Уайт взяла на себя набор новых сотрудников – в помощь тем, кто уже работал на местах. Она также заведовала распределением одежды и постельного белья между тремя поселениями. Теодор Ригг совершил несколько поездок по колониям, чтобы убедиться, что ремонт и перестройка идут по плану. Кроме того, он договорился о поставке продуктов в эти учреждения, о дровах и керосине на всю зиму.
Теодор Ригг и Эстер Уайт уехали из Москвы в колонию в конце ноября 1918 года, когда уже стояли морозы. Следующие два месяца – декабрь 1918‐го и январь 1919-го – квакеры провели в одной из детских колоний, в имении Загряжских-Строгановых на окраине села Знаменка.
В январе 1919 года Ригг и Уайт начали обсуждать возможность возвращения домой. Поездка в Москву в самый разгар зимы казалась иностранцам рискованным предприятием при их состоянии здоровья, авитаминозе и упадке сил. Но все же они решили в конце месяца рискнуть. Дорис Уайт писала:
Мы чувствовали себя вымотанными по причине многочисленных трудностей, постоянного состояния тревоги в течение последних шести месяцев. Если бы кто-нибудь из нас вдруг серьезно заболел, шансов на поправку было бы очень мало в той обстановке, какая была тогда в России. Не хватало даже основных лекарств; мыло было большой редкостью.
С минимальным количеством багажа, с запасом еды на три дня, они попрощались с ребятами и отправились в Москву. Путешествие – к их удивлению – закончилось в Москве через 40 часов после выезда из колонии и прошло без приключений. По приезде в Москву иностранцы вновь воспользовались гостеприимством Толстых, которые дали квакерам приют вплоть до самого их отъезда из России.
В Москве их ожидало множество дел. Во-первых, им следовало определиться с путями исхода из России. Они отправились в шведское консульство, где хранились их деньги. Консул рассказал квакерам о положении дел на фронтах и сообщил о провозглашении независимости Финляндии. Еще он сказал, что французским гражданам разрешено покинуть Россию в специальном поезде, который отправится в Белоостров, некогда пригород Петрограда, а ныне приграничный город – на самой границе Советской России с только что образованной Финляндией. Узнав об этом, квакеры встретились с французами, отвечавшими за организацию эвакуации на поезде, и попросили разрешить присоединиться к ним, как только будут получены соответствующие разрешения от советских властей.
Секретарь в Наркомате иностранных дел принял от них паспорта с заполненными анкетами на получение выездной визы.
Кроме того, Ригг и Уайт посетили комиссара Отдела социального обеспечения, чтобы официально оформить передачу всех их обязанностей русскому секретарю М. Хорошу на оставшийся по договору срок до 31 марта 1919 года. Комиссар выразил благодарность иностранцам за их работу и сожаление в связи с тем, что они решили уехать. Михаил Хорош принимал большое участие во всех хлопотах. Это был человек опытный, он помог им справиться со всеми препятствиями, возникавшими на пути. В то же время его интерес к работе с детскими колониями вселял в квакеров уверенность в успехе. Читая воспоминания Ригг и Уайт, легко заметить их желание оправдать свое стремление покинуть Россию за несколько месяцев до истечения соглашения с советскими властями. Но понять их можно, видимо, они поступали правильно: жизнь даже в Москве в 1919 году трудно было назвать спокойной и благополучной. Эстер Уайт писала:
В конце концов все дела были улажены. Мы сделали необходимые финансовые приготовления для продолжения нормальной жизнедеятельности колоний под эгидой Общества Друзей до 31 марта 1919 года. Паспорта и визы были нами получены. Мы были готовы покинуть Москву.
Два дня поезд тащился из Москвы до Белоострова. Пассажирами этого необычного эшелона были иностранцы, в их числе британец Теодор Ригг и американка Эстер Уайт. Выехав из Москвы 10 февраля, поезд достиг границы 12‐го числа. Все пассажиры покинули свои места и вышли к мосту через речку Сестра. Этот драматичный эпизод из эпопеи квакеров описан в дневнике Эстер:
В конце концов все было готово для перехода на финскую территорию. Советский комиссар с красноармейцами стоял у моста с российской стороны. На финляндской территории, с той стороны моста, стоял финский офицер с небольшим отрядом солдат. Заранее был заготовлен список нашей группы; все фамилии были выписаны в алфавитном порядке и выкликались по одному. Подошедшему выдавался паспорт, и этот человек переходил по мосту на финскую территорию. Пока последний из группы не перешел мост, царило полное молчание. Хотя, конечно, каждый, кто уже достиг противоположного берега, в душе ликовал. Наши имена стояли довольно близко друг к другу в списке. Но все равно это были минуты напряженного ожидания, особенно для Теодора Ригга, поскольку его фамилия шла по списку раньше, чем Уайт. Как только последний путешественник ступил на финскую землю, мы возликовали. Все заулыбались, послышались шутки, поздравления. Наконец-то мы вырвались на свободу, из бедности и нужды, царивших в Советской России. Теперь мы могли уверенно смотреть в счастливое будущее.
На финской территории мы прошли соответствующую проверку. Для большинства из нас она была чисто формальной, ибо мы были транзитными пассажирами. Вскоре всех нас посадили в два вагона, и мы отправились в Або, финский порт, имеющий пароходное сообщение со Стокгольмом.
Итак, работа квакерской миссии, начатая в 1916 году, завершилась в 1919‐м. Эти люди прошли через многое, они делили все невзгоды с нашими соотечественниками. Они заботились о беженцах, о детях, о голодающих россиянах так, будто те были их родственниками. Этими людьми двигала любовь к ближнему, христианское понимание доброты, их вела вера и практика Религиозного общества Друзей, для которых религия – это не обряды и объекты поклонения, а то, как ты проживаешь свою жизнь, как помогаешь ближнему, для которых вера – это любовь и мир.
История первой миссии квакеров в Россию необычайно интересна и показательна. Они приехали в одну страну, а покидали уже совершенно иную. Отметим, что честность и искренность их помыслов, неутомимая помощь страждущим привели к тому, что как царские чиновники, так и большевики относились к ним с уважением и приязнью. Тем самым, на мой взгляд, нашла подтверждение одна из квакерских истин: открытость, честность, любовь к ближнему раскроют все двери, позволят одолеть все преграды. Добрая память о недолгом пребывании Английской миссии в Бузулуке и его окрестностях осталась, и точно такие же чувства испытывали сотрудники миссии по отношению к русскому народу, к тем, кому они помогали в тяжелые годы.
Недаром Теодор Ригг после окончания миссии рассуждал о возможности открытия «квакерского посольства» в России. Но не того посольства, где работают дипломаты, а небольшой квакерской ячейки, чьи сотрудники бок о бок с русскими крестьянами помогали бы развитию земледелия и народного здравоохранения. Местом для того «посольства» Ригг как раз предлагал выбрать Бузулук и его уезд. В мае 1918 года в своем послании Рут Фрай он писал:
Бузулукский уезд, как нам кажется, является особенно благоприятным местом для создания квакерского посольства, так как в нескольких южных волостях уезда проживают русские крестьяне, называющие себя квакерами. Есть в этих краях и крестьяне-толстовцы. В частности, в Патровской волости есть группы крестьян, которых называют квакерами и толстовцами. Даже один толковый квакер, обосновавшийся в любой из деревень в южной части уезда, мог бы сотворить большое благо в деле повышения уровня жизни и роста идеалов этих русских крестьян. Однако если нет людей, готовых нести служение в России в течение нескольких лет, и сделать ничего не удастся.
В сердцах крестьян из Любимовки, Андреевки и Могутово надолго останется чувство благодарности и любви за работу Английской миссии. Группа английских или американских Друзей, настроенных на служение, обученных ремеслам, таким как земледелие, плотницкое и столярное дело, механика, гигиена или уход за больными, могла бы внести огромный вклад в общинную жизнь этих русских деревень. Их деятельность естественным образом продолжала бы работу, которую только что завершила нынешняя Миссия.
В 1919 году Лондонский комитет помощи жертвам войны издал небольшую брошюру, озаглавленную «Где и как мы помогли». На нескольких страницах очень сжато перечислено все, что сделали квакеры за два года в Бузулукском уезде.
В брошюре говорилось:
Вот центры, в которых мы различно помогали беженцам и крестьянам. В добавление к перечисленному ниже следует заметить, что отдельные сотрудники Миссии совершали командировки – в Москву, Сибирь и в районы, расположенные неподалеку от германской границы.
Бузулук
Сельскохозяйственный город с населением 20 000 человек. Уездный центр, расположен на слиянии рек Самара и Бузулук. Железнодорожный вокзал находится на расстоянии полутора миль от города. Офис и штаб-квартира Миссии, месторасположение наших складов, Приют для беженцев в Монастырском доме, Большие мастерские. Отсюда распределялась надомная работа по соседним деревням.
Могутово
Деревня, расположенная неподалеку от бора, вокруг нее раскиданы другие деревеньки. Усадьба, в которой никто не жил, была отдана нам земскими властями, именно с нее здесь началась работа. В усадьбе мы открыли дом для 150 беженцев из всех центров. Поликлиника, диспансер и больница на 10 коек. Помощь и одежда распределялись как здесь, так и в соседних деревнях. Мальчики обучались плотницкому делу и садоводству. Надомное производство обеспечивалось в том числе и проживающим в соседних деревнях. Школа на 4 класса. Вечерняя школа для девочек.
Андреевка
Расположена в 40 милях от Бузулука, раскинулась вдоль речки Бузулук. Волостной центр, в волости проживают 60 000 человек, рынок работает каждую неделю. Больница расположена рядом с местом проживания сотрудников квакерской миссии и со зданием, в котором осуществляется работа помощи беженцам. Есть еще один небольшой домик, в котором могут останавливаться сотрудники, работающие по программе борьбы с голодом, в нем жил работник, занимавшийся восстановлением дома, пострадавшего от пожара. Квакеры в Андреевке вновь открыли закрытую ранее больницу. Поликлиника, пропускающая 100 пациентов в день. Две палаты для лежачих (20 коек). Доктора по вызову – порой приходится ехать за 40 миль. Место для проживания работников по борьбе с голодом. Культивирование посадок картофеля (этим занимался Хинман Дж. Бейкер). Классы для детей. Плотницкая и обувная мастерские для обучения мальчиков ремеслу. Библиотека. Работы по изготовлению пряжи, очистке шерсти, вышиванию, вязанию чулок. Ткацкая мастерская.