Достойно упоминания, что никто из высшего руководства КПСС, не говоря уж о рядовых ее членах, не владел роскошными лимузинами, не имел счетов за границей, не отправлял туда на учебу детей и внуков.
Копии документов, предоставленные суду о бюджете и имуществе КПСС, не выявили каких-либо финансовых нарушений.
Свидетели, бывший Председатель Совета Министров Н. Рыжков и управляющий делами ЦК КПСС Н. Кручина, подтвердили, что по всем счетам Управление делами ЦК КПСС расплачивалось без нарушения законодательства. Правда, в некоторых случаях провести грань между партийной и государственной собственностью было довольно трудно. Некоторые объекты собственности, например издательства, создавались и использовались совместными усилиями партии и государства. Связанные с этим расходы в иностранной валюте погашались в рублевом эквиваленте. В пояснение вопроса о финансовой базе партии бывший Председатель Совета Министров СССР и член Политбюро ЦК КПСС Н. Рыжков сказал: «Государство имело самостоятельный бюджет, который разрабатывался в Госплане СССР и в конечном счете утверждался на ежегодных сессиях Верховного Совета. Партия имела свой бюджет, который она самостоятельно рассматривала, разрабатывала и утверждала. Этот бюджет не имел никакого отношения к бюджету страны…» И далее: «Я, кстати, удивлен, что в ходатайстве, подписанном Румянцевым и его соратниками, утверждается, что бюджет партии составлял министр финансов. Он мог что угодно делать, только не это». Продолжая эту тему, Рыжков заметил, что «обычно ни государство не передавало деньги партии, ни партия государству».
По предложению секретаря Конституционного суда Ю.Д. Рудкина было принято решение вызвать в суд в качестве свидетелей бывших партийных и государственных деятелей: В.В. Бакатина, А.И. Вольского, М.С. Горбачева, В.И. Долгих, Е.Г. Лигачева, Ю.А. Манаенкова, В.М. Мишина, И.К. Полозкова, Н.И. Рыжкова, В.М. Фалина, А.Н. Яковлева. В этом списке значилась и моя фамилия. Я решил пойти на заседание суда. Поэтому вновь тщательно перебрал в памяти все существенное, что произошло в жизни партии после XXVIII съезда. Сопоставил свои выводы с высказываниями в КС представителей КПСС. Наши оценки по принципиальным вопросам совпадали. Партия последовательно действовала в соответствии с законами, Конституцией страны.
Повестку Конституционного суда РФ с предложением явиться в суд в качестве свидетеля по так называемому делу КПСС я получил 24 сентября 1992 года. У меня была неделя для того, чтобы продумать план выступления. В конце концов я ограничился подготовкой нескольких тезисов, поскольку из прессы уже хорошо представлял, о чем будет разговор.
Во-первых, надо было подчеркнуть, что партия сама инициировала демократические процессы в обществе. По инициативе самой партии утверждались политический плюрализм, не подавлялось инакомыслие, было положено начало отходу от государственной идеологии, были даны новые, современные трактовки социализма и капитализма, процессов мирового развития.
Проект программы партии, опубликованный 8 августа 1991 года, не оставлял сомнений в том, что КПСС совершенствуется. Осмыслив критически уроки истории, партия выработала принципиально новые подходы к экономике, формам собственности, гражданским свободам, национально-государственному устройству.
На деле стала реализовываться свобода слова, собраний, демонстраций. Канули в Лету многие ограничения, связанные с выездом за рубеж. Партийная принадлежность не имела значения при приеме на работу. Состав политической элиты стал качественно обновляться. Назначения на высшие государственные должности проходили без утверждения в ЦК. Кадровые вопросы государственной службы были переданы в ведение Совета Министров.
В период становления аппарата Президента СССР его канцелярия переправляла в ЦК многие письма и обращения с резолюциями членов Президентского совета оказать помощь в их рассмотрении. Многим исполнителям, а иногда и заявителям это не нравилось. Но речь шла о переходном периоде, и едва ли другое государство могло бы действовать в подобной ситуации иначе.
При проведении первых съездов народных депутатов СССР руководство Верховного Совета официально обращалось в ЦК КПСС с просьбой о помощи в формировании и организации работы редакционного аппарата по выпуску стенографических бюллетеней. Несмотря на нехватку квалифицированных кадров, такие просьбы удовлетворялись. Вместе с тем на производственных совещаниях партийные работники не раз подвергали острой критике порочную практику министерств и ведомств, связанную с их стремлением непременно втянуть Старую площадь в решение многих хозяйственных вопросов.
На суде я сказал, что различия во взглядах высшего эшелона руководства партии касались главным образом способов и методов проведения реформ, поисков оптимальных путей развития страны. ЦК развернул широкую просветительскую работу. Членам партии рекомендовалось усваивать правовые знания, изучать современные формы организации производства.
Конечно, нередко методы и стиль работы партийных комитетов заметно отставали от обновленных программных задач. Сказывалась инерция стереотипов, складывавшихся годами. Особое внимание я уделил вопросам толерантности, поискам путей примирения, которое должно было помочь нашему раздробленному обществу выйти из тяжелого кризиса. Любая дискриминация по партийному признаку вносила бы в общественную и политическую жизнь лишь семена опасного раздора.
Мой второй тезис касался несостоятельности и недоказанности показаний в Конституционном суде некоторых свидетелей, пытавшихся исказить факты, связанные с линией ЦК КПСС по разграничению государственных и партийных функций в сфере СМИ.
В ходе выполнения решений первых съездов народных депутатов СССР «О печати и других средствах массовой информации» кардинально реформировался механизм взаимоотношений Идеологического отдела с соответствующими государственными структурами, прежде всего с Министерством печати и информации СССР, Гостелерадиокомпанией, редакциями центральных газет и журналов. Последовательно проводился курс на утверждение гласности во всех сферах общественной жизни.
Центральные и местные партийные органы стремились строить свои отношения с журналистами на основе уважения Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации», оказывать влияние на общественные, профсоюзные, молодежные и иные издания путем убеждения, равноправного партнерства. В этот период был окончательно снят идеологический контроль над деятельностью независимой прессы. Никаких поручений Главному управлению по охране военных и государственных тайн в печати о зажиме оппозиционных движений и их участников ЦК не давал. Партия последовательно проводила курс на разграничение функций партийных и государственных органов, утверждение демократизма во всех сферах общественной жизни. Тем более исключались всякого рода партийные команды органам охраны государственных тайн в печати о том, чтобы они приостанавливали те или иные неугодные публикации. Более того, именно КПСС выступила инициатором расширения доступа общественности к ранее секретным архивным и библиотечным фондам. Не только по линии государственных, но и партийных издательств в течение 1988–1991 годов была выпущена массовым тиражом серия книг репрессированных или запрещавшихся к изданию авторов.
Следующий мой тезис касался одного из основных принципов новой культурной политики, борьбы за реальное повышение статуса культуры, закрепленного в законодательном порядке.
Я напомнил, что при участии партии разрабатывалась программа развития культуры в СССР, проводились мероприятия по укреплению материальной базы всей духовной сферы советского общества.
ЦК ходатайствовал перед Верховным Советом принять закон о предотвращении фактов вандализма в отношении памятников архитектуры. Вскоре по этому поводу был издан указ Президента СССР. Также по просьбе ЦК КПСС Верховный Совет СССР принял постановление о дисциплинарной ответственности за разрушение памятников истории и культуры.
В связи с переходом к рыночным отношениям ЦК КПСС направил обращение в Совет Министров СССР с просьбой принять меры по социальной защите художественной интеллигенции. По данному вопросу в январе 1991 года вышел Указ Президента СССР «О социальной защите творческих союзов».
Именно инициатива ЦК КПСС сыграла решающую роль в принятии постановления Верховного Совета СССР «Об усилении ответственности за пропаганду насилия».
Завершающая часть моего выступления была лаконичной. Я выразил надежду на объективность решения Конституционного суда. «Своим справедливым решением вы можете существенно повлиять на достижение исторического компромисса между различными политическими силами, способствовать нормализации обстановки в стране в интересах народа, нынешнего и будущих поколений».
В той крайне нервозной обстановке, когда кое-кто надеялся, что Конституционный суд вынесет вердикт о запрете Компартии и, по сути дела, тем самым необратимо расколет общество, судьям надо было быть очень дальновидными, в высшей степени честными, независимыми и порядочными людьми, чтобы не поддаться экстремистскому психозу.
Председателем Конституционного суда был Валерий Зорькин – высокообразованный, интеллигентный человек, видный специалист по истории правовых и политических учений. Он никогда не был номенклатурным партработником. И когда бывшие приверженцы социализма изо всех сил пытались опорочить партию, Зорькин вел себя совершенно независимо. С огромным достоинством. Он не скрывал, что существует формальная сторона дела: есть иск, и он должен быть рассмотрен. Но вместе с тем Зорькин склонялся к мысли о том, что «суд над КПСС» равносилен разрушению нашей государственности.
В том «процессе» участвовали люди, которые сильно отличались от Зорькина. Некоторые молодые политики, выступавшие на суде, внешне были очень напористы, агрессивны. Но и они, видимо, чувствовали, что лед под ними хрупкий. Можно и провалиться.
С одним из них, С. Шахраем, мы активно и полезно сотрудничали, когда на Кавказе возникли сложные проблемы. Продолжали деловое общение и тогда, когда он был министром по делам национальностей. Но это был уже другой Шахрай, совсем не тот, каким он запомнился по своим выступлениям на Конституционном суде. Есть хорошее выражение: «Тяжела ты, шапка Мономаха». Действительно, не легка, когда становишься государственным человеком. Приходится управлять своими эмоциями.