— Ара, — Рой прижал меня к кровати сильнее, выдавив остатки воздуха из груди, чтобы не рыпалась. — Пойдите вон.
Нет, такого она нипочём не стерпит! Схватит нахала за чуб, как не раз случалось в отрочестве, да выволочет за порог! Ну же, ну!
— Хорошо, сынок… — пролепетала она, тихонько притворяя дверь. — Только верните мне её.
Навернулись слёзы. От того ли, что метка выжигала всё живое из тела, или от того, что мать предала? Перед глазами стояли рыжие всполохи, сквозь которые не разглядеть ни знакомой комнаты, ни озабоченного лица Роя.
Бывший друг ослабил хватку, и стало возможно снова дышать. Кликнуть бы на помощь, вот только кого? Во всём мире остался лишь один человек, который защищал меня, рискуя собственной жизнью. Но он не придёт. Я очень надеюсь, что он не придёт, потому что я обидела Полоха и хотела бросить.
— Рой, послушай… — пока звала на помощь, я сорвала голос, и ему пришлось наклониться, чтобы разобрать слова. — Я в своём уме. Ветер не обижал меня и не пытал. Он никому не причиняет вреда, он…
— Он чуть не убил меня! Видела, что он сотворил с парнями? Никому не должно иметь такую власть!
— Вы напали на нас!
— Мы пытались тебя защитить!
— Чуть не убили безвинных стариков! И кто после этого чудовище, Ветер или ты?!
Крепкая рука снова заткнула меня.
— Ты ничего не понимаешь. Не видишь того, что делается у тебя под самым носом! — рыкнул Рой. — Я спасаю тебя, дура! Только ради тебя я полез к Ветру, потому что… Потому что… Я же столько лет тебя…
Он приподнял мою голову и впился поцелуем.
— Пу-м-м-ти!
Но он не давал увернуться. Требовательно прижался, не соображая, что меньше всего я собираюсь отвечать страстью на страсть.
Как же в этот миг я благодарила Полоха, сломавшего Рою вторую руку!
Я сжала зубы, готовая откусить влажный язык, протиснувшийся в мой рот, если потребуется.
— Ай! За что?! — непонимающе взвыл Рой.
— Мне не нужна твоя помощь! Слышишь? Я сама согласилась стать невестой Ветра! А твоей — не соглашалась! Когда-то очень давно, быть может, я этого хотела. Но мы были детьми тогда!
Он улыбнулся мне, как умалишённой.
— Ветер запутал тебя. Запугал. На самом деле, ты меня любишь!
— На самом деле, — отрезала я, — после всего случившегося я тебя презираю.
Слова ударили куда сильнее пощёчины. Некогда добродушное лицо окаменело, губы вытянулись в узкую полоску.
— Я убью монстра, и ты станешь моей, — твёрдо заявил Рой. Он распахнул мой плащ, насколько позволяли верёвки, и стиснул грудь. — Будешь благодарить меня и умолять простить за то, что ляпнула.
— Убери лапу!
Лапа и правда убралась с одной груди, но лишь для того, чтобы ущипнуть вторую, а потом скользнуть по животу вниз.
— Нужно только убить эту мразь, и ты полюбишь меня, — повторил он как заклинание. — Мне обещали, что так и будет.
Я дёрнулась, и голова взорвалась спазмом. Рою помогали! Я же слышала кого-то за мгновение перед тем как… В памяти всплыл голос. Тот, который я не забуду, даже если буду молить об этом всех богов. Голос, который я успела узнать прежде, чем нырнуть в темноту.
— Рой, да замолчи ты! — Горло отозвалось резью на крик. — Полох — не тот Ветер, что мучал нас последние годы! Это его сын!
— Мне нет до этого дела…
— Тот, кто помогает тебе, это и есть Ветер!
Лепет Роя наконец стих.
— Что ты сказала?
— Он оставил на мне метку пять лет назад! Тот, кто помогает тебе, и есть монстр!
— Но… Как же?
— Он обманул тебя, Рой! Он всех обманул, и сына тоже! Не знаю, что ему нужно, но это не доброе дело! Он… — Последнее оказалось произнести сложнее всего. — Это он убил папу…
Ответить Рой не успел, потому что нас прервал низкий хрипловатый голос.
— Пожалуй, этого достаточно.
Не будь я связана, раньше заметила бы, что мы в комнате не одни. И как знать, решилась бы тогда говорить о настоящем монстре или просто забилась бы в угол.
Он был таким же, как тогда, пять лет назад. Старше Полоха, но неуловимо на него похожий. С седыми прядями на висках, делавшими волосы похожими на боевой шлем. С вечно подвижными густыми бровями. Не хватало только серёжки-когтя в ухе.
Господин Ветер подошёл и небрежно облокотился на плечо Роя. Он не пытался скрыть насмешку, но Рой всё равно прислушался к нему куда внимательнее, чем до того к моим сбивчивым объяснениям.
— Какая разница, кто был первым монстром? Разве не Полох забрал твою женщину? Разве не он унёс её на вершину горы и там издевался? Разве не он унизил и сделал тебя калекой, друг мой?
Кадык Роя судорожно дёрнулся вверх-вниз.
— Он…
— И он всё ещё твой враг. Его нужно убить, чтобы стать героем. Сейчас он — Ветер и чудовище, держащее в страхе Предгорье. И ты освободишь от него город. Парень молод и неопытен. Тебе будет несложно сделать это.
— Да…
— Рой, не слушай его! Это он, он убил папу!
Будь у меня хоть малейшая возможность двинуться, я набросилась бы на него. С ножом или без, против зверя или человека. Я зубами перегрызла бы ему горло, но… Рой прижимал меня к кровати и не собирался выпускать.
А господин Ветер отечески потрепал его по пшеничным кудрям, после чего грубо сдёрнул с меня.
— Вот и разобрались. А теперь оставь нас.
Рой хотел воспротивиться, но промолчал. Он посмотрел на монстра, уже не пытающегося прикрывать лицо шляпой, и прямо на четвереньках двинулся к выходу.
— Рой!
Но он, не оглянувшись, выскочил на кухню.
Кровать прогнулась — Ветер присел рядом с моим бедром.
— Ну здравствуй, — искривил он губы в улыбке. — Было интересно, какой ты станешь через эти пять лет. — Он протянул руку и пропустил прядь моих волос через пальцы. Потом осторожно скользнул ладонью ниже, едва сдерживаясь, чтобы не сжать шею. Расстегнул плащ и с некоторым сожалением осмотрел скрытое им тело. — Жаль, что не удалось поиграть с тобой. Ты и правда хороша. Достойный подарок моему сыну. Надеюсь, хоть он воспользовался шансом?
Наигранная забота мгновенно сменилась жестокостью. Он схватил меня за плечо, поднял, уложил животом себе на колени и содрал со спины сорочку. Недовольно цокнул:
— Так и знал, что он вырос слабаком. — Палец повторил узор метки, сильно нажимая на кожу, я заскулила от боли. — Я преподнёс ему такой замечательный подарок, а он и не подумал использовать его по назначению. Что ж, тем лучше. Было бы жаль убивать сына, который похож на меня.
Что подстегнуло меня? Ненависть, хранимая в сердце годами, или вспышка злости в ответ на его заявление? Но я вцепилась зубами в ногу, как волчица. Прокусила кожаную штанину и почти ощутила металлический привкус крови. Ветер за волосы отбросил меня в сторону.
— Очень, очень жаль, — сочувственно вздохнул он. — Люблю приструнять таких, как ты. Особое удовольствие смотреть, как вы ползаете на коленях, умоляя о милости.
— Даже если это будет последнее, что я сделаю, — поклялась я, — я увижу твою смерть.
Он засмеялся. Хрипло, издевательски.
— О, девочка моя! Ты понятия не имеешь, как иронично это звучит!
Достал из-за голенища сапога короткий нож и, придавив меня предплечьем, прислонил к щеке. Остриё жалило холодом, по спине растекался огонь метки невесты. Но я не замечала ни того ни другого. Только тварь, сделавшую меня сиротой.
Я испугалась ярости Полоха. Он пустил кровь тем, кто причинил вред дорогим ему людям. Испугалась настолько, что готова была сбежать от жениха на край света. А теперь поняла его. Теперь сама хотела вскрыть жилы монстру.
— Ну давай, — процедила я, — убей меня. Я не стану просить о жалости.
Он приподнял бровь.
— Жалость? Прости, дорогая, этого товара у меня не водится.
Он чиркнул лезвием по коже — выступила кровь, но я сдержалась от крика. Не дождётся!
Последние пять лет я провела в страхе перед именем этого существа и вот теперь, встретившись с ним, не дрожала. Наверное, весь ужас успел выкипеть.
Нечем мне было ему грозить. Некого назвать заступником. Но хотя бы умереть с честью, как мой отец, я могла.
Внезапно он игриво щёлкнул меня по кончику носа.
— О, злючка! Не кусай так свои пухлые губки, дорогая. Я не собираюсь убивать тебя. По крайней мере, не сейчас. И не я.
— Лучше бы тебе это сделать, потому что иначе я освобожусь и сама тебя прикончу.
И куда делась напуганная послушная девочка? Была ли я вообще ею когда-то?
Он одобрительно цокнул, а потом стиснул мой подбородок, заставляя приподнять голову. Провёл костяшками пальцев по оцарапанной щеке и с видимым удовольствием слизал с них кровь.
— Вкусная.
— Подавись, — от души пожелала я и, если бы обладала хоть каким-то магическим даром, это незамедлительно сбылось бы: столько ненависти я вложила.
Он повернул мою голову набок и порадовался невесть чему:
— Замечательно! Ты — лучшая из невест, что у меня была!
Наклонившись, с оттяжкой лизнул щёку. Меня едва не вывернуло от отвращения, и только потом дошло, что боли от пореза не было. Я вытерла влажный след плечом и ещё раз убедилась: только что оставленная рана исчезла. Спрашивать об этом я побрезговала, но, видно, господин Ветер был из тех, кто жаждал похвалы. Поэтому он ответил на так и не заданный вопрос:
— Знаешь, для чего ши, к которым, по величайшему недоразумению, отношусь и я, оставляют на невестах метки?
— Чтобы не перепутать с другой девушкой, — ядовито фыркнула я.
Он будто и не услышал.
— Это поводок. Тот самый, что связывает Ветер с горной цепью. Он же соединяет невидимой пуповиной невесту и жениха. Когда-то очень давно мне подумалось, что, если избавиться он носительницы этой связи, удастся освободиться и от цепи тоже. Но, представь моё разочарование, когда оказалось, что раны невест передаются мне! Сколько бы девушек я не забирал, как бы не пытался, какие бы способы не изыскивал… Связь нерушима. Подумать только, если бы за последние пять лет ты сломала шею, свалившись с яблони, убила бы и меня заодно. Это было бы неловко, ведь так?