Марк Дымшиц, Эдуард Кузнецов и другие
У ленинградца Марка Дымшица бывшего летчика-истребителя и майора ВВС в отставке, в 1969 году возникла мысль бежать за границу. Ну, скажем, арендовать дачу на Карельском перешейке, построить там воздушный шар и улететь в Финляндию.
С чего бы серьёзному человеку пришла в голову такая идея? Ведь после смерти Сталина ручеек еврейской эмиграции в недавно созданный Израиль всё расширялся: в 1953-м выпустили 53 еврея, в следующем году — вдвое больше, а в 1956-м — аж 753… Арабские соседи, не дававшие покоя Израилю с момента его создания, упорно призывали друг друга «сбросить евреев в море», уничтожив их как нацию. Изначально хорошие отношения с Израилем (СССР первым признал эту страну) быстро испортились: мало того, что Советский Союз чинил препятствия евреям, желавшим уехать, так ещё и помогал арабским террористам. И ещё затеял «дело врачей» — опять-таки евреев.
После смерти Сталина стало получше, но лишь временно. СССР активно помогал врагам Израиля и одновременно вёл антиизраильскую пропаганду. Когда пять арабских стран дружно проиграли евреям Шестидневную войну несмотря на поддержку великой страны, отношения снова прекратились аж до 1991 года. Зато широко развернулась антиеврейская пропаганда под видом борьбы с сионизмом, который у нас толковали как «форму расизма и расовой дискриминации», хотя на самом деле речь шла об объединении еврейского народа на исторической родине.
В 1968 году председатель КГБ Юрий Андропов и министр иностранных дел Андрей Громыко предложили установить квоту на выезд в Израиль в размере до полутора тысяч евреев в год. Партия поддержала, но такая узкая щель никак не могла пропустить всех, желавших эмигрировать. Выезд был крайне затруднён, а сионистов подвергали преследованиям и репрессиям.
Дымшиц стал искать варианты. Вообще в его жизни были разные проблемы, и он привык их решать. Во время блокады города лишился родителей и рос в детском доме. После военного летного училища служил в Бухаре, но мириться с процветавшим в армии антисемитизмом не захотел и демобилизовался. В гражданской авиации для него места не нашлось, и он окончил сельхозинститут, работал в Ленинграде инженером.
Идея с воздушным шаром лопнула, потому что такое серьёзное дело нельзя доверять случайным ветрам. И если уж лететь, то не в Финляндию, с которой у СССР имелся договор о взаимной выдаче преступников.
Может, захватить Ту-104, а там в Швецию? Чтобы не вмешивать посторонних, выкупить все места. А чтобы обилие еврейских лиц не вызвало подозрений, придумали легенду: летим в Мурманск на свадьбу. И операция получила кодовое название «Свадьба». Но нерешённые вопросы оставались. Например, что делать с экипажем? Это ведь семь человек…
К тому времени в Ленинграде уже существовала подпольная сионистская организация, объединяющая желающих эмигрировать. Через неё связались с израильскими властями, предложили варианты и поинтересовались их мнением. Вскоре получили ответ по телефону: «Консилиум врачей признал первое лекарство недопустимо сильным, а применение другого оставляет на ваше усмотрение». Первое лекарство — это угон самолёта. Маленькая страна не хотела сотрудничать с террористами. Второе — это пресс-конференция для западных журналистов с рассказом о положении евреев в СССР. В результате решили не рисковать и от захвата самолета отказаться.
Во все эти события были посвящены жёны, дети, знакомые, и скоро до КГБ дошли слухи, что евреи «собираются купить самолёт и улететь в Израиль». Про отказ от этой идеи тоже узнали. Но не одобрили, потому что разваливалось громкое и нетрудное дело с показательным процессом в финале. Тогда предложили наживку в виде удобного рейса небольшого «кукурузника» Ан-2, который вдруг начал летать с аэродрома Смольное под Ленинградом прямо в Приозёрск, что в пяти минутах лёта от границы. А Дымшиц летал на таких самолётах и знал, что топлива хватит на 600 км… В общем, наживка сработала, и Дымшиц стал искать сообщников.
Познакомился с Эдуардом Кузнецовым, который к тому времени уже успел отсидеть «за антисоветскую деятельность». Вместе с членами семей и друзьями набралось 16 человек. Из них всего двое русских — Юрий Федоров и Алексей Мурженко, с которыми Кузнецов познакомился в Дубравлаге. Они туда угодили за участие в подпольной студенческой группе «Союз свободы и разума». Когда перед выездом на аэродром стало известно, что КГБ в курсе событий и арестует всех ещё до посадки, Кузнецов им сказал: «Ясно, что улететь не удастся. Вы не евреи, зачем вам подставлять себя ради еврейской проблемы эмиграции в Израиль? Мы не будем обижаться на вас, если вы сейчас не выступите с нами». Но те ответили: «Раз мы пошли с вами, — пойдём до конца».
В 12-местный Ан-2 сразу все не помещались, и оставшаяся четвёрка должна была сесть в Приозёрске, в уже захваченный самолёт. Экипаж состоял всего из двух пилотов, причем после посадки один из них выходил в салон, чтобы открыть дверь для выхода пассажиров. В этот момент было решено накинуться на экипаж и связать пилотов. Но только чтобы не причинить им вреда: аккуратно упаковать в спальные мешки и оставить на поле под тентом. Теперь управлять самолётом должен был Дымшиц. Предполагалось на малой высоте перелететь границу, приземлиться в Швеции и сдаться властям. А потом устроить пресс-конференцию о положении евреев в СССР в надежде, что это заставит советские власти изменить политику.
15 июня 1970 года заговорщики с билетами на рейс до Приозёрска выехали на аэродром. Слежку заметили ещё по дороге, но ничего отменять не стали. И вот на поле вышли пассажиры предыдущего рейса. Все молодые, коротко подстриженные, с одинаковыми чемоданчиками в руках. Когда объявили посадку, то не успела еврейская «свадьба» подойти к самолёту, как эта молодёжь покидала свои чемоданы, набросилась на несостоявшихся угонщиков и быстро их скрутила. Тут же подъехали чёрные «волги», по одной на каждого пассажира, в них рассовали задержанных. То же самое проделали и в Приозёрске с напрасно ожидавшей четвёркой.
Дело осложнило и такое обстоятельство: в октябре того же года отец и сын Бразинскасы угнали самолет в Турцию, убив при этом стюардессу. ООН приняла резолюцию о борьбе с угонами самолетов. Хоть суть дела тут совершенно разная, но советский народ был настроен против всевозможных террористов-угонщиков. Вот на этом фоне в середине декабря начались слушания по «Ленинградскому самолетному делу». Посторонних в зал суда не пускали, что-либо записывать запрещалось.
Записи запрещали не зря, потому что было что скрывать. Суд признал всех виновными (точнее, двенадцать: детей и кое-кого из женщин отпустили) в измене Родине, хищении государственного имущества в крупном размере (имелось в виду похищение самолета), участии в антисоветской организации и антисоветской агитации. Похоже, что в уголовный кодекс не заглядывали. Между тем, статья 64 УК РСФСР определяет измену Родине как «деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб: а) государственной независимости, б) территориальной неприкосновенности или в) военной мощи СССР». Ясно, что «деяния» угонщиков, которые и к делу-то приступить не успели, никак не угрожали целостности, независимости и военной мощи страны.
Хищение имущества? Самолёт как имущество никому не был нужен. И его бы, конечно, вернули. Но на такие формальности судьи внимания не обращали. Что же касается антисоветчины, то под эту статью часто шла всякая самодеятельность, не одобренная властями. Да и задача юристов была далека от правосудия: предстояло отбить охоту к таким делам у всех, желающих уехать. Ничего, что преступление так и не совершилось — зато свершится наказание.
Но намерение-то было? О намерении — чуть позже, хотя судили не за него. А пока Дымшица и Кузнецова приговорили к расстрелу, а остальных — к большим срокам заключения. Фёдорова и Мурженко, как ранее судимых, признали особо опасными рецидивистами и дали 15 и 14.
Мир внимательно следила за процессом. На следующий день президент США Ричард Никсон звонил Брежневу с просьбой отменить казнь. Но решающую роль сыграл… испанский диктатор Франко. В конце 1970-го суд в Мадриде приговорил к смерти двух баскских террористов. Премьер-министр Израиля Голда Меир направила Франко личное письмо, в котором напомнила ему о его еврейских предках, поблагодарила за спасение десятков тысяч евреев в годы Второй мировой войны и попросила помиловать осуждённых, полагая, что СССР не захочет быть кровожаднее «кровавого диктатора».
Так и вышло. Через неделю Верховный суд спешно рассмотрел кассационные жалобы, заменил смертные приговоры на 15 лет строгого режима, а остальным немного укоротил сроки.
И всё же «самолётный процесс» дал совсем не тот результат, на который рассчитывали в КГБ. В Израиле, США и Западной Европе стали проходить демонстрации с требованием разрешить советским евреям свободный выезд из СССР. К тому же призывали и западные политики. И советское руководство дрогнуло. Уже в начале 1970-х выездные визы получили десятки тысяч евреев.
Да и почти всех угонщиков освободили досрочно. В 1978 году в США приговорили к 50 годам тюрьмы двух провалившихся советских шпионов. Через год их обменяли на пятерых диссидентов, в том числе Дымшица и Кузнецова. Досрочно освободили и выслали из страны большинство «самолетчиков». Но больше всех досталось Федорову и Мурженко. Пока мировая общественность боролась за решение еврейских проблем, про русских просто забыли. Они отсидели своё полностью, а Мурженко ещё и добавили пару лет «за нарушение режима надзора»: не отметился вовремя в отделении милиции.
Спустя 17 лет после несостоявшегося угона все участники операции оказались, наконец, за границей. Их приветствовали десятки тысяч наших эмигрантов, которым проложил дорогу тот так и не взлетевший «кукурузник». Как заметил израильский политик и бывший советский политзаключённый Натан Щаранский, Дымшицу не удалось поднять самолет, но удалось «поднять большую армию из Советского Союза».