсовета Ли Пэн дал эксклюзивное интервью Манфреду Шеллу, главному редактору немецкой газеты Die Welt. Отвечая на вопрос о политике Китая в отношении экономических реформ и открытости, Ли Пэн объяснил, что «реформы в Китае – это самосовершенствование социалистической системы. С экономической точки зрения совместить плановую экономику с регулированием рынка не означает привести Китай к капитализму»[150]. Ли Пэн совершенно недвусмысленно поставил знак равенства между капитализмом и рыночной экономикой, построение которой было главной целью реформ с 1984 года. Политический консенсус – единогласное одобрение рыночных реформ – был разрушен. Как говорилось в предыдущей главе, мысль о том, что «плановая экономика – главный, а рыночная – вспомогательный элемент», глубоко укоренилась в китайском социализме. Чэнь Юнь был первым, кто предложил эту формулировку в 1956 году, и после 1978-го китайское руководство решило взять ее на вооружение. Идея Чэня служила эффективной подсказкой правительству на ранней стадии экономических преобразований, но, поскольку она предполагала противопоставление плановой и рыночной экономики и безусловное доминирование плана, от нее отказались в 1984 году. Модернизация социализма уступила место развитию рыночной экономики как конечной цели китайской экономической реформы. Но с 1989-го правительство перестало поддерживать рыночные реформы и вернулось к экономическому мышлению времен Чэнь Юня.
Смена ориентиров оказала непосредственное влияние на экономическую политику. Выступая на Национальной конференции по планированию 11 декабря 1989 года, Ли Пэн заверил аудиторию, что правительство продолжит экономическую реформу и поддержит политику открытости, но иным способом[151]. Тем самым он стремился отстоять программу строгой экономии и вновь заявить о преданности китайского правительства социализму – то есть подтвердить приоритет общественной собственности и централизованного планирования. Ли предложил конкретные меры по ограничению роста негосударственного сектора экономики и восстановлению госрегулирования в области ценообразования. Во-первых, следовало включить в государственный план волостные и поселковые предприятия – самый динамичный и быстрорастущий сектор экономики с начала реформ. Подобные предложения поступали еще в конце 1970-х, но всерьез их никто не воспринимал.
Волостные и поселковые власти должны серьезно замяться организацией коллективной экономической деятельности и различных служб, осуществляя управление ими; с другой стороны, коллективная экономика должна стать основой для консолидации поселковых и сельских властей. Мы должны поощрять развитие волостных и поселковых предприятий в соответствии с принципом регулирования, консолидации, реформирования и совершенствования и подтвердить роль этих предприятий. Эти предприятия являются важной формой экономической деятельности, необходимой для развития сельского хозяйства, улучшения производственных условий в сельских районах и расширения возможностей трудоустройства крестьян. Следует исправить отдельные нездоровые проявления в деятельности волостных и поселковых предприятий, а также защитить и поддержать положительные моменты. Важмо убедиться, что волостные и поселковые предприятия осуществляют промышленную политику государства, повышают качество продукции, снижают расход сырья и удовлетворяют требования рынка. Банки всех уровней должны предоставить волостным и поселковым предприятиям необходимые объемы оборотных средств в 1990 году[152].
Во-вторых, Ли Пэн попытался осуществить еще более амбициозный план – подчинить весь частный сектор влиянию государства. В случае успешной реализации этот план целиком и полностью уничтожил бы частный сектор:
Индивидуальный и частный секторы экономики являются полезным и необходимым, дополнением к социалистической экономике. Мы должны улучшить управление ими, направить их на правильный путь развития и продолжать поощрять их работу в установленных государством рамках, чтобы они могли играть активную роль в развитии производства, обустройстве повседневной жизни людей и создании новых рабочих мест. В то же время мы должны ослабить те негативные последствия, которые неблагоприятно сказываются на развитии социалистической экономики[153].
В-третьих, отходя от прежней политики либерализации цен, Ли Пэн рекомендовал государственное регулирование цен в качестве инструмента борьбы с инфляцией:
Необходимо с помощью научно обоснованных методов усилить регулирование рыночных цен и контролировать диапазон их повышения. Снижение уровня, инфляции и ежегодное сокращение диапазона повышения, цен, – основная, задача, которую следует решить для улучшения экономической среды и наведения порядка в экономике. Контролировать диапазон повышения цен в 1990 году будет очень сложно. Одним, из основных способов контроля над повышением цен является непрерывный контроль над совокупным спросом. Следует отслеживать повышение цен, производимое самими ведомствами и предприятиями. Необходимо разработать программу, которая позволит стабилизировать как цены, на, товары, первой необходимости, так и затраты на рабочую силу. Эта программа должна четко оговаривать, что цены, на, некоторые товары, первой необходимости повышать нельзя. Необходимо тщательно и по различным критериям проверять сборы, и строжайшим образом, запретить беспричинный рост цен и чрезмерные расходы. Необходимо предпринять усилия для усиления регулирования рыночных цен, а также надзора, и инспектирования в этой области. Особенно важной представляется та, роль, которую играют массы и общественное мнение в сдерживании цен. Следует постоянно уделять внимание системе ответственности в деле регулирования цен. В 1990 году контроль над диапазоном повышения, цен, должен оставаться, важным, критерием при оценке эффективности работы органов власти на различных уровнях[154].
1
Сдвиг в экономической политике был подкреплен в 1990 году серией прокатившихся по всей стране политических кампаний против рыночных реформ. Они были направлены против зарождавшегося частного сектора как экономического оплота буржуазной идеологии, которую китайское правительство считало основной причиной студенческих демонстраций, вылившихся в студенческое движение в 1989 году. 22 февраля 1990 года «Жэньминь Жибао» опубликовала передовицу под названием «О буржуазной либерализации», автор которой предположил, что «либерализация буржуазии» – движение навстречу капитализму – имеет экономические корни в частном секторе[155]. Статья положила начало нападкам на рыночную реформу, продолжавшимся в течение целого года. Для ортодоксальных марксистов и маоистов частный сектор был рассадником капитализма. О их точки зрения студенческое движение 1989 года было наглой попыткой путем «мирной эволюции» заманить Китай в ловушку капитализма, избежав кровопролитной войны. Чтобы сохранить социалистический режим в Китае, правительство должно было в зародыше уничтожить капитализм.
Неприятие рыночной реформы китайскими политиками усугублялось падением советского блока и банкротством коммунистических стран в конце 1989–1990 годов, происходившим по «принципу домино». Эти события потрясли китайских лидеров, которые только что сами пережили политический кризис. Быстрый и бескровный переход социалистического содружества к капитализму привел китайских правителей и Коммунистическую партию Китая в состояние боевой готовности, заставив их почувствовать всю остроту конкуренции между капитализмом и коммунизмом. Чувство незащищенности и уязвимости, не покидавшее китайское руководство, объясняет, почему в начале 1990-х оно испытывало столь сильную антипатию к рынку.
Глубоко укоренившиеся идеологические предубеждения против частного сектора усугублялись неверными, хотя и правдоподобными представлениями об экономике. После того как в 1988 году экономическая реформа дала сбой, экономисты и правительственные чиновники критически оценили экономический курс, которого придерживалась страна до резкого ускорения инфляции в 1988 году. Власти сочли, что в повышении цен и галопирующей инфляции был повинен быстрый рост рыночных сил, начавшийся с 1984 года. Укрепление негосударственного сектора после 1984-го (в первую очередь подъем волостных и поселковых предприятий при участии местных органов власти), а также двойная система ценообразования и доступность банковских кредитов нагнетали инфляционное давление. В начале сентября 1985 года на реке Янцзы состоялась конференция, известная как Конференция на теплоходе «Ва Mountain»