И еще один немаловажный штрих. В 1990-м году в Кузбассе и Донбассе, в Ростовской области и республике Коми проходили мощные шахтерские забастовки. Рабочий класс бурлил в разных концах большой страны. В Казахстане, где находились Балхашский горно-металлургический, Карагандинский металлургический комбинаты, добывалась нефть Мангышлака, таких массовых протестных выступлений рабочего класса не было.
В конце моего пребывания в Казахстане я получил ответ на вопрос, ради которого приехал в республику. Назарбаев, как всегда, был серьезным и обстоятельным. Он дал согласие (не возражал) в случае избрания принять на себя ответственность, связанную с выполнением обязанностей вице-президента Советского Союза.
Возвратившись в Москву, я проинформировал Горбачева об итогах своей поездки. Сообщил о согласии Назарбаева баллотироваться на пост вице-президента. В то время я знал, что Горбачев уже перебрал многие кандидатуры. Мне кажется, что он проверял реакцию своего окружения на того или иного кандидата. И ему надо было выбрать кого-то одного.
Назарбаев, как я понимал, устраивал всех. И дело было только за тем, чтобы дождаться очередного пленарного заседания Съезда народных депутатов СССР, на котором и планировалось провести выборы вице-президента.
Съезд собрался в конце декабря 1990 года в Большом Кремлевском Дворце Съездов. Несколько дней обсуждали крайне насыщенную повестку дня. Заключительный вопрос – избрание вице-президента. Но в результате шанс избрать наиболее подходящего кандидата на эту должность был упущен.
Расскажу, как это произошло.
Одним из первых на съезде с большим докладом по комплексу экономических вопросов выступил Назарбаев. В ходе выступления он заявил о безотлагательной необходимости выравнивания ценовой политики при закупках зерна. Обратил внимание на то, что стоимость горюче-смазочных материалов кратно выше закупочных цен на зерно, причем сделал это в достаточно жесткой форме.
Горбачев не ожидал такого выступления и воспринял его болезненно. Кандидатуру Назарбаева на пост вице-президента он предлагать не стал.
Историю невозможно подправить задним числом. Но о каких-то поступках приходится сожалеть.
Мое поколение политиков высоко ценит выдвинутую в 1994 году инициативу Н.А. Назарбаева о создании Евразийского союза. Союз, в состав которого сегодня входит пять суверенных государств, имеет хорошую историческую перспективу. Его развитие – это, возможно, самая главная цель, стоящая перед новым поколением политиков независимых государств постсоветской эпохи.
Съезд в Минске
Демократизация по-разному проявлялась в союзных республиках. Республиканские компартии всегда отличались друг от друга. Несмотря на общность идеологии, каждая имела национальные особенности. Сказывался разный уровень социально-экономического развития республик. В перестроечные годы эти различия не только не исчезли, но и во многом усилились.
Республиканские партии уже получили большую самостоятельность и искали возможности для развития в новых условиях. Порой это приводило к острейшим спорам, как, например, в Белоруссии, куда я приехал в ноябре 1990 года на XXXI съезд Белорусской компартии. До последнего дня планировалось участие в этом съезде Генсека. Но он, ссылаясь на занятость, поручил эту миссию мне.
В секретариате ЦК вопрос о проведении успешного съезда в Минске считали ключевым. Речь шла о крупной республиканской организации, внутри которой существовали разные политические течения. До раскола дело не доходило, однако уже появилась довольно влиятельная оппозиция. Первые политические шаги делал С.С. Шушкевич, тогда – член-корреспондент Академии наук БССР. Председателем Верховного Совета Белоруссии он стал в сентябре 1991 года, а в то время, когда я приезжал в республику, был первым заместителем Председателя республиканского Верховного Совета и уже пользовался определенным влиянием.
Я прибыл в Минск 27 ноября самолетом Аэрофлота. Как я говорил выше, спецрейсы для членов Политбюро, по инициативе самой партии, уже не использовались. Тем не менее начальник аэропорта в Москве проводил меня в депутатский зал и ускорил вылет, задерживавшийся из-за тумана. Минский аэродром работал в обычном режиме. Меня встречал первый секретарь Компартии Белоруссии Ефим Ефремович Соколов. С первой минуты не скрыл озабоченности:
– Почему не приехал Горбачев?
Я ответил, что Генеральный секретарь перегружен работой и что я привез его письменное приветствие съезду. Мы договорились, что сразу после официального открытия съезда я зачитаю обращение Горбачева к делегатам.
Вопрос о том, почему Генсек не приехал сам, не был для меня неожиданным. На съезде, кроме важных политических проблем, предстояло решить вопрос о новом секретаре Белорусской компартии. В соответствии с новым Уставом КПСС руководитель республиканской организации автоматически становился членом Политбюро. Дело шло к освобождению Соколова от должности, поэтому личная беседа с Горбачевым была для него очень важна.
Особенность Белорусской компартии заключалась в том, что, кто бы ни возглавлял ее, он никогда не дотягивал до уровня Петра Мироновича Машерова, знаменитого и очень авторитетного руководителя республики в 1960—1970-х годах. Как бы ни старались работать последующие первые секретари, их положение оказывалось трудным. Нарекания были неизбежны. А Соколов, ко всему прочему, являлся не самым ярким представителем тогдашней советско-партийной элиты Белоруссии. Хотя в личном плане он был, безусловно, глубоко порядочным, достойным человеком.
Многие в республике считали, что сменить Соколова может более молодой и динамичный А. Малофеев, первый секретарь Минского горкома КПСС. В Москве, в секретариате ЦК, склонялись к такому же мнению.
В первый же день пребывания в Минске я встретился с руководством республиканского Верховного Совета, с секретарями областных комитетов партии. Беседы получились неформальными, доверительными. Для меня они были особенно полезны в связи с предстоящим выступлением на съезде.
Партийный форум начался на следующее утро. Съезд открыл Соколов. По заведенной традиции избрали президиум, секретариат, редакционную комиссию. Утвердили повестку дня: отчет о проделанной работе, обсуждение концепции Коммунистической партии Белоруссии, программа действий КПБ в рыночных условиях. Кроме того, предстояло обсудить проект нового Устава КПБ и провести выборы руководящих органов.
Затем слово предоставили мне. Зачитав обращение Генерального секретаря, рассказал о том, что предпринимает и намерен предпринять ЦК КПСС для вывода страны из острейшего кризиса. Высказал свою точку зрения на узловые общесоюзные проблемы, указав на серьезные неудачи и просчеты перестройки. Подчеркнул, что радикальная смена политического и экономического курса в направлении рынка и плюрализма застала многие партийные организации врасплох. При этом сослался на личные беседы с секретарями обкомов, партийных организаций крупных предприятий, научных учреждений. В заключение добавил, что преодоление глубокого кризиса в партийных рядах возможно только в атмосфере товарищества, доверия, сплоченной коллегиальной работы. Внутрипартийных вопросов в республике решил не касаться, чтобы не задавать тон дискуссии по данной проблеме.
Зал аплодировал. «По привычке или действительно понравилось?» – подумал я, возвращаясь в президиум. Мне хотелось, чтобы выдержанный тон моего выступления повлиял на общую атмосферу, задал спокойный ритм работы. Но этого не произошло. Поднявшийся на трибуну Соколов с ходу пошел в атаку: «Высшее руководство страны в начале перестройки не имело четкой программы преобразований. Не имеет ее и сейчас. Экономика рушится. Резкое падение жизненного уровня ведет к забастовкам. Стране угрожает анархия. Если дело пойдет так и дальше, народ нам этого не простит». – Все тезисы Соколова были остро критическими. Москве он поставил в вину непродуманную антиалкогольную кампанию, рост цен, а кроме того, необоснованное вмешательство в дела республики. Аргументируя последнее утверждение, Соколов обрушился с критикой на бывшего секретаря ЦК КПСС В.А. Медведева, который одобрительно отзывался о ходе перестройки в Прибалтике и критиковал Белоруссию.
После доклада начались прения. С критикой Соколова выступил первый секретарь Гомельского обкома партии Гороховский. «Соколов не на высоте, – говорил он. – Не всегда квалифицированно подходит к хозяйственным делам. Медленно решает проблемы, связанные с ликвидацией последствий Чернобыльской аварии». Гомельский секретарь призвал делегатов дать объективную оценку тем, кто привел страну к застою. Но также выразил сомнение в способности нынешнего руководства справиться с тяжелейшим кризисом, охватившим, по его словам, все республики Советского Союза.
Шквал критики нарастал. Слово предоставили министру культуры Белоруссии Вальковичу. Он начал с резкого осуждения деятельности кооперативов, которые скупали в магазинах товары народного потребления и перепродавали втридорога, чем провоцировали рост цен. Министр культуры обрушился и на бывшего члена Политбюро Яковлева – за его афоризм: «Все, что не запрещено, то разрешено».
«Общество стремительно делится на богатых и бедных, – продолжал Валькович, – а Яковлев и Медведев, развалив все внутри страны, теперь перебрались в Президентский совет, где занимаются внешней политикой».
Съезд Компартии Белоруссии продолжался пять дней. И все время острые дискуссии. В моих архивах и записных книжках осталось большое количество заметок. В Минске я получил существенно большее знание о положении дел на местах. Благодарен тогда и сейчас всем политикам и народу Белоруссии, что, несмотря на сложные обстоятельства того времени, они очень достойно и ответственно судили о судьбе Советского Союза и его народа.
На пост первого секретаря Компартии Белоруссии было выдвинуто пять-шесть кандидатур. Но потом в списках для голосования осталось двое – Бровиков и Малофеев.
В.И. Бровиков был яркой личностью. В Белоруссии всегда гордились тем, что советским послом в Польше, особенно в послевоенные годы, традиционно назначали кого-то из политических деятелей этой республики. Это не считалось ни изгнанием, ни отдалением. Напротив, всегда рассматривалось как проявление особого доверия к Белоруссии, ее руководству. До работы в Польше Бровиков был Председателем Совета Министров БССР, а еще раньше возглавлял Витебский обком КПСС, работал секретарем ЦК КПБ по организационным вопросам. Словом, видный, достойный, очень волевой человек. Многие на съезде его поддерживали. Но передо мной стояла задача содейс