каждом рабочем месте, хотим ограничить экономическую власть и осуществлять над ней демократический контроль».
Заслуживала безусловного внимания позиция германских товарищей по вопросу об отношении социал-демократии к государству: «Мы хотим иметь современное демократическое государство, основанное на политической активности граждан, способное бороться за достижение общественных целей, изменяющееся в соответствии с новыми задачами и доказывающее свою способность решать их». Именно в подобной плоскости, как мне представлялось, должна была выстраивать свое отношение к заново формирующемуся в СССР государству и КПСС.
В программах и действиях входящих в Социнтерн партий имелось много позитивного, что необходимо было учесть в теории и практике КПСС. Это признание плюрализма и демократии как цели, основы и средства преобразования общества, идея и практика регулируемого рынка и общественного контроля, идея социального правового государства. Это и восприимчивость к быстро меняющимся общественным условиям, открытость к достижениям общественной мысли. Это, наконец, и опыт улучшения условий жизни бедных и малоимущих, борьбы с безработицей, действия в защиту мира, против гонки вооружений, проявлений имперской политики. С социал-демократами необходимо было сотрудничать по широкому кругу вопросов, в том числе в связи с процессом размывания военно-политических блоков по вопросу объединения Германии, по проблемам разработки современной концепции социализма, проблемам экологически и социально взвешенного роста. На этом пути открывался огромный потенциал для преодоления исторического размежевания и возрождения социализма как подлинно международного движения.
В те дни, да и позднее, когда за моей спиной был немалый опыт живой непосредственной работы в мировом общедемократическом движении, к которому все активнее подключались различные потоки левых сил Европы, я не раз думал: почему мы опоздали к этому историческому диалогу и взаимодействию? Ведь это было требование времени. Полагаю, что причин было немало, но на первое место следовало бы поставить субъективный фактор – нашу неспособность вовремя увидеть новое и во имя этого совершить необходимый стратегический поворот. Думаю, именно это серьезно подвело партию и позже, когда, не теряя времени и темпов, надо было переходить к радикальным управляемым преобразованиям.
«Социализм будущего»
Деловые контакты и беседы со многими западноевропейскими деятелями всегда давали что-то новое, причем, как мне казалось, обеим сторонам. С таких встреч никто не уходил раздосадованным из-за того, что впустую потерял время.
Хорошо помню зимний день 18 января 1991 года, когда испанские друзья пригласили меня выступить на презентации нового международного политического журнала «Социализм будущего», который начинал издаваться и на русском языке.
Приблизительно за полгода до этого я был в Мадриде на съезде Социалистической рабочей партии Испании. Там-то испанские коллеги и рассказали о замысле создания солидного теоретико-политического международного журнала, посвященного проблемам мирового социализма, и заранее пригласили на презентацию его русскоязычной версии. Советским соиздателем должен был стать Институт международного рабочего движения АН СССР, чьи исследования в тот период охватывали основные регионы мира.
Правда, в происходящем была и грустная нота. Создание «Социализма будущего» должно было в какой-то мере возместить закрытие издаваемого в Праге с июня 1958 года на более чем ста языках мира авторитетного журнала «Проблемы мира и социализма». Многие мои друзья и коллеги работали в разное время в пражской редакции и сохранили об этом самые лучшие воспоминания. Издание отражало всю палитру воззрений, существовавших в международном левом движении. Ни о каких ограничениях или цензуре в журнале не могло быть речи. На его страницах периодически появлялись статьи о сложных вопросах перестройки в СССР, проблемах постколониального развития, противоречиях современного капитализма, достижениях научно-технической революции. Тематика каждого номера была настолько разносторонней, что даже идеи чучхе, имеющие крайне ограниченное хождение в мире, за исключением Северной Кореи, время от времени излагались и обсуждались в этом уникальном издании. О демократизме, толерантности редакторского коллектива говорил и такой факт: известный своей предвзятостью к СССР, а позже и к России американский политолог Збигнев Бжезинский тоже не был отлучен от трибуны издания (см., например, № 4 за 1990 г.). Он имел возможность высказать там свои критические суждения и одновременно получить квалифицированный ответ.
Словом, это был клуб политологов-международников, глубоких знатоков своего дела. Своеобразная мекка приверженцев социализма всех видов и направлений. Но жизнь не стояла на месте, социализм в мире сильно менялся. Многие страны отходили от социалистической модели советского типа, в том числе и Чехословакия, где располагалась штаб-квартира «Проблем мира и социализма». Это повлекло за собой серьезное изменение в судьбе журнала. Было принято коллективное решение прекратить его выпуск.
Сразу скажу, что «Социализм будущего» не снискал, да и не мог снискать славы и авторитета своего предшественника. Тому были и объективные, и субъективные причины. Однако в то время, в начале 1991 года, логика событий требовала появления именно такого издания, и первые наши надежды были оптимистичными.
Войдя в зал, заметил нескольких видных ученых-обществоведов, и в их числе члена-корреспондента АН СССР Георгия Шахназарова, сыгравшего, как я знал, важную роль в создании нового журнала. Было много иностранных гостей, в том числе и тех, кого еще недавно остро критиковали якобы за искажение облика реального социализма. Вот и наступил долгожданный день, когда все собрались вместе – в Москве: еврокоммунисты, социал-демократы, социалисты, советские коммунисты. Это выглядело глубоко символичным. Казалось, пришло время открытого, конструктивного диалога.
Мне предоставили слово. Прежде всего сказал о необходимости преемственности с предыдущим изданием. Добавил, что, хотя Институт международного рабочего движения до сих пор специализировался в основном на внешних проблемах, было бы неплохо, если бы его ученые стали обращать больше внимания на рабочее и профсоюзное движение в нашей стране. Как раз в то время рабочее движение в Советском Союзе, с одной стороны, приобретало качественно новый облик, а с другой – как бы рождалось заново. Возникали новые тенденции, формировалось непривычное политическое поведение: кругом бастовали, выдвигали требования к правительству, Президенту, настаивали на поддержке самых неожиданных политических и социальных инициатив. Не говоря уже о том, что рабочий класс в Советском Союзе в то время проявлял живейший интерес к политическим процессам, происходившим в нашей стране и в мире. Все это, как мне казалось, указывало на серьезные перемены, которые в недалеком будущем ждут нашу партию и страну.
В заключение я пожелал всем творческих успехов, взаимообогащения идеями. Сказал, что встреча происходит в стране, где существует огромный демократический простор для общественной мысли, поскольку мы расположены к тому, чтобы выслушать, воспринять, подискутировать по всем тем идеям, соображениям, которые сопутствуют творческому поиску сторонников социального прогресса.
Хотелось верить, что новое начинание будет успешным. Это было крайне необходимо для нашей работы, в том числе и над проектом программы партии.
Первый номер журнала открывался статьей Михаила Горбачева «Будущий мир и социализм». Вслед за ней шел материал бывшего канцлера ФРГ, лидера СДПГ Вилли Брандта «Будущее демократического социализма». Другие авторы были менее именитыми, но все же достаточно известными среди европейских левых.
Основной тезис статьи Горбачева касался воздействия плюрализма и конвергенции на социализм. Автор отмечал, что социалистическая мысль питается из многих источников и развивается в разных формах, возникая на почве многообразных социально-экономических процессов и общественных движений. Все это позволяет говорить о социализме как о мировом процессе, не замыкающемся в границах социалистических государств. «Многие его проявления мы видим и в промышленно развитых капиталистических странах. Такие черты социализма, как общественная собственность, планирование, социальные гарантии – в той или иной мере и объеме, – стали привычной частью жизни передовых западных обществ. Современные демократические и правовые институты также в значительной степени есть продукт социалистической мысли и действия». Это был неординарный заход, вокруг которого потом разгорелись жаркие дискуссии.
Стоит пояснить, что новое издание задумывалось как трибуна для представительного состава авторов из Испании, Франции, Италии, ФРГ, Австрии. В дальнейшем к ним должны были подключиться представители ряда других европейских стран, где действовали левые партии, включая, разумеется, СССР. Для большей основательности решено было поначалу выпускать журнал не чаще двух раз в год, включая в каждый номер статьи наиболее авторитетных европейских левых.
В руководящий комитет нового журнала, на который возлагались координационные функции, вошли такие видные европейские политические деятели, как теоретик социализма Альфонсо Герра, известный польский академик-обществовед Адам Шафф, один из руководителей западногерманской социал-демократии Оскар Лафонтен. Здесь же можно было встретить имена известного французского социалиста Мишеля Рокара, крупного деятеля австрийской соцпартии Гейниа Фишера, одного из лидеров и теоретиков ИКП Джорджо Наполитано. КПСС в руководящем комитете представлял Георгий Шахназаров. В журнале был образован и редакционный совет, куда также входили видные теоретики социализма. Здесь был французский историк Жан Элленстейн – заместитель директора Центра марксистских исследований ФКП, известный специалист по троцкизму Эрнест Мандель, идеолог «Пражской весны», экономист Ота Шик, французский социолог Ален Турэн и другие. Многие из них приехали в Москву, чтобы принять участие в презентации.